– А вторая вещь? – с надеждой выпытывала девушка, не слишком доверяя силе первого подарка.
– Подарю тебе еще иглу золотую. – И Хмель, подойдя к Марне, протянул ей толстую острую иголку. – Вещица эта заговоренная. Как только почувствуешь, что больше невмоготу терпеть опутывающую дрему, проколи себе палец, и морок вмиг отступит.
Да только помни, главное – не предметы волшебные, а храбрость твоя. Не бойся Кота, тогда ничего он тебе не сделает.
Сказав это, Хмель направился прочь, но невеста Змиева удержала его, ухватив за полу парчового кафтана.
– Постой. Расскажи хоть, кто ты такой!
– Помнится, мы уже знакомились…
– Больно скупое представление! Выходит, ты обо мне все знаешь, а я должна с незнакомцем разговаривать.
– Ладно, девица, – Хмель ухмыльнулся и присел рядом с Марной. – Что ты хочешь знать?
– Ты слуга Змиев? – затаив дыхание, спросила она.
– Не совсем, – уклончиво отвечал Хмель. – Но можно сказать и так.
– Ты ему подчиняешься?
– Тоже не очень верно, – заметил юноша.
– Что же ты все путаешь да темнишь. Отвечай толком! – потребовала Марна.
Хмель расхохотался, и золотые его глаза блеснули огнем.
– Отвечу, коли не боишься моих слов, – он приблизился к Марне вплотную, отчего ее щеки запылали. – Я обладаю силой великой, но не той, которую ваши колдуны неволят с помощью своих заклятий. Чары мои свободны от пут, их дает мне сама природа. Я хорошо знаю Царя Змеиного. Послан, чтобы помогать тебе на пути. Но дорогу свою ты должна одолеть сама.
Многое я умею: говорить со зверями и птицами, становиться невидимым и являться в чужие сны. Могу заворожить так, что даже имени своего не вспомнишь…
– Не больно-то сложное дело – голову морочить, – фыркнула, отстранившись, Марна. В голосе ее не было страха. Не боялась она даже змеиного взгляда Хмелева. – Я вон тоже, считай, околдовала Лиховрана сердешного.
Внимательно посмотрел на девушку Хмель:
– Ты храбрая, Марна, и упрямая. Пусть же стойкость сослужит тебе хорошую службу. А за Лиховрана не тревожься.
– Ты убил его? – не сумев побороть любопытства, воскликнула девица.
– Не убил, – ответил с уверткой Хмель. – Но в своем нынешнем обличии не принесет он больше вреда людям.
– Хорошо… – у Марны отлегло от души, ведь лесной кудесник не забыл и свое обещание.
– Все ли выведала, что желала узнать? – дерзко спросил Хмель.
– Все. На сегодня… – зевнула Марна. – Завтра приходи снова. Будут еще загадки.
Усмехнулся юноша и молвил:
– Удачи тебе, девица! В сундуке за старым дубом утром найдешь платья заморские – подарок Змия. На вид они тонкие, как шелка, но станут греть теплее твоих шуб. Надевай наряд и отправляйся искать Кота. И береги иголку заветную…
Марна еще раз внимательно взглянула на драгоценный подарок.
– Смотри-ка, здесь слова начертаны… – но когда она подняла голову, Хмеля уже и след простыл.
Глава 3. Кот-Баюн
Одежды, Змием подаренные, и впрямь оказались теплы, но еще были они краше самого дорогого убранства. В резном сундуке в корнях дуба Марна нашла дивное платье из изумрудного сукна, что переливалось и горело на солнце, словно змеиная чешуя. А к нему в придачу – длинный кафтан, легче перышка, подбитый мехом, с меховым же воротником. На самом дне деревянного ларца были припрятаны легкие сафьяновые сапожки, шитые золотом да самоцветами. И напоследок – варежки из тонкой шерсти – не чета Марниным грубым.
