- Что, пытался отыскать знакомые потайные ходы? - понимающе кивнула Наташа. - Значит, королева обиделась, что ее отдали на чужбину. Поэтому и взъелась теперь на тебя, удерживает тут силой и чуть ли не на смерть посылает?
- А, это уже другая история. Просто папа женился, не удосужившись спросить у нее совета - у старшей сестры, почти что матери! Получив приглашение на свадьбу, о которой сообщалось как о деле уже решенном, тогда как смотрины прошли без нее, тетя восприняла это как личное оскорбление, причем со стороны мамы. На свадьбе она, правда, была, но на Ванькины крестины уже не приехала, и к себе нас не звала. Так что я мог тебя хоть родной маминой сестрой назвать - королева этой самозванкой из принципа не интересуется!
- Понятно, - Наташа снова поерзала на жестком сиденье, которое, казалось, с каждой минутой становится все более неудобным.
- Можешь подложить подушечку, - сжалился принц. Сам он сидел прямо, будто проглотил линейку, не наваливался спиной на спинку стула и, казалось, чувствовал себя вполне удобно: - Возьми вон там, на кровати, любую. И начинай, теперь твоя очередь рассказывать.
- Я, кажется, только и делаю, что тебе что-нибудь рассказываю. О чем еще?
- Расскажи о своем мире!
Примяв ладонью пару подушек, Наташа сгребла их все к спинке кровати и села поверх покрывала. Получилось удобней, чем на диване, и с облегчением откинувшись назад, она принялась искать вдохновение в складках ткани пыльного балдахина, повешенного над кроватью:
- Овсянкин, наверное, уже домой вернулся, - первым делом вздохнула она. - Или его волки съели. Не посмотрели, что дальний родственник. Кролика-то уж точно… М-м-м… мой мир. Он чем-то похож на ваш, и в то же время совсем другой. Больше всего, честно говоря, мне не хватает горячей воды и зубной пасты. Мыло, как оказалось, у вас все-таки есть. Только вы это почему-то скрываете…
- Горячая вода у нас тоже есть, - обиделся за державу принц.
- Ага. Которую надо кипятить, а потом ходить за ней на кухню, или посылать кого-нибудь. А чтобы ванну принять, наверняка придется все плиты горшками занять. У нас вода сама поднимается на любой этаж, по трубам, и сразу же горячая. Набрал ванну - и мойся спокойненько…
Наташа рассказала Васе о водопроводе и центральном отоплении, при котором не надо растапливать дровами печи в каждой комнате сколь угодно большого дома, о канализации, сделавшей ненужными ночные горшки под кроватью (за исключением разве что маленьких детей), о самодвижущихся экипажах, в которые не надо запрягать лошадей, о самолетах… Он слушал внимательно, переспрашивая, если что-то было непонятно. Но, задав очередной вопрос и не услышав ответа, принц обнаружил, что Наташа крепко спит, обняв руками маленькую подушечку, точно любимого плюшевого медвежонка. Усталость и недосыпание последних дней не свалили ее с ног, но подкрались незаметно, исподтишка, пользуясь тем, что девочка отвлеклась на другое…
Проснулась Наташа, когда солнце, миновав зенит, уже золотило противоположную от окна стену оранжевыми предзакатными лучами. Посасывающее ощущение в животе давало понять, что обед она безнадежно пропустила, а насчет того, чтобы отдать свой ужин врагу лучше даже не заикаться, если только она хочет сохранить со своим желудком прежние дружеские отношения.
Принца в комнате не было - и то сказать, интересного мало сидеть и таращиться на 'спящую красавицу', которая обещала занять тебя интересным разговором, а сама захрапела уже через пару слов. Наверное, пошел искать себе собеседников поинтереснее. Или ужинать.
Последняя мысль заставила девочку подпрыгнуть, как если бы в продавленной ею перине (кстати, гораздо более мягкой, чем та, что постелили на ее кровати!) внезапно разжалась тугая и мощная пружина. Кое как пригладив высохшие загнувшимися под самыми невероятными углами волосы, после ее стараний еще сильнее вздыбившиеся, Наташа выскользнула в коридор. Наверняка выглядит сейчас, как страшилище - впрочем, если здесь, как и в Старгороде, все так привыкли к привидениям, разгуливающим по коридорам, то не должны так уж испугаться.
В довершение всех бед, она совершенно не помнила дорогу к трапезной - утром в полусне просто шагала туда, куда вел ее Вася, а накануне, после ужина, в коридорах было темно, и все выглядело иначе, чем сейчас.
ГЛАВА 36
Она наверняка намотала уже не один километр на спидометр, и рада была хотя бы просто вернуться в свою комнату или комнату принца - в любое знакомое место! - но с каждым шагом только запутывалась все больше. Спасение пришло с неожиданной стороны, в лице нарядно одетой девушки лет семнадцати:
- Привет! - прощебетала та, появляясь точно из ниоткуда и подхватывая Наташу под локоток, как лучшая подруга: - Ты четвероюродная сестра принца Василия, я правильно запомнила?
