Видно было плохо: маленькие стеклышки, забранные в тяжелый свинцовый переплет, искажали картинку. Но я все же порадовалась, что они в этом мире откуда-то были. Через какую-нибудь слюду я бы и вовсе ничего не увидела.
А там внизу битва набирала обороты. Противники не только размахивали мечами, как тростинками, они еще и умудрялись скакать по утоптанной площадке, будто какие-то акробаты.
«Вот тебе местная реальность, – проворчала я себе под нос. – Мечи, драки… Какая уж тут любовь? Да такому воину даже не объяснишь, что такое кофе в постель, не то что цветы на восьмое марта. А удел женщины, по их мнению, сидеть в башне и рожать детей. Лучше всего мальчиков и побольше. Бр-р…»
– Маринка! – окликнула меня Леля. – Хватит на мужиков засматриваться. На бал пора!
– А где мужики? – заинтересовалась Василиса.
Я поспешно вышла из оконной ниши, чувствуя, что неумолимо краснею.
– Уже нигде. Идем, что ли?
– Так рано еще, – пожала плечами царевна. – За нами придут.
Я покраснела еще сильнее и погрозила хихикающей Лельке кулаком. Но сказать ничего не успела. Дверь распахнулась и в комнату шагнула Рисса:
– Вот они где спрятались! Высоко забрались, мы и нашли не сразу, – проговорила она, останавливаясь посреди комнаты и оглядываясь.
– А зачем искали? – спросила я, прислушиваясь к себе, не проснется ли своенравная магия. Но ощутила только поднывающий желудок: что-то из съеденного утром не пошло на пользу.
– Так прощения попросить, – развела могучими руками девушка. – Сами не знаем, с чего на тебя накинулись.
– Так это же… – начала было Василиса, но я не дала ей договорить.
– Бывает. Такое иногда бывает. Женские дни, гормоны.
– Чего? – не поняла Рисса.
– Ну бал же. Все обеспокоены…
– А, ну да, – выбросила из головы непонятные слова амазонка. – Да еще и волхву потом досталось. Хотя этому за дело. Чего он меня за ляжки хватал?
– А он хватал? – округлила глаза Леля.
– Да кто ж ему позволит? – гордо подбоченилась Рисса. – Но явно мечтал, по глазам это видела.
Я наступила степной княжне на ногу, и та не стала продолжать тему.
– Прощенья просим, – выступила вперед одна из девиц. – Негоже мы себя вели.
– Все хорошо, – кивнула я сразу и за себя, и за подружек.
– Вот! Я же говорила, что Маринка девка справная, зла не держит, – с удовлетворением воскликнула Рисса, так хлопнув меня по плечу, что я едва не села на пол.
На нескольких лицах отразилось настолько откровенное облегчение, что я насторожилась.
– Не держу я никакого зла. А вы что себе напридумывали?
– Ну как же. Ты же ведьма, – пожала широкими плечами Рисса. – Мало ли вдруг потом отомстить надумаешь.
– Не надумаю, – буркнула я, понимая, что оспаривать эпитет «ведьма» будет бесполезно.
– Вот и славно. Тогда пойдемте. Там Марфа уже бушует. Говорит, все в большой зал пошли, а невест, для которых все затевалось, нету.
Так плотной толпой мы и вышли из комнаты.
Надо отдать ведьме должное. С украшениями она постаралась на славу. Голые каменные стены укрыли красивыми гобеленами и стягами с изображением ворон. Факелами даже не пахло, вместо них откуда-то появились высокие подсвечники и здоровенные люстры. Правда, под потолком свечи не зажигали. Там в узорчатых тюрьмах из хрусталя висели светящиеся шары. Такие я уже видела и особо на диковинку не заглядывалась. Хотя кое-кто из невест пялился туда, разинув рот: ценных магических штуковин было слишком много. Похоже, на освещение спустили баснословные деньги.
– Нет, ты только глянь, – подпихнула меня под бок Леля. – Вот стерва-то.
Я перевела взгляд туда, куда степная княжна тыкала пальцем, и тоже слегка опешила. В конце зала на возвышении стояли стулья, сильно смахивающие на два трона. Больше в обозримом пространстве даже жалкой табуреточки не наблюдалось.
Стайка невест в недоумении остановилась посреди зала: куда отходить, где стоять, было непонятно. А следом за нами уже входили обитатели замка. Знатные воины, женщины в своих лучших сарафанах, старики. И всем им было совершенно некуда присесть.
– Что-то будет… – протянула Василиса, оглянувшись.
– Точно, – не могла не согласиться я.
В этот момент открылась неприметная дверца за тронами, и в зал вошел сам Ворон, поддерживая под локоток расфуфыренную Луизку.
– Ишь ты, – присвистнула степная княжна. – А что это она только полплатья надела? Костра-то ни одного нет. Замерзнет.
Я прыснула одновременно с Василисой. Несмотря на все усилия, Луиза действительно смотрелась здесь инородным телом. До невообразимого затянутая в корсет, в платье с открытыми плечами и таким глубоким декольте, что казалось, грудь вот-вот вывалится на свободу, она выглядела до предела гордо и так же глупо. И не только она.
Ворон почему-то смотрел исключительно на ведьму. Потому не сразу заметил недовольство гостей. Скользнув коротким взглядом по собравшимся, он громко проговорил:
– Добро пожаловать, гости дорогие. Садитесь, ешьте, пейте…
– На пол?! – резко отозвался волхв, выходя вперед.
