– Марина! – слышалось позади.
Как я долетела до спальни, в памяти не отложилось. Только запомнилось, как Василиска поспешно отскочила с дороги. И все. Через пару минут я, зашвырнув в угол мокрый сарафан и сорочку, забилась под одеяло.
– Марина? – сунулась было ко мне Леля.
Но от звуков собственного имени меня так передернуло, что Светлана сама отодвинула любопытную княжну и опустила полог кровати:
– Оставь ее. Пусть одна побудет.
Только теперь, очутившись в полной темноте, я натянула на голову одеяло и расплакалась. «Он не возразил… Значит, это действительно был он…»
* * *
Я проспала почти до обеда следующего дня. Сквозь сон слышала, как Светлана с кем-то ругается. Невнятные голоса звучали отдаленно, наверное, работал волшебный полог кровати. Поэтому они ничуть не мешали мне снова засыпать, даже толком не проснувшись.
Но наконец я открыла глаза и резко села, понимая, что выспалась за все прошедшее время и еще на неделю вперед. К сожалению, вместе с тем я снова вспомнила вчерашние события. В груди забурлила какая-то ненормальная смесь из обиды и стыда. Я закусила губу, стараясь сдержать вскипевшие на глазах слезы. Надо же было вляпаться в такую круговерть.
– Марина? – Василиса осторожно отодвинула край полога.
Увидев, что я сижу, натянув одеяло до самого подбородка, она радостно всплеснула руками:
– Бабушка! Она проснулась!
– Не проснешься тут, когда ты каждые полчаса заглядываешь, – ворчливо отозвалась Светлана. – Я тебе говорила туда нос не совать?
– Говорила, – Василиса виновато опустила голову. – Но интересно же.
– Про расспросы я тебе тоже говорила, трещотка, – назидательным тоном напомнила Светлана и показалась в поле моего зрения, отодвинув полог с другой стороны. – Ты бы вместо болтовни одежду подружке принесла, пока та не окоченела.
Царевна ойкнула и скрылась с глаз. Я с благодарностью улыбнулась мудрой женщине.
– Ты как? – спросила она.
– Жить буду, – вздернула подбородок я.
– Вот и хорошо, – кивнула Светлана. – А то к тебе с самого утра то Ворон, то колдун местный рвутся.
– Чего хотят? – как можно более нейтрально поинтересовалась я.
– Тебя хотят, – хмыкнула женщина. – А зачем, не говорят.
Василиса свалила на кровать ворох одежды и осталась стоять рядом как статуя, навострив уши. За ее спиной маячила мордашка Лели. Светлана вздохнула и задвинула полог прямо перед любопытными носами. До моих ушей донесся звонкий звук подзатыльника, а секунду спустя еще одного.
«Как же мне не хватало этой возможности, – невольно улыбнувшись, подумала я. – Щелкнуть по длинному носу кого-нибудь из дорогих подружек. Они, конечно, девчонки хорошие, но…»
Эта маленькая деталь вернула мне доброе расположение духа. Тоска, поселившаяся в душе после вчерашнего фиаско, никуда не делась, но она как бы отступила на второй план, как давно и привычно ноющий зуб. Я подтянула поближе ворох одежды и выбрала наименее цветастый сарафан и простую сорочку. В куче нашлись даже тонкие панталоны. Не самое привычное белье, но лучше, чем ничего: собственное исподнее не успело высохнуть. Я мысленно поблагодарила Светлану. Только она могла подумать о такой незаметной, но важной мелочи.
Пятнадцать минут спустя я слезла с кровати уже одетая и причесанная и, вполне искренне улыбаясь, пошла умываться.
Завтракали мы у себя. Светлана заверила меня, что никаких непредусмотренных поваром добавок в еде нет, и я с удовольствием положила к себе в тарелку несколько разных пирожков и большой сладкий бублик. Запивать все это предлагалось травяным настоем. Василиса и Леля буквально извертелись на своих местах. Я видела, что им не терпится завалить меня вопросами, и только строгие взгляды Светланы спасали от шквала болтовни.
Решив, что этого все равно не избежать, я заговорила сама.
– Я с ним вчера поговорила. Точнее, попыталась. В общем, это был он. Там с Луизкой. Во дворе.
Девчонки синхронно ахнули, а вот Светлана недоверчиво покачала головой:
– Это он сам тебе сказал?
– Ну не сам… – вынуждена была признать я. – Но не возразил. И потом, там была фраза такая… Ну, в общем, он это был…
Женщина не ответила. Даже шустрая Леля не успела вставить ни слова, хотя явно очень хотела. Потому что в дверь коротко стукнули, и в комнату вошел хмурый Ворон, а за ним серой тенью просочился волхв.
– Дурная история, – начал старик, в кои-то веки откинув капюшон. – Темные боги пошутить надумали.
– Случается, – кивнула Светлана, убедившись, что я демонстративно смотрю в сторону и отвечать не собираюсь.
– Коли у девицы Марины вопросы какие были, так пусть задает. Ты, Светлана, да внучка твоя рассудите кто прав, а кто виноват.
Я невольно повернулась к колдуну: «Почему обо мне говорят так, будто меня здесь нет?» Но вслух возмутиться не удалось – Василиса ткнула меня в бок.
– Видала? – шепнула она. – Это бабуля тебя вчера под покровительство взяла.
– Кто б знал, что Василискино царство такое сильное, – в другое ухо загудела Леля. – Вона, как заговорили!
