– Ох… Это что же это с тобой, девица? – всполошилась Марфа. – Да на тебе лица нет!
«Ничего… Поцеловалась тут с одной наглой птицей. Или не с птицей…» – я нервно хихикнула, сообразив, что Ворон с братом были совершенно одинаковыми и еще неизвестно, кто из них меня поцеловал.
* * *
Надо мной снова принялись хлопотать всем скопом. Наверное, это была одна из местных особенностей. Недаром же пословица «У семи нянек дитя без глаза» такая древняя. Вот как раз когда мне этот самый глаз заботливые няньки едва не вышибли, пытаясь укутать сразу в три одеяла, я едва опомнилась.
– Да хватит! Все со мной нормально!
Я сбросила одеяла и недовольно повела плечами: прохладно.
– Где ж ты была тогда? – всплеснула руками Марфа. – Полночи где-то бегала. Я уж стражу звать хотела. Думаю, сгинула Воронова невеста!
– Ничего. У него еще двенадцать штук на подхвате, – буркнула я.
– Экая ты недобрая, – обиделась толстуха. – А ну как ты его нареченная и есть?
– Это вряд ли, – усмехнулась я.
– Отчего же?
– Оттого, что не хочу.
Марфа сердито бросила на кровать ложку, которой еще пару минут назад пыталась накормить меня медом, и встала.
– Хочу-не хочу, а что светлые боги завяжут, того девке не развязать.
– Не развяжу, так разрублю, – огрызнулась я.
– Чего?
– Легенды древней Греции надо было в детстве читать. Любой узел разрубить можно!
– Чтению не обучена. И хорошо, коли от него такими, как ты, делаются, – фыркнула Марфа и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Я вновь накинула на плечи одеяло. Невесты разошлись по кроватям и некоторые при этом неодобрительно качали головами. «И чему я удивляюсь? – проворчала я себе под нос. – Мрачное средневековье, патриархат и угнетение женщин. Вот и мужики такие наглые, целоваться без спросу лезут».
«Зато как целуются», – мечтательно промурлыкало нечто глубоко в груди.
Стоило вспомнить о поцелуе, как на губах сама собой появилась улыбка. Целоваться, конечно, мне уже приходилось. Но чтоб от поцелуев вот так кружилась голова и подгибались ноги, такого со мной еще не было. «Кто же это все-таки был? Ворон или Горислав?» – задумалась я.
– А что за легенда такая, которой ты Марфу пугала? – сбила меня с мысли Василиса.
– Отстань от нее, – Леля, как всегда, не могла остаться в стороне. – Вишь, как улыбается? Не иначе милого вспоминает.
– С чего ты взяла?
– А у меня так мамка улыбается, когда про Шерхана думает.
– Это твой отец?
– Не… Это ее конь, на котором она от отца сбежала, – отмахнулась Леля. – А ты о ком думала, Марина?
– Да если бы я сама знала, – машинально отозвалась я и, спохватившись, добавила: – Лучше скажите, почему так холодно.
– Так зима ж на дворе, – хмыкнула Василиса. – Забыла, что ли? Ты, часом, не упала где, пока бегала, головушку не…
– Зима на дворе, а мы в комнате, – пояснила я, стараясь говорить спокойно. – Тут-то почему зуб на зуб не попадает? Раньше вроде теплее было.
– А… Так это же вы с Луизкой печь развалили.
Леля ткнула пальцем в угол, и я уставилась на здоровенную дыру в пузатом боку печки. По спине пополз холодок. «Ничего себе ведьма разошлась. А если бы в меня попала?» – запоздало испугалась я.
– Уж и печник приходил. Ничего не помогает. Рассыпаются кирпичи, – добавила Василиса. – Волхв посмотрел, велел подождать, пока отголоски магии не рассеются.
– Отголоски магии?.. – задумчиво повторила я, вспомнив свой короткий разговор с любителем поцелуев. – Вот черт!
– Что такое? – отшатнулась Василиса. – Не бойся. Волхв сказал, что для нас они безопасны.
– Смотря какие и кому, – буркнула я, моментально представив, как Ворон обнюхивает всех невест в поисках той, с которой целовался. – А скажи мне, долго эти отголоски держаться будут?
– Да кто ж их знает? – пожала плечами Василиса. – Может, день, а может, седмицу.
– Но не больше? – уточнила я.
– Бывает, что и веками держится. Знаешь, такие места: вроде и ничего такого там нет, а закуток дурным считается. И люди там пропадают, и вообще…
– Так, все, хватит меня пугать, – перебила я, чувствуя, как тело начинает бить нервная дрожь.
– Ты же сама спросила! – обиделась девушка, отходя.
– Ну и злая ты, Марина, – Леля тоже поднялась.
– Это не я злая, а мракобесие ваше! – крикнула я ей вслед, но княжна даже не обернулась.
Один за другим задвигались пологи на кроватях, и вскоре открытым остался только мой. Но мне, несмотря на богатый событиями вечер, спать не хотелось совершенно. Я сидела, подтянув колени к груди и закутавшись в одеяло. В прорезях кованой жаровни ровно светились рубиновые угли. Таких узорчатых бочонков на тонких ножках притащили в спальню невест штук десять. Видимо, пытались заменить разрушенную печь. Теплее от них, может, и стало, но духота стояла просто невозможная.
«Мракобесие и каменный век, – ворчала я себе под нос. – Ни нормального отопления, ни водоснабжения. Про канализацию лучше вообще молчать. Зато злые ведьмы молниями швыряются, и всякие нахалы целоваться лезут с нечищеными зубами!»
