– Забирайте!
Не до конца осознавая, что произошло, Лара увидела, как к ней подбегает десяток охранников, и швырнула топорик в сторону канцлера. Лезвие воткнулось в плечо охранника, что закрыл плешивого собой.
От злости Лара скрежетала зубами. Очередное предательство. Очередной промах. Хоть бы что-то новое, но нет…
Лизелотта и Генриетта хватали Крэха за камзол.
– Дедушка! – кричали сёстры.
– Крэх! – взывала Лара.
– Умолкните! – заклинал тот.
Когда охранники заломили ей руки и связали их за спиной, Лара вновь оказалась в объятиях белобрысого верзилы Хансена.
– А ты не умнеешь, ослица.
Она поискала глазами Лархен. Девочка по-прежнему находилась при канцлере, такая тихая и отстранённая, что её хотелось встряхнуть. Вряд ли она поняла, что случилось.
Из окна кареты виднелся центр Кемница. Плешивый вёз Лару в новую тюрьму – в резиденцию своего хозяина курфюрста.
– Завтра с утра мы едем в Оснабрюк, – сообщил он, не отпуская руку её сестры.
«Словно и не бывало этих четырёх дней свободы, – подумалось Ларе. – Лучше бы я навечно осталась чудовищем…»
– А Лархен? – бессильно спросила она.
– Девочка поедет с нами как залог твоей покорности.
– Если ты хоть что-нибудь ей сделал, мразь…
– Обращайся ко мне на «вы» и с уважением, – перебил канцлер.
– С чего мне уважать похитителя своей сестры?
– С того, что от меня зависит её жизнь!
Лара на мгновение поджала губы.
– Тебе надо, чтобы я служила добровольно? Я соглашусь, если ты спасёшь Андреаса…
– Я сохранил жизнь твоей сестре – хватит с меня добрых дел.
– Тогда хотя бы убей епископа! – рассердилась Лара.
– Зачем?
– Затем, что я его не добила!
Непонимание в глазах канцлера сменилось догадкой.
– Значит, правду сказал бургомистр о кровожадной снежной кошке…
– Почему кровожадной? – поморщилась Лара. – Меня от этой крови чуть наизнанку не выворачивало.
– С какой целью ты покушалась на епископа?
– Его смерть поможет Андреасу спастись, – объяснила она.
– Что ты ухватилась за этого Андреаса? – устало скривился канцлер. – Нужен любовник – вот тебе Хансен.
Лара с ужасом глянула на сидящего возле неё беловолосого охранника. Тот смотрел в ответ с непроницаемым лицом, однако вслух произнёс:
– Вообще я много чего могу.
Лара покрылась мурашками, словно её раздели.
– Не нужен мне любовник! – запротестовала она. – Особенно этот.
– Эх, молодость… – вздохнул плешивый. – В твоих интересах, кисонька, с нами дружить. Не только чтобы твоя сестра была жива, но и для собственного благополучия. Поверь, мы не желаем тебе зла. Лучшей доли, чем я предлагаю, тебе ни один мужчина не обеспечит.
Лара тряхнула связанными за спиной руками.
– Это называется «не желаем тебе зла»?
– Зато тебя никто не бьёт и не пытает.
– Хочешь дружить? Освободи Андреаса.
– Как же ты мне надоела… Не ты здесь ставишь условия! – повысил голос канцлер. – Ты либо подчиняешься, либо хоронишь свою сестрёнку, ясно?
Лара в изнеможении откинула голову на сиденье.
«Должен быть другой выход… Просто обязан».
Резиденцией курфюрста оказался не самый приметный в городе двухэтажный особняк.
Услыхав про обед, Лара от души удивилась, ведь развязывать ей руки никто не собирался. Хансен посадил её за длинный мозаичный стол, сам уселся рядом. Лархен и канцлер сидели во главе. По всей столовой рассредоточились охранники – даже несмотря на то что Лара была обезврежена.
Лархен почти не ела. Она сидела с таким отсутствующим видом, что это пугало. Как помнилось Ларе, замученная бытом сестра и без того была не слишком живым ребёнком. Теперь, когда канцлер вырвал её из привычной, хоть и безрадостной среды, она как будто ушла в себя, чтобы совсем не потеряться.
Лакей поставил перед Ларой тарелку куриного супа. Не успела она высмеять эту издёвку, как Хансен зачерпнул ложкой суп и приблизил к её губам.
– Ешь.
– Ты что, будешь меня… Нет!
Плешивый с неудовольствием отвлёкся от трапезы.
– Тебе сказано есть.
– Я не хочу, чтобы меня кормили с ложки! – Лара не то чтобы была сыта, но подобное обращение казалось ей невыносимо унизительным.
Тогда канцлер сделал знак ближайшему охраннику, и тот приставил ствол ружья к голове Лархен. Та замерла над тарелкой.
– Лара, – еле слышно сказала сестра.
– Что же ты такая мразь?.. – простонала Лара.
Она вздохнула и послушно открыла рот. Пока Хансен кормил её супом, Лара старательно смотрела в сторону. После сводничества канцлера она начала ловить на себе оценивающие взгляды охранника, что было куда хуже его извечного презрения.
За окнами послышался стук копыт и скрип колёс прибывающего экипажа. Вскоре в столовую вошла рыжеволосая женщина лет тридцати, облачённая в длинный серый плащ.
– Добрый день, ваша милость. – Она низко поклонилась канцлеру, вручая ему завёрнутую в шаль книгу – об этом Лара догадалась по форме.
