Канцлер уставился Ларе в глаза.
«Только бы не пришлось…»
Он прищурился, помолчал.
– А тебе, малявка, и так никто не поверит.
Глава 22Отряд мерзавцев
Лархен сходила с ума.
Шутка ли – очнуться взрослой, да ещё в мужском платье, а рядом увидеть незнакомую девчонку, свою почти точную копию?
Лара сидела за плохо вытертым дощатым столом напротив сестры и смотрела на неё со смесью вины и сочувствия. Сейчас Лархен немного притихла, хотя на улице вовсю причитала:
– Что со мной? Кто ты? Почему ты в моей одежде?!
– Я твоя старшая сестра, – терпеливо ответила тогда Лара.
– Но тебе лет десять!
– Девять. А тебе двадцать. Но скоро всё станет по-прежнему, слово даю.
Лархен замотала головой – чуть шляпа не свалилась.
– Ты не можешь быть моей сестрой! Моя сестра взрослая.
– Я заколдована.
– Кто тебя заколдовал?
– Ты, – выдохнула Лара.
– Кто?!
– Успокойся, я всё объясню, только дай оклематься. Пойдём в кабак. У меня самой, видишь, руки дрожат…
Руки по-прежнему дрожали. Лара пересчитала гроши из кошелька Андреаса, покосилась на чёрного пса, что сидел на полу, и сделала знак дородной женщине, проходящей по залу.
– Можно нам кувшинчик бургундского? – попросила она.
– А не мала ль ты для бургундского? – отозвалась подавальщица.
– Это не мне, это… брату. – Лара выразительно посмотрела на оглядывающую себя сестру.
– Он что, немой?
– Э? – задрала голову Лархен.
– Понятно, – с жалостью кивнула женщина. – Мой племянник тоже дурачок. Сейчас принесу вам вина и кусок пирога с голубятиной.
– На пирог нам денег не хватит, – предупредила Лара.
– Неважно, деточка. Я угощаю.
Когда подавальщица ушла, Лара погладила пса вдоль хребта, но тот повернул оскаленную морду с явным намерением укусить. Вовремя отдёрнув руку, она пригрозила собаке пальцем.
– Только попробуй, гадёныш.
Принесли кувшин с вином и кусок пирога. Пока Лара наполняла оловянный кубок, сестра положила руки себе на грудь и, подумав, начала расстёгивать камзол.
– Прекрати себя тискать! – зашипела Лара.
– Мне просто интересно…
– Не забывай, что ты сейчас в мужской одежде.
– Я ничего не понимаю… – изнывала Лархен.
– Тебе стёрли память.
– Кто?!
– Сначала выпей. – Лара поставила перед ней вино.
– Я раньше никогда не пила.
– Ты раньше и взрослой никогда не была.
Сестра взяла кубок обеими руками, понюхала его содержимое и пригубила.
– Какой… приятный вкус.
– А то. – Лара отпила прямо из кувшина, поймала в окне собственный взгляд на детском лице и покачала головой.
– Тебе разве можно? – удивилась Лархен.
– Я только что спасла нас от колдуна, а кроме того, должна спасти своего… друга. Мне сегодня можно всё! – Отхлебнув ещё бургундского, Лара внимательно воззрилась на сестру. – Какие последние события ты помнишь?
– Я стряпала ужин.
– Ты не помнишь, как тебя похитил канцлер? А подаренный шкаф?
– Шкаф помню. И канцлера тоже! – У Лархен загорелись глаза. – Он явился к нам через три часа после твоего ухода, расспрашивал о тебе папеньку…
– Он говорил, что я ведьма?
– Ты ведьма?! – встрепенулась сестра.
– Формально – нет. Так говорил или нет? Чем канцлер объяснил свой интерес к моей скромной персоне?
– Сказал, что ты опасная преступница.
– Вот же мразь! – Лара стукнула детским кулачком по столу.
– Да что случилось? – требовала ответа Лархен.
– Канцлер привёз тебя в Кемниц…
– Мы в Кемнице?! – взвизгнула сестра и подскочила, чтобы выглянуть в окно.
К ним повернулось несколько посетителей – те, что были потрезвее.
– Пожалуйста, тише! – осадила Лара.
– Я никогда не была в Кемнице. По правде говоря, я дальше Дрездена нигде не бывала, – призналась Лархен, озираясь по сторонам.
– Я непременно верну тебя домой, но сначала завершу одно дело.
– Зачем ты понадобилась канцлеру?
– Если дать мне силу, я могу заколдовать семь человек одновременно. Когда я сбежала, канцлер похитил тебя и снова взял меня в плен. Хотя при этом присутствовал другой колдун, который мне многим обязан, он не стал нас спасать… – У Лары сжались кулаки. – Запомни: на предательство способен даже самый близкий человек. Мы, женщины, можем рассчитывать только на себя.
– Угу, – кивнула Лархен и пригубила уже из кувшина.
– Закусывай, а то потом голова заболит.
– Так что было дальше?
– Чтобы стать канцлеру неинтересной, я выдала тебя за себя, добавив тебе десять лет. А ты превратила меня в девятилетнюю.
– Я колдовала? – ужаснулась сестра. – Я теперь бесовское отродье?!
– Никакое ты не отродье! – оборвала Лара. – Мы ведь с тобой не продали свои души. Мы всего-то коснулись колдовской книги и выучили нужные слова.
Лархен не очень утешили подобные оправдания.
– Боже всемогущий, меня сожгут на костре! – роняя голову на стол, захныкала сестра.
