Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это стояние, если бы на Наташу, впавшую в какое-то странное оцепенение, сопровождающее общим отупением, не налетела невысокая, полноватая и очень красивая женщина. Схватив девочку за руку, она оттащила ее в сторону.
- Здравствуй, мой зайчик, - прощебетала она, сердечно приобнимая Наташу за плечи и заглядывая ей в лицо, точно они были знакомы тыщу лет. - Это я так шучу! Забавно, правда? Ты мой маленький зайчик! А в прошлый раз все было наоборот. Что, решила выбраться на вечеринку, поразвлечься? Правильно, один раз живешь, а такого, как под нашим холмом, ты больше уже нигде не увидишь, ручаюсь! Ну что, ты нашла дорогу домой?
Женщина щебетала и щебетала без остановки, не делая пауз, чтобы собеседник мог вставить свой ответ на задаваемые вопросы - она отвечала сама, заваливая окаменевшую Наташу ворохом шуршащих слов, точно конфетти.
Постепенно, хотя и не сразу, девочка начала понимать, что ей говорят, а еще через какое-то время услышанные слова начали складываться в логические цепочки разной длинны. Зайчик, дорога домой… Нет, не может быть! Да ведь это же та самая фея, которую она прятала в своей сумке от всадника с головой! Только выросшая до размеров обыкновенного взрослого человека и куда-то убравшая свои крылья. Уже открыв рот, чтобы вклиниться в непрерывную речь своей собеседницы с бестактным вопросом, Наташа тут же быстро его захлопнула. Еще неизвестно, как та отнесется к тому, что волшебный дар перешел к Люцелле - лучше пока помолчать.
Внезапно темп и характер музыки, действующей на нервы своей гипнотической размеренностью, сильно изменился, мелодия стала веселой, танцевальной. Все вокруг зашевелились - в залу вошел принц. Ну конечно, ведь ему же еще надо было зайти на конюшню, чтобы оставить там скакуна! А Наташа даже входа туда не видела, потомучто заранее сказала в стихотворении-пароле, что пришла пешком.
Свежий кавалер тут же был атакован целым сонмом блистательных красавиц. Драки не произошло - наверное, дамы заранее договорились об очередности, и строго соблюдали порядок. Наташа снова подивилась необыкновенной красоте окружающих ее людей. А присмотревшись повнимательнее, она заметила у большинства из них общие черты, как будто бы выявляющие их принадлежность к одной семье, или скорее, в силу многочисленности, к одной расе. Обращали на себя внимание удивительные глаза - раскосые, точно их внешние уголки были подтянуты к вискам, но не узкие, как у китайцев, а большие и влажные. Тонкие и длинные, слегка заостренные на кончике носы нисколько не портили общего впечатления, и смотрелись очень органично. В цвете волос не было преобладания какого-то одного оттенка, тут были представлены все, от жгучих брюнетов до почти альбиносов. Разнообразием так же отличалось телосложение танцующих. И каждого как будто окружала какая-то особая аура, заставляющая Наташины губы невольно растягиваться в искренней приветливой улыбке всякий раз, как она встречалась с кем-то глазами.
- А вот и принц! - воскликнула ее знакомая. - Он сюда каждую ночь ходит, такой душка!
Глядя, как ловко и элегантно тот кружится в танце, Наташа готова была согласиться с этой характеристикой. Куда подевалась отрывистость и размеренность движений, остекленевший взгляд, делающий его похожим на робота! Оживлен, любезен, глаза блестят, улыбка озаряет мертвенно-бледное лицо. Пожалуй, только по цвету щек, давно позабывших, что такое румянец, да по темным кругам под глазами можно было догадаться, что это - тяжелый больной, одна ночная сиделка для которого обойдется тревожащимся родителям в полновесные триста золотых… Кстати, а где же она?
Наташа пристально огляделась, но не смогла заметить ни среди танцующих, ни среди беседующих знакомой фигуры. Наверное, принц, придя в себя, сразу обнаружил 'зайца', или в конюшне была какая-то дополнительная система охраны. Обидно. Хотя Кейт и не желала идти на откровенность, все же она чем-то понравилась Наташе, и та искренне желала ей удачи.
- Ты выглядишь усталой, - вдруг забеспокоилась фея. - Может, выпьешь чего-нибудь освежающего? Или ты голодна?
Наташа прочла в свое время не так уж много сказок об эльфах и феях, но твердо запомнила: попав к ним в гости, ни в коем случае нельзя ничего есть и пить, иначе непременно попадешь под чары и в лучшем случае, выйдя из-под холма, с удивлением обнаружишь, что на земле уже прошло сто лет. Поэтому ей невольно пришлось нарушить молчание, отшатнувшись от любезно протянутой тарелочки с аппетитными треугольными бутербродами:
- Нет-нет! То есть… я не голодна. И вообще, у меня есть с собой закуска, так что…
Судорожно сунув руку в карман, девочка извлекла на свет божий пять орехов, полученных в темнице от Кейт. Фея вздрогнула, выронив тарелочку. Бутерброды разлетелись по полу, попадая под ноги танцующим, так что тем пришлось прилагать дополнительные усилия, чтобы удержаться на ногах - но она, казалось, даже не заметила, что стала причиной переполоха. Глаза волшебницы сверкали, а рука, протянутая к Наташиной ладони, дрожала:
- Орехи…
- Угощайтесь, - девочка смутилась, вспомнив, что на твердой скорлупе одного орешка остались отпечатки ее зубов. Но фея не обращала внимания на такие мелочи: она сжала добычу между сложенными лодочкой ладонями, после чего развела их в стороны: одну с пятью очищенными ядрышками, другую - с мелкими осколками скорлупы. Закинув в рот один орешек, она пережевывать его медленно, смакуя, с выражением неземного удовольствия на лице:
- Орехи! - протянула женщина, едва не постанывая от удовольствия. - Ты не представляешь себе, как мы, эльфы, любим орехи! И как же редко нам удается их отведать!