«Книгу хранили вдали от города, чтобы плешивому было проще взять меня в плен?» – поразилась она.
Женщина тем временем подошла к её сестре и погладила по светлым пушистым волосам.
– Здравствуй, Лархен.
Лару прожгло возмущение – колдовская шайка держала девочку в плену, при этом смея притворяться добренькой, будто в похищении ребёнка не было ничего преступного.
Рыжеволосая женщина тоже смотрела на Лару, но во взгляде её тёмных глаз читался интерес. Лара поймала себя на мысли, что именно такой хотел бы видеть её плешивый – беспрекословной и услужливой.
«Не бывать такому, чтобы более сильная угождала более слабому!»
Лара ощутила знакомый бодрящий аромат. Лакей поднёс канцлеру чашку свежезаваренного кофе, тот сделал глоток и развернул колдовскую книгу.
– Теперь мы кое-что проверим.
К немому изумлению Лары, он приложил руку Лархен к чёрной обложке. Девочка немного ожила.
– Кто знает, вдруг твоя сестра такая же способная, как ты.
– Не дай-то бог! – сорвалось с языка у Лары.
Плешивый показал своей прислужнице заклинание. Та кивнула и принялась разучивать его вместе с Лархен.
– Ши-ги-шин-швё-лёр-ку-ях…
Затейливые слоги давались сестре легче, чем Ларе, но она учила их без малейшего рвения.
– Этим заклинанием можно отнимать у людей оружие, – обронил канцлер.
Хотя его слова обращались к Лархен, более сильное впечатление они произвели на Лару. Ничего подобного она не помнила и горько пожалела о том, что не постаралась запомнить новое заклинание вместе с Лархен.
В следующую минуту к Ларе приблизились десять охранников. Заслышав щелчки возводимых курков, она оцепенела.
– Спаси свою сестру от смерти, Лархен, – предложил плешивый.
Девочка сидела бледная. Рыжеволосая ведьма заставила её встать и протянуть слабую руку.
– Сосредоточься на тех, кто хочет убить Лару, и скажи: ши-ги-шин-швё-лёр-ку-ях.
– Ши-ги-шин-швё-лёр-ку-ях! – отчаянно вскричала Лархен.
Лара впервые услышала, как она кричит.
Один охранник из блондина стал брюнетом – вот и весь итог. Девочка залилась слезами. Лара было решила, что её сестра ошиблась, но лица канцлера и ведьмы говорили о гораздо большем разочаровании.
– Она обычная, – изрёк плешивый. – Увы.
Охранники отвели от Лары ружья. Заметив её непонимающий взгляд, канцлер сказал:
– Это заклинание изменяет цвет волос. Заклинания для разоружения не существует.
«Ну конечно, стал бы ты учить её опасному заклинанию!» – в мыслях проворчала Лара.
– Теперь, если ты откажешься мне служить, я выдам твою сестру инквизиторам как ведьму, – глумился плешивый. – Пожалуй, это куда хуже смерти.
– Не смей! – прошипела Лара.
– Мерле Дарн не пожалела, а свою сестричку жалеешь?
Лархен не переставала рыдать.
– Полно, дитя… – Ведьма обняла девочку за плечи, но та содрогнулась, как от удара.
Эти рыдания разрывали Ларе сердце.
– Милая моя, не плачь, я жива! – заверяла она.
Раздражённый канцлер махнул рукой.
– Уведите их! Дайте мне спокойно выпить кофе.
Лара не спускала с сестры жадных глаз, когда ведьма торопливо, чтобы не злить «его милость», повела её на второй этаж. Из-за этого она не сразу поняла, что Хансен тоже принуждает её встать из-за стола. За ними последовали несколько охранников.
Лару отвели в сумрачную комнату на втором этаже. Забитые досками ставни почти не пропускали дневного света. Лакей принёс канделябр, и она увидела лежащие на полу цепи и блестящий шар. Их назначение стало ясным, когда Хансен усадил Лару на стул и при участии другого охранника заменил верёвку на её руках двумя тяжёлыми браслетами. Их соединяла цепь, к которой крепилась другая, более длинная цепь с неподъёмным металлическим шаром на конце.
– Вы надеваете на меня кандалы?! – ужаснулась Лара.
– Ты больше не заслуживаешь нашего доверия, ослица.
– Я и в карете так поеду?
– Не маловероятно.
Когда все охранники, за исключением Хансена, вышли за дверь, в комнате повеяло опасностью. Ларе захотелось исчезнуть.
Стоявший перед ней мучитель нагнулся к её лицу. Она отклонилась. Хансен сдвинул её колено и через ткань штанов провёл рукой по внутренней стороне бедра.
– Если что – зови, – многообещающим тоном сказал он.
Лара дрожала от страха, пытаясь свести ноги вместе, однако его омерзительное предложение заронило в её сердце надежду.
– А ты снимешь с меня кандалы?
– Они не помешают.
– Тогда не позову… – выдохнула она.
Хансен не ответил и выпрямился. Он забрал со стола канделябр и, оставляя ей в подруги только темноту, запер дверь.
«Господи боже, хоть бы ты не вернулся…»
Лара поднялась. А вот сделать шаг было уже труднее. Металлический шар тяжело покатился по паркету с зычным эхом. Она замерла посреди комнаты, дожидаясь, пока этот звук растворится в тиши. Где-то далеко надрывалась от плача её младшая сестра.
– Лархен всё так же безутешна…