После продолжительного блуждания по кажущимся совершенно одинаковыми серым коридорам, не оживленным даже пробегающей мимо крысой, Наташа рада была бы увидеть любое живое существо - даже, тьфу-тьфу, не к ночи будь помянут, - каким-то чудом воскресшего вампира. Встречу же с красоткой, откуда-то знакомой с ее легендой, девочка восприняла с искренним восторгом:
- Привет! - воскликнула она в ответ. - Ну да, со стороны матери… А мы уже где-то раньше встречались?
- Ну, что ты! - рассмеялась девушка. - Где? Я Новгород почти что не покидаю, по крайней мере, в последнее время. Вот когда принц был здоров…
- Новгород? - не слишком вежливо перебила ее Наташа.
- Э! Да ты даже не знаешь, где находишься? Новгород, новая столица, перенесенная на это место двадцать лет тому назад.
- Да-да, по условию невесты короля, нынешней королевы. Я слышала эту историю, забыла только уточнить название города.
- Я видела тебя вчера, в тронном зале, на разговоре с королевой. За стол фрейлин не приглашают, но ходят разные слухи…
Незнакомка сделала многозначительную паузу, в которую Наташа тут же вставила свой вопрос:
- Так ты фрейлина? Знаешь, меня всегда интересовало, что входит в ваши обязанности. Чем вы занимаетесь целый день вместе с другими фрейлинами?
Девушка рассмеялась:
- Да ничем, если ты имеешь в виду какой-то созидательный труд. Мы не вышиваем, не вяжем, не шьем одежду. Наша задача - быть подругами королевы. Забавлять ее разными историями, чтением, пением, танцами. Но основная цель каждой из нас - это, конечно же, выйти замуж. За принца, в крайнем случае - какого-нибудь посла или министра. Для этого родители и посылают нас ко двору. Мы приобретаем манеры и вращаемся в обществе, где можем подобрать себе пару. Во фрейлины принимают только самых красивых девушек благородного происхождения. Монархи тоже имеют свою выгоду: оказавшись в таком цветнике, упрямый и неуступчивый иноземный посол глядишь, растает и смягчит свои требования. Ты родственница королевы, и никогда не бывала при дворе?!
- Ну, довольно дальняя родня, из провинции, - стушевалась Наташа, и тут же попыталась перевести разговор в другое русло: - Ты не знаешь, во сколько тут ужин подают? Или… он уже был?!
- Еще не было, но… Неужели ты хочешь выйти к столу вот так? - отступив на шаг, фрейлина смерила ее таким взглядом, что Наташа невольно оглядела себя: вроде все в порядке, никаких пятен на платье, никакая оборка не оборвалась. Не смотря на то, что за последние дни этому платью вместе с ней пришлось побывать во многих странных местах и перенести не одно испытание. Может, в этом все и дело:
- Тут что, принято переодеваться к ужину? - в ее голосе без труда читался самый настоящий панический ужас: - А мне не во что, я ведь не собиралась задерживаться в гостях, и не прихватила с собой никакого багажа!
- Переодеваться не обязательно. Но вот с волосами непременно надо что-то сделать. Пошли со мной!
Вновь подхватив Наташу под руку, фрейлина энергично повлекла ее за собой вперед по коридору.
- Вот моя комната. Заходи, сейчас что-нибудь придумаем, - она приглашающее кивнула головой, и Наташа неуверенно перешагнула через порог. Когда открылась дверь, первой ее мыслью было, что она каким-то образом попала в музей восковых фигур, а второй - нет, это музей костюма.
Вся довольно просторная комната была заставлена бесчисленными манекенами в нарядных платьях с широкими сборчатыми юбками. Небольшой кусочек свободного пространства занимал гримерный столик с большим мутным, похоже, металлическим зеркалом и бесчисленным количеством баночек и бутылочек.
- Впечатляет? - с гордостью поинтересовалась хозяйка. Она достала какое-то загадочное приспособление, похожее на сковородку о трех ногах, и сейчас разводила в нем огонь: - Говорят, у королевы несколько специальных комнат занято платьями. Ну, а нам отдельных помещений не полагается, приходится спать в шкафах!
Она рассмеялась свой шутке и, оставив сковородку с разгоревшимся наконец, но почти совсем не дымным пламенем, схватила Наташу за руку и повлекла в глубь помещения:
- У меня есть платья практически на любой случай жизни: вот праздничное, похоронное, это свадебное, на будущее, а вот - мои самые любимые, влюбленные платья!
Фрейлина с торжеством указала на стоящие особняком два манекена, один в ярко-зеленом, а другой в желтом, с оборками цвета палой листвы платье:
- Зеленое я надеваю, когда бываю влюблена, а желтое - при расставании, - пояснила девушка. - Я даже стихи об этом написала:
В зеленом я, как огурец вчерашний -
Что знаешь ты о чувстве настоящем?
Я в желтом, точно спелый огурец,
И нашим чувствам наступил конец…
Ну как?
- Красиво, - выдавила Наташа. Она не была любителем и ценителем поэзии, никогда не писала стихов, поэтому не чувствовала себя в праве критиковать чужие.
Вернувшись к столику, фрейлина усадила ее на невысокий стульчик и, щелкнув по зеркалу пальцем, развернула его к себе стеклянной, блестящей стороной. Затем вытащила из дымящейся сковородки какой-то непонятный, зловеще выглядящий предмет, как будто позаимствованный в камере пыток.