– Больно похоже на детскую сказку, – с недоверием пробасил Пауль.
– Послушайте, ваш отец в самом деле был большим чёрным вороном! – оскорбилась Лара. – Я сама видела, как он превратился в человека. Вам не понять, что такое не быть собой. Он полжизни провёл в чужой шкуре…
– Сынок, – спокойно начал Крэх. – Все сорок лет я часто прилетал и наблюдал за вами. Задай любой вопрос о прошлой жизни – я отвечу. Я знаю имена всех твоих детей. Вот это Альбрехт, это Лизелотта, это…
– Довольно, – оборвал Пауль. – Предположим, я тебе верю. Что дальше? Ты хочешь остаться с нами?
– Если позволишь.
– У меня шестеро детей, двое женаты. Внуки, невестки, хозяйство… Мне некуда тебя селить.
Было видно, что Крэх растерялся.
– Отец, мы бы могли немного потесниться, – осторожно высказалась девушка с русыми косами.
– Каким образом? – грянул Пауль. – Если только замуж тебя отдать, причём сегодня же!
Ларе стало так обидно за старика, что хотелось взять его за узловатую руку и увести из этого неприветливого дома.
– Я понимаю, что в последний раз ты видел меня, когда тебе едва минуло двенадцать лет, – сказал Крэх. – И теперь не я, а ты хозяин в моём доме. Поэтому я соглашусь на любое твоё решение.
– Пока все комнаты заняты, тебе придётся спать в хлеву, – решил Пауль. – Ничего лучше я предложить не могу.
– Это пустяки. Я понимаю.
– Честно говоря, я ума не приложу, что мы скажем соседям. Как объясним твоё возвращение? Расскажем всем, что тебя похитила какая-то распутная ведьма?
– Ни в коем случае! – Старик протестующе поднял ладонь. – Мои юные друзья, история, которую я рассказал, должна остаться между нами. Я бы хотел, чтобы все остальные считали, будто я… был пиратом.
Пауль разразился противным смехом. Его примеру последовали три старших сына.
– Прадедушка, ты был пиратом? – воскликнул мальчик лет восьми.
– Нет, на самом деле не был…
– Насколько я помню, ты страдал морской болезнью, – борясь со смехом, заметил Пауль.
– Дай бог, чтоб это помнил только ты.
С другой стороны дома располагалась харчевня Пауля, где работали почти все взрослые члены семьи. В харчевню вела дверь из кухни, через которую то и дело сновала мать семейства Гретхен с деревянными тарелками в руках.
Когда Ларе подали обещанный завтрак, она набросилась на еду, мало заботясь о приличиях.
– Твоя спасительница тоже будет жить в хлеву? – недовольно уточнил Пауль, обращаясь к отцу.
– Нет-нет, – поспешила возразить Лара. – Я собираюсь ехать в Дрезден к родителям.
– Одна? Без провожатого? – удивилась Гретхен.
– Э-э… Да, – с недоумением ответила та. – А что я могу поделать, если у меня его нет?
– Переодеться мужчиной.
– Что? Господи…
– Мир ещё не подписан! – причитала Гретхен. – Четвёртый год эти тупицы делегаты в Мюнстере заседают, договориться не могут, а народ – страдай. Столько солдат по нашей земле бродит – своих, французов, шведов! Как можно навлекать на себя такую опасность? Ты в своём уме? Разве война не показала тебе, как ужасен этот мир?
– Мне прекрасно известно, что этот мир ужасен, – согласилась Лара. – Я даже видела с…
Старик незаметно для других приставил палец к губам.
– Кого ты видела? – полюбопытствовала Гретхен.
– С… священника, который домогался деревенских девушек.
Мать семейства махнула полной рукой.
– Этим безобразием даже честных людей не удивишь.
– Я пойду поздороваюсь с соседями, которые ещё остались в живых. – Уходя, Крэх положил руку на плечо Лары. – А ты ешь, не торопись. И не болтай.
Приступая ко второй миске супа, Лара поймала на себе изучающий взгляд хозяина дома.
– Люди говорят, что война не разрушила Дрезден так сильно, как Кемниц, но из-за чумы и голода населения там поубавилось, – не то спрашивал, не то проверял её Пауль.
Таких подробностей Лара не знала.
– Да, немного поубавилось, – кивнула она.
«Хоть бы мои родители были живы…»
– И как же девица из столицы умудрилась забрести в наш лес? – с подозрением продолжил Пауль.
«Интересно, хватит ли его проницательности, чтобы распознать мою ложь по глазам?» – подумала Лара, а вслух кротко ответила:
– Дело в том, что я бежала из монастыря. Украла лошадь и сбежала.
Услышав это, сердобольная Гретхен оторвалась от дел.
– Голубушка, только не говори, что над тобой измывались!
Не давая Ларе и рта раскрыть, Пауль громко заявил:
– По твоим манерам не скажешь, что ты обучалась в монастыре.
– Это потому что я трудно обучаема. И очень голодна.
Пауль скривился, но промолчал. Когда он покинул кухню, Лара не сдержала вздоха облегчения. Покончив с супом, она огляделась по сторонам в поисках еды. Гретхен долго не возвращалась из харчевни, зато вернулся бывший ворон.
– Крэх, можно мне ещё?..
– Лара, беда! – Лишь после этих слов она увидела, как встревожен и бледен старик. – Тебя уже ищут.
Глава 21Бежать и не оглядываться
Лара всей душой надеялась, что ослышалась.
– Что ты сказал?
– Тебя ищет канцлер курфюрста, – тихо повторил Крэх. – Я от соседа слышал.