– Что? – Ворон вздрогнул, словно только что очнувшись ото сна.
– Опять зачарованный, – прошептала мне в ухо Василиса.
Но я уже и сама видела тусклые, почти бесцветные глаза воина.
– Вот гадина, – с другой стороны рассерженной кошкой зашипела Леля. – Сделай что-нибудь!
– Да что я сделаю, – огрызнулась я. – Прибью это ведьму, что ли?
– Хорошая мысль, – согласилась Леля и принялась засучивать рукава.
– Что? – спохватилась я. – Стой! Куда!
Вдвоем с Василисой мы кое-как угомонили разошедшуюся Лельку и задвинули поглубже в толпу. А волхв тем временем продолжал.
– Так нам на пол садиться, господин дорогой? – обманчиво мягким тоном спросил он. – А пить-есть что прикажешь, хозяин радушный?
Губы Ворона шевельнулись. «Что за?..» – прочитала я это движение и злорадно оскалилась. «А вот будешь знать, как заморским ведьмам доверять!»
Ворон с видимым усилием отцепил от себя когтистую лапку Луизы и, снова тряхнув головой, приказал:
– Лавки принесите! И яства разные для гостей!
Загремели лавками слуги, расставляя их у стен, засуетились служанки, накрывая пушистыми мехами. Но первое впечатление уже было испорчено. Я видела, как хмурятся седые воины, как отводят глаза молодые, не желая смотреть на командира.
«Совсем задурила его ведьма заморская», – проворчал кто-то у меня за спиной.
«А что, все по-европейски, – мысленно ответила я ему. – Король и королева сидят, а подданным сидеть не положено. Вот только Луизка не королева, а Ворон с такими праздниками скоро и князем быть перестанет».
– То-то и оно, – тихо ответил на мои мысли волхв, и я поняла, что умудрилась высказаться вслух. – А вы мне никак на его истинную невесту указать не желаете.
– Можно подумать, она что-то изменит, – буркнула я, обругав собственную несдержанность. – Ворон ваш только свою Луизку и видит.
– Настоящая избранница любой наведенный морок развеет, – отозвался старик.
– Если ее раньше Луизка по ветру не развеет за такую попытку, – огрызнулась я.
Но волхв меня уже не слышал. Он широким шагом шел к возвышению, где сидел мрачный Ворон. Ведьма снова повисла у него на локте, и воин, казалось, вовсе потерял связь с реальностью.
Где-то на верхней галерее заиграла музыка. Не вальс, а какие-то народные мотивы. Ошарашенные холодным приемом гости постепенно принялись переговариваться. В зале повис мерный, какой-то недобрый гул, ничего общего не имеющий ни с балом, ни даже с простым праздником.
Старик что-то втолковывал Ворону, но тот никак не реагировал. Я скользнула быстрым взглядом по людям, но увидела только злые глаза и сжатые кулаки. А еще почему-то страшно довольную рожу Луизки.
«Да она же именно этого и добивалась! – дошло до меня. – Вот этой всеобщей злости. Но зачем?»
Я поискала Горислава. Тот сидел прямо напротив меня, бледный, со сжатыми кулаками. Мне даже показалось, что вижу мелкие бисеринки пота у него на висках.
Вдруг воины стали подниматься. Сначала встал один седоусый великан, за ним еще один. Волхв метнул обеспокоенный взгляд в их сторону и зашептал что-то вдвое усерднее. Тут же вскочил Горислав, шаря на боку в поисках несуществующего меча.
«Грядет бунт!» – осознала я и тоже поднялась.
– Господа! Мы же на бал пришли? Где танцы? – с широкой улыбкой, словно невзначай, поинтересовалась я. – Мы хотим вальс! Да, девочки?
– Да… – неуверенно поддержали мой выпад «девочки».
– Вот! – продолжала фонтанировать энтузиазмом я. – А то мебель нам убрали, а мы не танцуем. Музыканты! Вальс!
«Сейчас они тебя не послушаются, и будет тебе такой вальс…» – в ужасе затрепыхались где-то в глубине души остатки самосохранения.
Но музыканты послушались. Вальс грянул так громко, что оглушил не только меня, но и поднявшихся недовольных воинов.
– Поднимай девиц, – ткнула я в бок Василису. – Пусть танцуют, хоть немного отвлекут недовольных.
Пока Василиса передавала мою просьбу невестам, я самым наглым образом пересекла зал и остановилась перед ошарашенным таким поворотом Гориславом.
– А я все жду, жду, когда ты меня пригласишь. А они никак вальс не заиграют, – громко пояснила я и едва слышно прошептала: – Или не хочешь?
Он тут же вздернул подбородок.
– Заморский вальс, друзья! – на весь зал объявил мужчина и прямо с места увел меня в танец.
Несколько минут спустя вокруг уже кружились одиннадцать пар.
– Не думал, что ты так заботишься о княжеском венце моего брата, – тихо усмехнулся Горислав. – Специально всех отвлекла?
– Нечаянно, – ответила я. – Ворон-то вон какой тихий. Устал, наверное, реагирует медленно.
Горислав танцевал хорошо. В его руках можно было не опасаться с кем-нибудь столкнуться или выбиться из ритма. Но мне было неуютно.
– Да, Ворон последнее время ведет себя странно, – ответил он, помолчав. – Но что с ним такое, не ведаю. Мы не ладим.