«Как она с такими предрассудками будет меня взрослой делать? – засомневалась Лара, доедая пирог. – А до полуночи надо спасти Андреаса…»
– Поднимайся, Лархен, нам пора.
– Куда?
Лара резко потянула пса за верёвку, которой всё это время было обвязано её запястье.
– Туда, куда идти совсем не хочется.
Чем ближе они подходили к окраине, тем более редкими становились огни вечернего города.
Ветер раскачивал железную вывеску с перекрестьем шпаги и ножа на фоне кружки. Подступая к трактиру «Добрый привал», Лара сунула сестре поводок.
– Жди меня здесь. Держи крепко, чтобы он не убежал.
– Лара, постой!
– Что?
Сверху на неё смотрели молящие голубые глаза.
– На меня столько свалилось, что в голове сплошная путаница, и вот чего я понять никак не могу… Зачем мы таскаем с собой этого пса?
Лара обронила взгляд на чёрную собаку.
– А ты не помнишь?
– Нет.
– Вот и не надо. – С этими словами Лара толкнула дверь и вошла в густую тьму.
Трактирный зал походил на место дуэли – Крэх и Вилда против четырёх холуёв канцлера.
– Я ничего не знаю! – надрывался Крэх.
– Не скажешь, где девка, – я превращу тебя в крысу! – до хрипа орал один из охранников.
– Лархен! – крикнула вдруг Вилда.
Крэх проследил за её пальцем и вмиг побледнел.
– Это не…
– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин, – вскинула руку Лара.
Все шестеро повалились на пол.
– Даже поздороваться не успели, – вздохнула она.
Из-за двери, ведущей на кухню, показались три оробевших матроса.
– Идите сюда! – поманила Лара парней и, стоило им выйти, прибавила: – Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин.
Ещё шестерых охранников, что рыскали по комнатам, она завалила в коридоре. Переступая через тела, Лара приблизилась к спящему Крэху.
– Говорила я тебе – не надо со мной ссориться, а ты?
От лестницы донёсся шум. Это Генриетта с Лизелоттой мчались со второго этажа. Лара ясно поняла, что усыпить их она не сможет.
– Дедушка! – Сёстры встали на колени по бокам от Крэха. – Что с тобой?
Генриетта с тревогой похлопала его по щеке.
– Почему он молчит?
– Помер, вот и молчит, – не удержалась Лара.
– Его убили?!
Генриетта схватила Крэха за безвольно повисшую руку, а Лизелотта припала ухом к его груди.
– Вроде бы дышит, но…
– Не волнуйтесь, он всего лишь спит. Я усыпила его на сутки. Ещё в доме кто-нибудь есть?
Посмотрев на прочие тела, сёстры остановили на Ларе поражённые взгляды.
– Девочка, ты кто?!
– Лара.
– Ложь! Как ты можешь быть Ларой?
– Меня заколдовали. Погодите… – Она вышла на крыльцо за сестрой. – Идём!
Лара вернулась в трактир вместе с Лархен, что волокла на верёвке собаку.
– Хорошо, что вы здесь. Приглядите за моей младшей сестрой.
– Младшей? – переспросила Генриетта.
– На наружность не смотрите. На самом деле, Лархен всего десять. Да, её назвали так же, как меня.
– В январе исполнится одиннадцать, – поправила сестра.
– Вы пока знакомьтесь, а у меня ещё дела, – сказала Лара. – Надо колдунов разоружить.
– Это всё колдуны? – ахнула Лизелотта.
– А то кто же.
Лара обошла павших прислужников канцлера и вытащила у них шпаги и пистолеты.
«Оружие всегда такое тяжёлое или это потому, что я ребёнок?» – задумалась она.
– Ух ты, глядите, какая занятная штука. – Лара взвесила в руке найденный трофей. – Топор-пистолет!
Генриетта шагнула вперёд, а Лизелотта закрыла уши руками и отбежала:
– Осторожно, оно может выстрелить!
– Ещё как может. – Лара осмотрела топор, лезвие которого находилось прямо под дулом, и закинула на плечо. – Пожалуй, оставлю себе.
Подруги указали на груду оружия, лежащего на полу.
– А с этим что делать?
– Пользуйтесь. Мало ли что.
Лизелотта и с места не сошла, над оружием колдунов склонилась только Генриетта.
С пояса одного из матросов Лара стянула ключи, взяла со стены фонарь и спустилась в погреб, где клеток было больше, чем винных бочонков. Завидев её, невольники Крэха подняли такой вой, что уши закладывало. Тут и сгодился топор-пистолет.
– Все заткнулись! – рявкнула Лара, грозя им топориком. – Будете вопить – расстреляю.
Она попробовала вставить ключ в замок свободной клетки, которая была теперь немногим ниже неё.
– Девочка! И нам открой! – дребезжа прутьями, голосили пленники. – Всё, что хочешь, проси, но открой!
Цокнув языком, Лара наугад потянула за какое-то колечко и сдвинула какой-то крючок. Отдача была подобна удару, а из топора мгновенно вылетел сноп ослепляющих искр.
– Ой.
Никого не задела, сама испугалась, зато вернула в погреб блаженную тишину.
– Я же сказала молчать, – уходя, проворчала она.
– Ты кого-то убила?! – закричала Лизелотта, когда Лара воротилась в зал.
– Всё хорошо, я просто спустила курок.
Она снова встала над Крэхом.
– Мы к дедушке каждый день приходили, просили, чтоб он тебя спас! – поведала Генриетта.