– Но нельзя же просто сидеть и ждать, пока она всех убьет! – возмутилась Леля.
– Но и бежать сломя голову незнамо куда тоже не вольно, – парировала царевна. – Не поверит он тебе. Слышала, что Луизка говорила? Чары на нем. То-то я понять не могла, почему он нашу Маринку целует, а жениться на Луизке хочет.
– Кобель потому что, – покраснела до корней волос я.
– Тоже мне открытие, – фыркнула Леля. – Только заметила? А с чего бы ему вообще жениться, кабы он су…
– Леля! – в один голос рявкнули мы с Василиской.
– Неправа ты, – царевна серьезно посмотрела на меня. – Он как с курицей этой заморской окажется, словно неживой делается. Я уже давно видела. Думала, он всегда такой. Да вот только с тобой он живой.
– Живой-неживой, – проворчала я. – Какая разница? Что с ведьмой делать будем? Пока она нас всех неживыми не сделала.
– Бить! – рубанула воздух ладонью Леля и попыталась снова вскочить.
Не тут-то было. Что-то подобное я и предполагала, а потому, перебираясь на подушки, уселась прямо на подол ее сарафана.
– А может, просто подождем? – протянула Василиса, убедившись, что активность княжны временно обезврежена.
– Чего? Гробиков с венками? – буркнула я.
– Типун тебе на язык! – рассердилась царевна. – Подождем свадьбы. Как он кольцо брачное ей на палец наденет, так нас по домам и раскидает с честью да подарками. Я, например, про эту крепь слыхом не слыхала, пока меня сюда не закинуло. И век бы еще не слышать…
– И не услышишь, коли Луизка свое возьмет! – возмутилась Леля. – Надо пойти и сказать этой курице заморской: «Ведомы нам твои мысли черные! Беги отсель, пока собак не спустили…»
– А она так и побежала, – фыркнула я.
– Ага, только пятки засверкают… – поддакнула Василиса.
– Угу, потому что обуться впопыхах забудет, – подхватила я.
– Будет бежать до самой Англии, – радостно закивала Леля, не заметив насмешки.
– И убьет там Мерлина, – завершила я. – Или Мерлина мы ей тоже на расправу не отдадим?
– Не отдадим! – раздухарилась степная княжна.
– Догонять будем? – ангельским тоном уточнила Василиса.
Я не выдержала и расхохоталась. Царевна тоже захихикала, деликатно прикрывая рот ладошкой. Леля смерила нас обиженным взглядом и демонстративно отвернулась.
Смех помог мне сбросить нервное напряжение, и мозги наконец заработали в правильном направлении. Оставаться в замшелом средневековье у меня не было никакого желания. Но и позволить наглой ведьме все тут развалить я тоже не хотела. «Вернусь домой, буду время от времени приезжать к крепости и вспоминать жаркие поцелуи в ее коридорах. М-м-м… Если, конечно, за последующие пару тысяч лет, или сколько там до моего времени, ее кто-нибудь другой не развалит».
– Нет, девочки, – сказала я, отогнав печальные видения одинокой жизни. – Крепь мы Луизке не отдадим.
– Бить будем? – влезла Леля.
– Думать будем, – отрезала Василиса, обменявшись со мной понимающими взглядами.
– Пока мы будем думать, она… – Леля попыталась все же настоять на своем, но мы зашипели как две рассерженные кошки, и она угомонилась.
– Для начала надо понять, что эта ведьма такое с Вороном делает, – проговорила я.
– И почему ни сам Ворон, ни волхв этого не замечают, – подхватила Василиса. – Мою ворожбу сразу почуял. А тут…
– Угу. Понять, как и почему. И прекратить, – согласилась я. – Тогда уже можно будет рассказывать, что мы тут подслушали. Или не рассказывать… Вдруг Ворон, от этого колдовства избавившись, сам на Луизке жениться не захочет и нормальную жену выберет. Вон тут сколько кандидаток.
При мысли о том, что хозяин Вороньей крепости будет выбирать из нашего цветника какую-то там жену, в душе зашевелилась черная тоска. «Хочешь навсегда тут застрять? – мысленно прикрикнула я на себя. – Со сквозняками, постоянными войнами и прочими прелестями?!»
– А может, он на тебе жениться захочет? – глубокомысленно изрекла Василиса.
Тоска радостно подняла голову, превратившись в довольного зверька.
– Еще чего! – буркнула я, раздосадованная собственными мыслями.
– А с чего ты решила, что я о тебе, – хитро улыбнулась царевна. – Может, я вон о Лельке.
– Нет уж! – подскочила степная княжна.
Я невольно рассмеялась.
– До этого еще далеко.
– А вот до обеда близко, – напомнила Василиса.
– Точно! Мне же еще печенкой свежей разжиться надо! – воскликнула Леля. Она принялась выцарапывать из-под меня свой подол. – Интересно, где они тут овец держат?
– Где-нибудь на пастбищах, наверное, – неуверенно отозвалась Василиса.
– Ага. Там овечки ходят и копытами из-под снега траву выгребают. Это тебе не степь. На заднем дворе посмотри, – посоветовала я.
– И там, и там спрошу, – согласилась Леля. – Вы тут пока думайте. А когда бить надо будет… Ну, то есть когда что-нибудь придумаете, позовете.
Степная княжна наконец высвободила свой подол и унеслась в коридор.
– Марфа! Марфа! – долетел до нас ее звонкий голос. – На каком этаже пастбища?
