Вино осталось в погребе.
– А мне дай посмотреть, – бросился к креслу Снежок.
– Не стоит тебе туда смотреть, малыш. – Лара на всякий случай прикрыла книгу.
– Так ведь я всё равно читать не умею.
– А вдруг у тебя тоже память исключительная? Нет-нет, и не проси.
Снежок, надув щёки, отошёл к окну. Лара в это время читала оглавление.
– Не приведи бог заклятие для улучшения памяти окажется ещё длиннее, чем для её стирания…
– А я бы тебе показал, – обиженно сказал мальчик.
– Ну и что? Я бы ни слова не запомнила. Я эту память негодную и латинскими изречениями, и стихами скабрезными развивала – без толку. Знаешь, как трудно жить с такой дырявой головой? Всё, что другим даётся легко, ты постигаешь долгим тернистым путём, полным самопрезрения.
Лара изучила оглавление вдоль и поперёк – никаких заклятий для улучшения памяти нечисть не предусмотрела.
– Бесполезная книжонка! – Она захлопнула книгу и замахнулась, чтобы швырнуть её об стену.
– Кар-р!
Встретив порицающий вороний взгляд, Лара невольно опустила руку и встала.
– Если я сейчас же не приму ванну, то умру. Ко мне не заходить. – Она многозначительно посмотрела на Крэха. – И не залетать.
Не желая забивать голову магическими формулами, Лара без колдовства развела в печи огонь и поставила воду. За окном давно стемнело.
– «Ли-ла-лэ-тоц-зо-фур-би-кю-хе…» – прочитала она и скривила губы.
Лара учила немое заклинание для стирания памяти, ожидая, пока нагреется вода. Учила, пока раздевалась. Учила, пока лежала в ванне. «Семь строк беспросветного бреда» преследовали её даже во сне…
– Ка-ар-р!
– А-а? – Она подскочила, забрызгав пол. – Что такое? Я же просила меня не отвлекать.
Крэх сидел на краю ванны и с укором качал головой.
– Я не сплю. Всего лишь задремала.
Когда ворон с оглушительным карканьем вылетел вон, Лара обнаружила, что колдовская книга валяется на мокром полу, и быстро обтёрла её тряпкой, пока никто не заметил, как она непочтительна с древним источником чёрной магии.
Надев не тронутый Козеттой пеньюар, Лара вернулась в гостиную. Снежок спал в кресле, подложив вместо подушки собственную курточку, а ворон ходил по письменному столу, лавируя между чернильницей и стопкой бумаги.
Идея родилась незамедлительно. Лара села за стол, переписала заклинание на клочок бумаги и попросила Крэха взять его в клюв.
– Будешь показывать мне этот листок, ежели я что забуду.
– Кар…
– Да, я знаю, что тогда придётся начинать заклятие заново. Но что поделать, если голова дырявая?
Крэх махнул крылом в сторону книги, а потом в сторону горящей свечи.
– Сжечь книгу? Не дождёшься. Я так просто не сдамся.
– Кар!
– Лара, я есть хочу, – пожаловался мальчик.
– Мы же с тобой сегодня ели.
– Твоё «сегодня» давно превратилось во «вчера».
– Ступай в кухню и поищи что-нибудь сам. Только не мешай.
Когда Снежок убежал, Лара оглянулась на настенные часы и мимолётом подумала: «Три часа ночи. Прошло больше суток с тех пор, как я стала человеком».
– Ах! Мы же забыли их покормить! – Она виновато посмотрела на Крэха.
Тот с молчаливым упрёком покачал головой.
– А что я? Я пленников никогда не держала, тем более в таком количестве. Я, может, в первый раз в тюремщицах хожу… Как думаешь, не поздно им ужин нести?
В ответ раздалось глухое карканье.
– Да, пожалуй, поздно. Вдруг они спят? Лучше сразу с завтраком идти. Будем надеяться, от голода никто не умер. – Лара снова склонилась над книгой. – «Ли-ла-лэ-тоц-зо-фур-би-кю-хе…» О-ой…
Семью злосчастными строчками Лара овладела только к утру. Притом овладела весьма неуверенно.
Она осторожно поднималась на второй этаж, боясь расплескать с таким трудом помещённые в голову знания. На её плече сидел ворон и держал в клюве листок с подсказкой.
Прижимая книгу к груди, Лара, натянутая, как струна, повернула ключ в замке гостевой комнаты, которую занимал пленный лакей, и отворила дверь. Полуодетый юноша вскочил с постели и торопливо поклонился.
– П-простите, я не знал, что уже так поздно… Я сейчас же приступлю к своим обязанностям. Господин Ботманн изволил проснуться?
Лара с Крэхом недоумённо переглянулись.
– О, какая учёная птица, – восхитился лакей. – Он дрессированный?
Ворон чуть не выронил листок от возмущения.
– Вы что же, ничего не помните? – растерялась Лара.
– Я всё прекрасно помню. Вчера вечером я поступил на службу к господину Ботманну, он выделил мне комнату и приказал начать с сегодняшнего утра. Вот только комната выглядела иначе, но, возможно, тому виной вчерашний полумрак. Простите, вы… супруга господина Ботманна?
«Сон забвения! – сообразила Лара. – Неужели он до сих пор действует?»
– Да… супруга, – запинаясь, сказала она. – Дело в том, что мой муж внезапно уехал и в ваших услугах пока не нуждается.
На лице юноши отразилось столь глубокое разочарование, что Лара добавила:
– Не беспокойтесь, я заплачу вам за неудобства. Когда мой муж вернётся, он за вами пришлёт. – Она, как бы между прочим, вырвала из клюва Крэха листок с заклинанием. – Это… список моих дел. Можете одеваться, молодой человек, а я похлопочу о завтраке.
– Благодарю. Признаться, я немного проголодался, – смутился лакей.
– Н-ничуть не удивительно.
Лара прикрыла дверь и бегом помчалась в кухню.
«Только зря заклятие учила, голову, и без того забитую, забивала…»
После семистрочных короткие заклинания для приготовления еды казались ей пустяком. Наколдовав омлет, Лара отыскала главу, посвящённую сну забвения.
«Заклятие для сна забвения довольно накладывать один раз в неделю», – прочитала она. – Ну конечно! Мальчишка живёт у нас седьмой день. Почему я это раньше не прочла?»
– П-простите… – раздался застенчивый голос.
Лара повернулась к юноше и указала на стол.
– Милости прошу.
Тот вытаращил на неё глаза.
– Г-госпожа, вы сами приготовили завтрак?
– Моя единственная служанка заболела.
– Так вот отчего я не встретил никакой челяди, хотя дом большой.
«Только ты отсюда выйдешь, как я вмиг его укорочу», – пообещала про себя Лара.
Пока её несчастный узник завтракал, она ушла в гостиную, чтобы отсыпать монет из шкатулки Андреаса. Проводив лакея до ворот, Лара отдала ему увесистый мешочек.
– Это ваша компенсация.
– Мне, право, неловко, ведь я…
– Берите.
– Благодарю, – покраснел юноша.
– Когда дойдёте до деревни, попросите кого-нибудь довезти вас до города. Только не говорите, откуда вы пришли. В деревне нас не любят, поэтому вам даже за оплату могут отказать.
– Благодарю вас за совет, госпожа Ботманн. – Лакей заметно осмелел. – Позвольте задать один несколько дерзкий вопрос?
Лара едва не поморщилась, но сдержалась.
– Задавайте.
– Отчего вы живёте в такой глуши? Ведь вы, судя по всему, состоятельны.
– Увы, я… слаба здоровьем и могу жить исключительно на лоне природы.
– Понимаю. Простите мою дерзость. До свидания, госпожа.
– Доброго пути.
Юноша зашагал к деревне. Лара стояла у ворот, глядя ему вслед, и мучительно боролась с собой. Наконец она вытянула руку и мысленно произнесла:
«Ли-ла-лэ… э… Чёрт».
– Козетта, ты ещё жива?
– Если я скажу «да», ты меня выпустишь?
– Выпущу. Но только ради Снежка.
Лара отперла дверь кабинета.
– Мама! – Мальчик бросился в объятья матери, и они вместе вышли на волю.
– Ещё раз попробуешь мне навредить, – Лара сурово посмотрела в жуткие глаза с горизонтальными зрачками, – обращу тебя козой и не погляжу, что за тебя твой сын просил.
Женщина ответила усталым вздохом. Лара видела, что в руке, которой Козетта прижимала к себе ребёнка, почти не было сил.
– Что ты, что кот только и знаете, что козьей шкурой мне грозить. Идеальная вы пара.
– Тебе всё ясно?
– Ясно. Вчера я целый день провела в раздумьях и решила. Мы с сыном сегодня уйдём. Не желаю с тобой рядом жить.
Ларе от этих слов даже дышать стало легче, но отпускать мальчика ей не хотелось.
– Куда ты с ребёнком подашься? Снежка оставь со мной.
Козетта оскорблённо сверкнула глазами.
– Ещё чего! Буду я его с умалишённой ведьмой оставлять… Я хоть и не человеком родилась, но я такая же мать, как и всякая женщина!
– Чем ты будешь его кормить?
– Не твоё кошачье дело!
Понимая её правоту, Лара всё равно ощущала досаду.
– Как знаешь. Но сначала поешьте.
После завтрака Козетта собрала небольшую котомку. Лара в последний раз обняла Снежка, пригладила его непокорные кудри, вручила кошелёк и тихо, чтобы не слышала мать, сказала:
– Если будет худо, возвращайся.
Глава 14Расплата постучалась в дверь
Дверь со скрипом отворилась.
Лежавший на кровати чёрный кот лениво повернул голову, когда Лара вошла в его тюрьму. Она без промедления закрыла дверь ногой и замерла с подносом в руках, не решаясь пройти. Потом огляделась и водрузила поднос с едой на консольный стол.
Жёлтые глаза с зелёной каймой вокруг зрачков внимательно следили за её движениями. И зрачки эти только слегка расширились, когда Лара приблизилась к кровати и подняла своего пленника. Она держала некогда любимого кота на вытянутых руках, чтобы лучше видеть его взгляд. С поджатых губ не сорвалось ни звука.
В глазах Андреаса Лара нашла всё, что страшилась найти, – твёрдость, уверенность и непоколебимое спокойствие. Она разжала руки, позволяя коту упасть на кровать, и покинула комнату.
«Не знаю, что с тобой делать. НЕ ЗНАЮ».
Свою клятву Лара сдержала. В тот же день, как завладела книгой, она спустилась во двор и безжалостно снесла верхний этаж особняка. Долго размышляла, снести ли ещё один, но половину третьего этажа занимала библиотека, для которой она собиралась накупить много книг, и особняк остался трёхэтажным.
На другое утро Лара отправилась в Кемниц на одной из вороных лошадей Андреаса. Книгу она привязала к седлу. Уже за воротами Лара задумалась, насколько неприличным будет появиться в городе сидя в мужском седле, и успокоилась, вспомнив, что ей поздно думать о приличиях. Ехать пришлось по объездной дороге, чтобы не встретить никого из деревни.