Насчет нечищеных я, конечно, покривила душой. Ничем «таким» от моего настойчивого поклонника не пахло. Да и вообще беззубых ртов тут до сих пор не замечала. «Банька и здоровое питание творят чудеса, – усмехнулась я про себя. – Ну, может, еще магия. Надо будет, кстати, этим поинтересоваться. А то вылетит пломба, и буду тут единственная щербатой улыбкой светить».
С гигиены мысли плавно переползли на пресловутую магию. Было удивительно осознавать, что подружка-то оказалась права, и мне действительно досталась по наследству какая-то бабкина сила. «Как же некстати, – подумала я. – Интересно… А эти отголоски смываются? От селедки же руки отмыть можно. Сложно, конечно, но тем не менее… Надо будет Василису спросить».
Поглощенная мыслями, я даже не заметила, как рядом появился маленький, переливающийся голубыми разводами шарик. Только когда над ухом раздался треск, я обернулась и чуть не свалилась с кровати, отшатнувшись. Слишком уж эта пакость напоминала шаровые молнии, которыми бросалась в меня Луизка.
– Кыш! – я осторожно махнула рукой в его сторону. – Кыш, проклятый!
– Марина, спи уже! – раздался недовольный голос Лели с соседней кровати.
– Лети отсюда! – изо всех сил подула на настырное явление, но оно даже не пошевелилось.
– Куда полечу? Это только когда Ворон женится… – недовольная княжна откинула полог и высунулась в проход между кроватями. – О… Все, молчу, молчу…
Она тихонько засмеялась.
– И что смешного? – буркнула я, отодвигаясь в сторону.
Чертово НЛО двинулось следом, как привязанное. Нападать оно не пыталось, но упорно держалось на расстоянии вытянутой руки, игнорируя все попытки его отогнать.
– Нет, ничего смешного, ничего, – хихикнула Леля. – Просто мы тут гадали, куда это наша тринадцатая невеста подевалась. А оно вона что…
– Да что, черт возьми? – обозлилась я.
Мы с НЛО успели сделать по кровати полный круг. Шарик не отставал.
– Прячешь своего милого, а он тебе говорилки отправляет. Не наговорились за вечер-то?
– Леля, какие говорилки?! Какие милые? Я весь вечер бегала по коридорам от…
– От кого? – навострила уши девица.
– От темноты! – выкрутилась я. – Заблудилась, устала, замерзла. Спать хочу, а тут это!
– Скрытная ты, Маринка, – надулась Леля. – Вот она, говорилка, висит, тебя дожидается. Пальцем ткнешь, скажет, что велено, да пропадет.
– Может, мне еще в розетку пальцем потыкать? Глядишь, тоже что-нибудь расскажет? – проворчала я, с опаской поглядывая на шарик.
– А розетка – это что? – сразу позабыла про мнимую обиду любопытная девица.
– Да есть такая штука в моей стране, – отмахнулась я.
– Вот ведь вредина, – Леля отвернулась и задернула полог.
«Ну правильно… Я вредина, потому что не стала объяснять средневековой девице, что такое электричество, – проворчала я себе под нос. – Ничего, что она все равно этого не поймет. Ничего, что я сама в электрике разбираюсь, как носорог в балете. Главное, я – вредина!»
– Ты в говорилку-то пальцем потыкай, а то она устанет ждать да жалить тебя будет – решит, что ты ее не заметила! – посоветовала Леля из-за полога. – Начнешь визжать – всех перебудишь.
– Тьфу ты, – выругалась я, заметив, что сполохи на поверхности настырного НЛО и правда стали похожи на миниатюрные молнии.
С опаской протянув руку, я коснулась кончиком пальца искристой поверхности…
Глава 4
– Ну, где ты бродишь?! – громыхнул на всю комнату с треском лопнувший шарик. – Давай живее!
Капризный голосок Луизы не узнать было невозможно. Я втянула голову в плечи, мысленно на все лады костеря наглую ведьму. Но вокруг царила тишина. Только похрапывал кто-то за две или три кровати от меня. Посидев нахохленной воробьихой с минуту, я слегка успокоилась. Видимо, послание предназначалось только мне, и, кроме меня, его никто не услышал.
«Чертова магия. И чертова ведьма! – злопыхала я, умащиваясь под одеялом. – Ни минуты покоя ни от той, ни от другой!»
У меня и мысли не возникло идти на зов. И так весь вечер носилась по коридорам, чудом не сломав в темноте шею на какой-нибудь лестнице. Повторять этот подвиг не было никакого желания. Тем более что неизвестно, починили ли дурацкие факелы.
Гадая, почему в замке вдруг наступила темнота, я и заснула. Снились мне, конечно же, проклятые коридоры. Странным образом я понимала, что это сон, поэтому полноценного кошмара не получилось. Зато я успела всласть обругать и замшелое средневековье, и озабоченного своим семейным положением Ворона, притащившего меня в этот каменный век. Во сне, кстати, факелов не было, и замок освещался множеством мелких светлячков.
– Могли бы и покрупнее наколдовать, – проворчала я себе под нос.
Почему-то мне казалось, что надо только найти кровать и лечь спать, тогда и бредовый сон прекратится. Но все двери, как и положено в кошмарах, были заперты. Я шла и шла, машинально толкая каждую встречающуюся створку. И вдруг одна из них распахнулась сама. В проходе появился Ворон: