– Мама всегда смотрит вперед, – напомнил Алешка.
– И поэтому она иногда спотыкается, – напомнил я. И подумал: сейчас бабушка и ей скомандует – попой вверх. Но мы этого не допустим.
Потом бабушка выпила валерьянки, и они уселись с мамой на кухне пить чай. А мы прогуливались по коридору, разглядывали фотографии всяких жеребцов и кобыл, очень красивых и с очень интересными именами: Дневник, Забавник, Астильба, Капризуля и, конечно, на всякий случай прислушивались к кухонным разговорам.
– Счастливая ты, доча, – говорила бабушка в промежутках между чайными глотками. – Хорошие у тебя ребята. С ними не соскучишься.
– Да, – соглашалась между глотками мама. – Со скуки с ними не умрешь, разве что со смеху. Или от страха.
– Славные сорванцы. Особенно стригунок. Хорошо они у тебя получились.
– Потому что я не под ноги смотрю, а вперед, в их будущее. Хочу, чтобы они стали порядочными людьми. Как их отец.
– Да, доча, когда ты выходила замуж за Сережку, молодого участкового, я сказала: «Ох!» А теперь говорю: «Ах!»
Нам эти охи и ахи быстро надоели. Тем более что нужно было позаботиться о сокровищах.
– Они там, – сказал мне Алешка, – я в той сказке все понял. Бабушкин отец ее зашифровал.
– Это как?
– Он, на всякий случай, написал в этой сказке, как отыскать деньги. И всякие изумрудные брильянты. И золотые алмазы.
– Не веришь? Иди почитай. Может, и ты догадаешься. – Он внимательно посмотрел на меня, покачал с сомнением головой. Так и хотелось ему щелбана хорошего дать. Старшего брата надо уважать. Впрочем, и младшего тоже.
Алешка достал рукопись, нашел нужные страницы и дал мне.
Это была нормальная сказка. Никакая не шифровка. Причем сказка не новая. Все про ту же спящую красавицу. В общем, жили-были красавица Марья и добрый молодец Иван. Они любили друг друга как неразлучные голубки. И собирались пожениться и жить-поживать долгие счастливые годы. Но тут на Родину нагрянула беда – напали на нее злые и жестокие захватчики. И обложили город, где жили Иван да Марья, тысячами всяких войск.
Долго длилась битва. Красавица Марья, надев доспехи, сражалась на крепостной стене рядом со своим добрым молодцем женихом Иваном. И не пожалела ее красоту вражья стрела, ударила под самое сердце, не спасли девицу стальные доспехи.
– Возьми мое обручальное кольцо, – прошептала Ивану Марья, – не хочу, чтобы оно досталось лютому ворогу. – И навсегда, вздохнув в последний раз, закрыла свои прекрасные очи.
Долго Иван был неутешен. А потом уложил Марью в усыпальнице, в подземелье Тайнинской башни, и под ее каменный гроб положил обручальные кольца. И снова пошел биться с врагом, за свою Родину, за свой город, за свою любовь. И погиб в этой битве одним из последних защитников крепости... С той поры миновало много лет. И возникла легенда о том, что эти кольца так и лежат под каменным гробом. И если найдется добрый молодец, которому хватит силы приподнять гроб и достать кольца, он сделает счастливыми много людей...
Сказка как сказка. В меру наивная, в меру скучная. И в меру сказочная.
– Догадался, Дим? Достанешь кольца? Хочешь сделать кого-нибудь счастливым?
Ага, прямо сейчас. Я машинально кивнул. Да и кто иначе ответил бы на такой вопрос?
– Тогда побежали!
– Гроб поднимать?
– Это потом. Сначала к дяде Мифе.
Когда Алешка начинает воплощать в жизнь свои фантазии, я не возражаю. Я только приглядываю за ним. Чтобы он, в своем азарте, не попался бы под руку дурным или злым людям. Хотя он и сам, хоть и маленький и худенький, может постоять за себя.
Дядя Мифа открыл нам дверь с телефонной трубкой возле уха. И быстро закончил разговор:
– Хорошо, отрок. Я жду вас через полчаса времени. – И поздоровался с нами: – Как жизнь молодая? Что в ней нового и интересного?
– Много всего, – сказал Алешка. – Килограммов двадцать. А как ваш динозавр? Не вылупился?
– Жду. К Новому году. Чай будем пить?
– Лучше валерьянку.
– Проблемы? Я могу помочь?
– Это ваш долг! – ляпнул Алешка.
Но дядя Мифа нисколько не удивился.
– Помогать людям в беде или в трудностях – это долг каждого человека. Рассказывайте, отроки. А я чайник поставлю.
– Я буду говорить правду, – объявил Алешка. – К вам ходит один парень, Червяков такой. Он не просто так ходит, он хочет украсть из башни сокровища Марфуши.
Дядя Мифа рассмеялся:
– Да нет там никаких сокровищ!
Алешка, не соглашаясь, покачал головой.
– Есть. Только другие.
– Откуда ты знаешь?
– Да из одной сказки.
Такой ответ оказался достаточным.
– Этот отрок Червяков, – сказал дядя Мифа, – сейчас придет сюда. Он очень был взволнован. Сказал, что у него огромная просьба. Он был взволнован. И даже заикался.
– Еще бы, – сказал Алешка. – За ним нечистая сила гналась.
И мы рассказали дяде Мифе о том, что произошло у Гремячей башни. Дядя Мифа опять долго смеялся:
– Какой глупый человек! Нужно было просто-напросто поскорее...
– ...закрыть дверь, – продолжил Алешка.
– Откуда ты знаешь? – снова удивился дядя Мифа.
– Из одной книжки.
Я слушал их разговор и только хлопал глазами. Говорят какими-то загадками и намеками и прекрасно друг друга понимают. Но тут Алешка перешел к делу.
– Чтобы они туда больше не лазили, нужно их хорошенько напугать еще раз.
– А как? – дяде Мифе идея понравилась.
– Вы им чего-нибудь соврите.
Дядя Мифа поморщился:
– Да я не умею. Я говорю только чистую правду.
Как же, не умеет он. Яйцо динозавра, кокошник Василисы Премудрой, череп Ивана-царевича... Это все чистая правда?
– Вы им что-нибудь такое соврите, – Алешка на эту «чистую правду» тоже глазом не моргнул, – чтобы они сегодня ночью снова полезли в подвал...
– В подземелье, – поправил его дядя Мифа. – Я скажу им, как «отключить» нечистую силу, и совру, чтобы они полезли в подвал...
– В подземелье, – поправил его Алешка. – Вы им соврите, что они полезли не в тот день. Надо было во вторник, а они полезли в пятницу.
– Это примитивно. Я поумнее скажу. А вы посидите в другой комнате. Только руками там ничего не трогайте. А вот и он! – и дядя Мифа пошел открывать дверь Червякову.
Руками мы почти ничего не трогали. Кроме рыцарских доспехов, которые стояли в углу, будто в них находился боевой воин. Мы их не только потрогали, но даже примерили на себя. Мне они пришлись впору, Алешке оказались великоваты. Но это понятно – на шлеме висела красивая бирочка с красивой надписью: «Серебряный доспех царя Гвидона. XV век до н.э.».
Правда, этот доспех был не совсем серебряный, а совсем картонный, оклеенный блестящей фольгой. Что ж, в жизни всегда найдется место для мечты и сказки.
Но Алешку почему-то заинтересовали вовсе не доспехи, а старинный женский наряд с бирочкой «Личный сарафан Василисы Прекрасной».
Я с этими Василисами долго путался. Прекрасная, Премудрая... А потом понял: Василиса Премудрая – она и прекрасная. А Василиса Прекрасная – она, значит, и не дура.
А наряд был очень красивый. Весь вышитый разноцветными узорами, весь обшитый разноцветными стекляшками и бусинками в виде драгоценных камней, а над ним еще висел, тоже очень красивый, кокошник. Не скажешь, что из картона.
Алешка и так на этот наряд посмотрит, и так. То поближе подойдет, то отступит и все время бормотал при этом:
– Не крупная она была... эта Василиса... Бабушкин размер... И черепушка подойдет. – Тут он потрогал череп Ивана-царевича и посмотрел в его пустые глазницы. – Это будет клево. И прикольно. И мало не покажется. Не пытайтесь повторить, хоть мы этого и достойны.
«Что-то будет», – подумал я, поймав его веселый взгляд.
В общем, мы бродили по «музейной комнате», ничего почти не трогали, но все время прислушивались к разговору дяди Мифы и юноши Червякова.
Дядя Мифа со своей задачей справился хорошо. Даже отлично.
– Вы, юноша, не в тот день в подземелье пытались проникнуть. Там нечистая сила бушует в полнолуние. Оно как раз вчера состоялось. А в первую ночь после полнолуния она отдыхает от своего шабаша. Конечно, когда вы вновь откроете дверь, вас опять постараются напугать. Но вы должны сразу, как войдете, дверь за собой закрыть и сказать волшебные слова: «А вот и мы!» И все будет клево. – Это он у Алешки научился. – Вы все поняли, юноша? Ну, желаю вам удачи. Всего вам наилучшего. Больших успехов. Жду от вас добрых вестей.
Дядя Мифа гордо распахнул дверь и сказал нам, подбоченясь:
– Здорово я его, а?
– Класс, – искренне сказал Алешка. – То, что нужно. Особенно волшебные слова.
– Что-то не срастается, – возразил я. – Какие там полнолуния, если сейчас ночью на небе месяц. Это новолуние.
– Эх, отрок! – дядя Мифа в восторге потер руки. – Этот юноша, он совершенно темный человек. Какая ему разница – что там на небе, луна или месяц? Ну, пойдемте опять пить чай. Мне вот только очень жаль, что я не увижу своими глазами воплощение вашего удивительного замысла.
– Мы вам потом расскажем, – щедро пообещал Алешка. – А вы нам за это дадите поносить этот наряд Василисы и этот череп.
Дядя Мифа немного ошалел:
– Отрок! Повторяю: череп – это не пиджак!
– Правда? Ну, тогда он просто постоит в одном месте – и все. И опять к вам вернется.
– И чтоб со всеми зубами! – поставил условие дядя Мифа. – А зачем он тебе, кстати?
Алешка рассказал. Дядя Мифа ахнул. И застонал, обхватив голову руками:
– Посмотреть бы!
И мне бы – тоже. Но увидит это только наша молодая старушка Астя. Если, конечно, согласится... Впрочем, Алешка кого угодно на что угодно уговорит.
Дядя Мифа аккуратно упаковал вещи (череп он положил в кастрюлю) и торжественно вручил нам и повторил почти то же самое, что сказал Червякову:
– Жду от вас добрых вестей. И подробного рассказа.
Свечи мы тоже достали – сперли у бабушки. И нас ничуть не удивило, что их упаковка была точь-в-точь такая же, как та, которую мы обнаружили на верхушке башни.