– М-да… И это еще самый приспособленный к жизни экземпляр невесты… – протянула я и обернулась на Василису в поисках поддержки. – «На каком этаже пастбище?..» Жесть!
– А что такого? – недоуменно спросила та. – Марфа точно должна знать.
– Эм-м… – только и смогла икнуть я.
– Ладно. Пойду искать, чем жениха кормить, – царевна поднялась и пошла к окну, где до сих пор лежал «Список блюд справных». – И ты бы об этом сперва подумала. А то без жениха останешься.
– Нужен больно, – задрала нос я.
– И без подарков, – хмыкнула Василиса.
– Ну если без подарков, тогда ладно, что-нибудь сготовлю, – проворчала я и, старательно сохраняя независимый вид, пошла к двери.
На самом деле я была совсем не прочь приготовить для Ворона что-нибудь вкусненькое. Даже где-то глубоко в душе хотела произвести на него впечатление. Но черт бы побрал эти средневековые конкурсы, я совершенно не умела готовить!
Нет, я, конечно, могла отварить сосиски с макаронами или мороженые пельмени. Могла запечь пиццу в микроволновке или пожарить картошку. Но что-то мне подсказывало, что ничего из вышеперечисленного я в кладовых Вороньей крепи не найду.
Кухню я обнаружила с трудом, допросив по пути двух служанок и одного воина. Кто бы мог подумать, что она вообще располагается не в замке, а в прилепившейся к стене большой пристройке.
– Зашибись, – только и смогла произнести я, наконец отыскав нужную дверь и с порога окунувшись в густой чад разнообразных запахов и пара.
Почему-то до сих пор мне не приходило в голову представить, какой должна быть кухня, которая сможет прокормить ораву, собиравшуюся на каждый обед. Что ж, теперь мне представился случай увидеть это воочию.
Огромный зал с низким потолком тонул в облаках пара. То тут, то там из тумана появлялись дюжие мужики с корзинами, ящиками, а то и целыми тушами животных. Прямо на меня вылетела какая-то толстуха, увешанная связками сушеных грибов, как новогодняя елка гирляндами.
– Еще одна невеста?! – всплеснула руками она. – И так уже от вас не протолкнуться! А стряпать кто будет?!
– Так мы же и будем, – отозвалась я, но повариха меня уже не услышала, нырнув, как в воду, в облако пара.
Махнув рукой, я пошла вперед в надежде хотя бы обнаружить плиту. Должны же тут быть такие, пусть и не газовые, а на дровах. Но плиты мне не попадались. Зато имелись огромные очаги-камины. В некоторых торчали вертела с тушами, которые с натугой прокручивали потные раскрасневшиеся мальчишки. В других маячили исполинских размеров котлы. В любом из них я могла бы не только спрятаться, но и утопиться при желании.
Рядом со мной толстый мужик с черпаком на длинной ручке снял крышку с огромного котла. Меня мгновенно окутало облако густого пара. Судя по запаху, там вываривали перепревшие носки и тухлые яйца.
Зажав рот рукой, чтобы не добавить к этому отвратительному блюду еще и содержимое своего желудка, я шарахнулась в сторону.
– Поберегись! – громыхнуло над ухом.
Я дернулась еще дальше и ввалилась в приоткрытую дверь. Радостно вдохнув полной грудью прохладный воздух, огляделась. Оказалось, волей судьбы и крикливого грузчика меня занесло в кладовую.
«Очень кстати, – пробормотала я. – Хоть в чем-то повезло. Так бы я этот склад до второго пришествия искала».
Хотя моя радость оказалась несколько преждевременной. Корзины и ящики, бочонки и гигантские бочки, связки каких-то сморщенных стручков и кусочков, опознать которые я не смогла бы и под дулом пистолета. И никого вокруг.
Сообразив, что бродить между рядами в поисках экскурсовода можно очень долго, я принялась совать нос во все емкости подряд. Как назло, попадались в основном бочки с квашеной капустой и мочеными яблоками. Пару раз я натыкалась на плавающие в рассоле арбузы и еще какие-то овощи, названия которым не знала.
«Сделаю тебе салат из этого квашеного изобилия, и попробуй не сожрать! – злилась я. – Хоть бы указатели какие-нибудь повесили, как в «Перекрестке»: «Соленья», «Молочное», «Полуфабрикаты». Хотя полуфабрикатов тут днем с огнем не найдешь. Хоть бы макароны были!»
Наконец мне попалось хоть что-то знакомое. Яйца!
«Омлет, что ли, сделать?» – задумалась я, рассматривая корзину с меня ростом.
– Девка! Смотри-ка, а девки боятся сюда ходить, – раздался удивленный голос у меня за спиной. – Ты чего тут забыла?!
– Яйца, – ляпнула я.
– А-а… – глубокомысленно протянул толстый дядька, недавно ворочавший половником в зловонном казане.
«Попросить, что ли, у него то варево, и не париться, – задумалась я. – Говорила же Васька, что девицы побежали поварих задабривать, чтобы те за них готовили».
– Дяденька, – я решительно закрыла корзину. – А что вы там такое вкусное варили? Так пахло приятно. Может, отольете мне немного?
– Приятно? Эм-м-м… Ну кому как. Свиньям тоже нравится.
– Свиньям? – опешила я.
– Ну дык всегда им объедки запариваем. Они от этого жирнее делаются, – пожал плечами он.