– Как они… как те паршивцы смогли так быстро добраться до дома без лошадей?!
– Наверное, им помогли деревенские.
На Лару нашло оцепенение.
– А если в дороге они разговорились, – с ужасом осознала она, – то история Мерле о двух кошках становится не такой уж безумной.
– Послушай. – Крэх сел за стол напротив неё. – Сосед говорит, что у входа в ратушу повесили объявление о ведьме со светлыми волосами и голубыми глазами лет двадцати…
– Но мне девятнадцать, – почти возмутилась Лара.
Старик помотал головой.
– Не перебивай. Те аристократы дали описание твоей фигуры, одежды и даже… Адской Тьмы.
– Что-то засиделась я. – Лара порывисто встала.
– Стой! Тебе придётся задержаться, пока в городе не прекратят поиски.
– Мне лучше бежать, и прямо сейчас!
– А глаза, одежда, волосы?
– Надену плащ с капюшоном или перекрашусь!
– Лошадь ты тоже перекрасишь?
Обессиленная Лара упала на стул. Она бы никогда себе не простила, если бы бросила Адскую Тьму.
– Ч-чёрт… Что теперь делать? Как я могу задержаться, если я уже всем рассказала, что мне надо в Дрезден?
– Притворись, что тебе дурно, – посоветовал Крэх.
– После твоих слов мне и так дурно.
– Вот и отлично…
Из-за двери, ведущей в харчевню, выплыла Гретхен с пустыми горшками в руках.
– Дорогая невестка! – позвал её Крэх. – Мне думается, Лара нехорошо себя чувствует. Всё-таки она надышалась дыма…
– Голубушка, что же ты молчала? Одну минуту.
Гретхен избавилась от горшков и налила Ларе полную кружку молока.
– Надеюсь, это не козье? – глухим голосом спросила она.
– Коровье. От нашей собственной коровы. – Женщина с сочувствием поглядела в её лицо. – Что-то ты, голубушка, совсем как полотно бела.
– Вот и я говорю – ей бы полежать, а не на лошадь садиться, – озабоченно заметил Крэх. – Дорога длинная, а если ещё кто пристанет…
Когда Лара ставила пустую кружку на стол, из-за дрожи в пальцах та опрокинулась.
– Пойдём-ка на второй этаж, голубушка, – не допуская возражений, сказала Гретхен. – Полежишь пока в спальне моих дочек.
Лару не беспокоили час. Целый час она ворочалась на чужой широкой кровати, сходя с ума от тревоги.
«Адская Тьма стоит у дома. Наверняка привлекает внимание… Да мало ли в городе вороных кобыл? Сотни. Да мало ли в городе блондинок на вороных кобылах? – успокаивала себя Лара, но, подумав, признала: – Хорошо, если хотя бы одна. – Она нервно закусила губу. – Семья Крэха знает, что я пришла из леса, это плохо… Ночью надо бежать».
Наконец в комнату заглянул Крэх. Лара мигом приняла сидячее положение.
– Входи! Ты что-нибудь узнал?
Старик виновато кивнул, закрыл дверь и присел на край постели.
– Ох, не везёт тебе, Лара. Один из той троицы – племянник епископа из доминиканского ордена.
Она со стоном повалилась на кровать.
– Инквизитор…
– Скорее всего, – поник Крэх. – Он и канцлер обратились в городской суд.
От отчаяния в Ларе проснулась жестокость:
– Если бы я знала, что так выйдет, сама бы их съела. Живьём, всех троих!
– Прости. Кабы не я, дурак, ты бы успела покинуть город.
– Ночь наступит – я уеду, – решила Лара.
– Кто тебя пустит? Сама слыхала, какая для них невидаль – девица, путешествующая в одиночку. Тем более ночью!
– А что прикажешь делать? Ждать, пока меня найдут?
– Будешь сидеть тихо – может быть, и не найдут.
Лара в нетерпении покачала головой.
– Достань мне мужскую одежду. А той доброй женщине…
– Гретхен.
– Да. Скажи Гретхен, что я решила последовать её совету и переодеться мужчиной. Ещё заведи Адскую Тьму в конюшню, накорми и не забудь отвязать её на ночь, не то она совсем обидится. Я отправляюсь завтра утром.
Старик крепко сжал и разжал кулаки.
– Если бы у меня была книга и я мог колдовать…
– Ты бы сюда не вернулся, – убеждённо произнесла Лара.
– Почему? Вернулся бы. Только история моя была бы другой. Если бы я приехал домой с деньгами, я бы сказал, что был пиратом.
– Не стоило тебе говорить про бабушку. Когда твоя семья узнает про поиски светловолосой ведьмы, они вполне обоснованно решат, что это связано с нами.
Крэх пожал плечами и встал.
– Чтобы неправда казалась правдоподобной, её нужно переплести с правдой. – Он подошёл к двери. – Поспи. Неизвестно, когда тебе ещё выпадет такая возможность.
Но спать ей никто не дал.
Лара, выросшая в лесу и привыкшая общаться не более чем с двумя собеседниками одновременно, почти физически страдала от вопросов, восклицаний и обилия лиц вокруг. Ещё больше её удручала необходимость запоминать имена многочисленных родственников Крэха. Ларе требовалось время, чтобы запомнить имя одного незнакомца, поэтому дом с четырнадцатью незнакомцами, да ещё и с разными, как назло, именами, казался ей страшнее замка с привидениями. Все, кроме Пауля, приняли её очень благожелательно, однако их добродушие с лихвой затмевалось крайне добродушным любопытством, от которого хотелось выть и прятаться в хлеву.