- Почему? - осмелела Наташа, видя, что никто не собирается пока ругать ее за потраченный впустую подарок.
- Выходя из-под холма, мы просто не можем себе этого позволить - они нам не по зубам. Под землей же ореховые деревья не растут. Ты видела меня там, снаружи - сколько может пронести с собой такой малыш? Кроме того, король выпускает нас в большой мир не просто так, а непременно с какой-нибудь важной целью, не допускающей никаких 'заодно'. Владыка справедлив, но и строг. Порой даже очень, - она покатала во рту языком очередное ядрышко.
- А почему снаружи вы уменьшаетесь в размерах? - вопросы выскакивали у Наташи изо рта один за другим, пихаясь локтями и сталкиваясь лбами: - И куда пропали Ваши крылышки?
- Так уж устроена природа, - фея пожала плечами. - Под холмом, в мире эльфов, пропитанном волшебством, мы нормального размера. А в мире людей, холодном, прагматичном, поклоняющемся науке, сразу съеживаемся. Говорят, что когда-то, давным-давно, наши расы, людей и эльфов, жили бок о бок и не слишком отличались друг от друга. Но потом вас стало слишком много, а мы… мы живем очень долго, и слишком погружены в себя, так что не сразу заметили, что мир изменился. Была война, и эльфы проиграли земную поверхность людям, получив в свое распоряжение леса и недра. Лишь одну ночь в году мы можем выйти на поверхность в своем естественном виде, но она слишком коротка, чтобы посвятить ее сбору орехов!
- Ага, это когда выводите хороводы, после которых на земле остаются эльфийские круги? - проявила эрудицию Наташа.
- Ну, это не просто хороводы. Скорее, парады, торжественные шествия… карнавалы…
Глаза феи подернулись мечтательной дымкой, вызванной приятными воспоминаниями, а на зубах с хрустом окончил свои дни третий орешек.
- Должно быть, красиво, - согласилась Наташа. - Но куда все-таки подевались крылышки?
- А их и не было, - та взмахнула рукой, и ореховые скорлупки с ее руки разлетелись во все стороны стайкой ярких бабочек. - Это всего лишь видимость! Мы можем летать и без крыльев, - в доказательство она поднялась над полом на пару сантиметров и зависла, слегка покачиваясь в воздухе, точно подчиняясь неведомым колебаниям волшебной энергии, ритму ударов сердца, или просто от сквозняка: - Чтобы поднять в воздух человека, даже маленького, каких пропорций нужны крылья? Но людям кажется, что у нас есть крылышки - им так спокойнее, когда летаешь все-таки не сам по себе, а при помощи какого-нибудь инструмента.
- Понимаю… - Наташе и в самом деле стало как-то не по себе при виде парящей в воздухе взрослой тетки. Даже голова закружилась. К счастью, фея быстро вернулась с небес на землю, чтобы заняться четвертым орешком. - Значит, и крылья, и эти вот бабочки - просто видимость, и потрогать их нельзя?
Вместо ответа фея взмахнула рукой, и на Наташино запястье опустилась одна из бабочек. Ее ножки щекотали кожу, и она была удивительно реальной и просто невероятно красивой. Тыкать пальцем, чтобы проверить, пройдет он сквозь иллюзию или нет, Наташа не стала, боясь разрушить эту идеальную завершенность узора, цвета и формы.
- А как понять, что перед тобой - иллюзия или настоящее колдовство?
- Простому смертному - никак. Вот если бы, к примеру, обладала особым эльфийским зрением…
- А… вот когда у меня изо рта сыпались цветы - это тоже была иллюзия?
- Что ты! Вот уж с подарками феи никогда не обманывают, можешь мне поверить. Так что ты многих садовников заставила поломать головы, куда пропали жемчужины их коллекций!
Фея рассеянно рассмеялась серебряным колокольчиком, пожирая глазами последний оставшийся на ладони орешек.
- Вы не обиделись, что я отдала этот дар Люцелле?
- О! Подарок стал твоим, и ты вольна распоряжаться им по собственному усмотрению. Если с его помощью тебе удалось доставить радость подруге - значит, он был потрачен не зря!
Наташа невольно улыбнулась, представив Люцеллу в роли своей подруги… Точнее, попыталась представить, ибо надменная Васина невеста и дружба стали для нее понятиями несовместимыми, взаимоисключающими. Однако тут же ей в голову пришло новое соображение:
- А от чего сложнее избавиться - от проклятия или от иллюзии?
- Зависит от конкретного случая. Кого ты имеешь в виду?
Наташа замялась:
- Ну, это не мое дело… просто любопытство… но недавно в лесу я случайно наткнулась на девушку с головой овечки. Вот с тех пор и ломаю голову… хм… это было заклятие, иллюзия или кто-то из лесных жителей, вроде эльфов?