– Задавай свои вопросы, девица Марина, – официально обратился ко мне волхв, заглушив шепот степной княжны.
Я открыла рот и снова его закрыла. Если у меня и были вопросы в данный момент, то точно не к Ворону. С ним еще вчера все разъяснилось. Я покосилась на Светлану.
– На руки, на руки его глянь, – снова зашептала Василиса. – Правильно бабуля говорила: одурманенный он, и больше ничего! Но ты не бойся! Как срок отбора подойдет, с нами уедешь. Пусть себе другую женку ищет, поглупее.
– Куда уеду? – отмерла наконец я. – О чем ты вообще? Что происходит?
– Да ты на руки его глянь, на руки! – зашипела царевна.
– Руки как руки, – буркнула я. – Что происходит, в конце концов?!
Впрочем, вопреки своему ворчанию я уже поняла, на что так старательно пыталась обратить мое внимание подруга. Ворон стоял рядом с волхвом, но ощущение было такое, что мыслями он где-то очень и очень далеко отсюда. Он якобы ждал моих вопросов, но смотрел сквозь меня, машинально прокручивая невзрачный серый перстень на мизинце.
«Перстень… Перстень…» – какая-то то ли догадка, то ли воспоминание вертелись в голове, но никак не давались в руки. Я чувствовала, что нащупала что-то важное, но никак не могла сообразить, что именно.
Волхв что-то солидно втолковывал Светлане. Та степенно отвечала, время от времени бросая в мою сторону странные взгляды. Но все это проходило мимо, будто вовсе не имело никакого отношения ко мне лично. Я никак не могла оторвать взгляд от невзрачного украшения и пальцев Ворона, с силой прокручивавших сероватый ободок. «Кожу сдерет», – мелькнула глупая мысль. И тут я наконец поняла, что меня насторожило. Кожа вокруг перстня выглядела воспаленной. Присмотревшись, я даже заметила несколько небольших волдырей. И странные движения…
«Так эта дрянь его жжет!» – осенило меня.
Не думая, что делаю, я встала, в несколько шагов пересекла разделявшее нас пространство и взяла Ворона за руку.
– Откуда это?
Тот вздрогнул, будто только что меня заметил, и недоуменно перевел взгляд на наши сплетенные пальцы.
– Луиза подарила…
– Что подарила?! – подскочил волхв, едва не ткнувшись носом в наши руки.
– Вот эту гадость, – я вывернула ладонь воина, демонстрируя серый ободок.
– Это где ты так ожегся? – с недоумением спросил колдун.
– Кольцо обжигает, – пояснила я, немного раздраженная такой непонятливостью колдуна.
Но старик смотрел на меня непонимающе и явно не видел проклятое кольцо. Я перевела взгляд на Ворона. Тот словно стоя уснул. Или окаменел. Даже проклятый подарочек теребить перестал.
– Да вы что?! Не видите? – повысила голос я.
Ответом мне послужили ошарашенные взгляды. Даже Светлана, которая и натолкнула меня на мысль своими подозрениями, и то не могла увидеть то, что для меня было вполне реальным.
На какое-то мгновенье я даже заподозрила, что скоропостижно сошла с ума, но тут же отмела эту дикую мысль. От галлюцинаций ожогов не бывает. Тем более от чужих. А ожоги видели все.
Ругнувшись, я попыталась сдернуть кольцо, но не тут-то было. Подержать в кулачке раскаленный уголь и то было бы приятнее. Зашипев сквозь зубы, я оглянулась в поисках какой-нибудь тряпки, и тут полыхнула белая вспышка. Дверь попросту снесло с петель, и на пороге появилась бледная от ярости, всклокоченная Луиза.
– Влезла-таки, змея! – процедила она, остановившись в дверях.
Я покосилась на волхва и увидела, что он стоит, застыв в нелепой позе, бледный, как покойник. По спине тут же поползли мурашки.
Оглянулась на Светлану, но и отсюда помощи ожидать не стоило. Женщина стояла, подавшись вперед, но и только. С ее лица вместе с румянцем, казалось, схлынула сама жизнь.
– Чего озираешься? – ухмыльнулась Луиза. – Не поможет тебе никто. Спасибо Ворону, силен, собака! Меня на такие фокусы пока не хватает.
– При чем тут Ворон? – я с трудом разлепила непослушные губы.
Разговаривать с ведьмой не было никакого желания. Но существовал микроскопический шанс, что она все же усыпила не весь замок. А если так, то к нам вполне мог бы кто-нибудь заглянуть.
– Как это «при чем»? – девица явно наслаждалась ситуацией. – Из-за него все, родимого. Точнее, из-за силы его магической. Мне она нужна. Вот не лезла бы ты куда не просят, глядишь, и жива осталась бы. Ты же мне даже понравилась поначалу…
Я смотрела на медленно продвигающуюся вперед ведьму, как кролик на удава. Никакой силы в себе не чувствовала и, откровенно говоря, перепугалась до чертиков. А Луиза в тот момент действительно напоминала змею: холодный немигающий взгляд, плавные скользящие движения и парализующий волю голос.
– Отпусти его, – вкрадчиво проговорила она. – Отпусти и уходи. Тогда останешься жива.
«Отпустить? Кого? – шевельнулись заторможенные мысли. Я непонимающе, будто через силу, опустила взгляд. И обнаружила, что все еще держу Ворона за руку. – Ах, его… Ладно… Почему бы нет?»