Надев все это богатство, девушка почувствовала себя царевною, не меньше. И раз вскоре ей действительно предстояло стать княжною змеиною, то значит, и наряд этот по ней шит.
Проверив еще раз, хорошо ли спрятана заговоренная иголка Хмелева, и погладив крепко спящую на запястье медным браслетом Веретеницу, Марна отправилась в путь.
Чудной казалась дорога на восток, что указали змеи: мир по обе ее стороны был, словно смятые простыни. За одно мгновение леса окрест сменяли поля и луга, выбеленные снегом до самого горизонта. Путница ступала один только шаг, а вдоль тропинки дубы и осины проносились с дикою скоростью.
Но Марна, как велено, не глядела по сторонам, а шла себе вперед, напевая мелодию, не раз слышанную в детстве.
Гладко стелется дорожка,
Пряжа травами пряна…
Запоглядывать в окошко
Стала девица Луна.
Что не спишь, душа-сестрица?
Ясный взор тоской горит…
И полночная царица
Грустно с неба говорит:
«Ясный Месяц обещался
До утра невесту ждать.
Да ушел – не попрощался,
Тонких рожек не видать…»
С этой нехитрой песней девушке было не так тоскливо. А еще она снова думала о Хмеле, который без приглашения являлся в ее сны, а может статься, взаправду приходил к костру, насмехался над нею, журил и успокаивал. А затем словно пытался напугать, сбить с прямого пути.
«Знать бы, зачем ему это? – все думала Марна, но в сердце своем не находила ответа. – Коли Хмель – слуга Змиев, то должен, напротив, всячески уговаривать меня продолжать путешествие. Или он не верен своему владыке?»
Вопросам сим суждено было остаться без ответа. Между тем, солнце медленно клонилось к закату, и тени вокруг стали чернее. Уставшая путница ступила по зачарованной дороге последний раз и удивленно глянула под ноги. Широкая проторенная тропа заканчивалась, теряясь среди высоких трав. Поодаль туманной стеною возвышался лес. И был он непохожим на тот, по которому хаживала Марна со змеями. Сизое, покрытое таинственною дымкой Чернолесье плыло и мерцало в воздухе, словно мираж. Мрачные стволы, оплетенные дикими лозами, казались неприступной крепостью, подле которой буйно разросся колючий терновник. И сколько бы Марна ни глядела вдаль, она ничего не могла увидеть.
Постояв немного, девица вздохнула и шагнула на пыльный ковер из палых листьев, осторожно выбирая дорогу. Солнце село…
…А в лесу том не было зимы. До самого неба тянули свои пряные объятия травы, и листья накрывали широкими лапами идущего путника. Алым огнем горели неведомые Марне спелые ягоды, а в воздухе слышались печальные напевы не то лесных созданий, не то других, никому не известных тварей. И чем дальше заходила Марна, тем причудливее казался ей белый свет. Словно бы небо и земля поменялись местами, накрепко сцепившись, сросшись в этом призрачном мире…
Вот прямо на ветвях распустились синие тугие бутоны и роняют сладкую дурманящую пыльцу, от которой трудно дышать. Рядом слышен мелодичный перезвон ручья. Да только вода в нем черна как ночь, и если приглядеться, стелется над нею пелена синего тумана. Вдали целая поляна колышется розовым маревом от дуновений неслышного ветра. А надо всем этим сияет неизвестно откуда взявшаяся, белая как кости луна. Да такая огромная, что легко достанешь рукой вон с той ветки…
Замешкавшись в чащобе, Марна споткнулась. А когда опустила голову, чтобы разглядеть, не коряга ли преградила ей дорогу, чуть не закричала от ужаса. На земле лежал бледный как полотно бездыханный юноша. Латы его давно изъела ржавчина, а погнутый тупой меч сиротливо брошен неподалеку. Волосы спутались, сплелись с лесною травой.
– Храни меня, матушка! – прошептала девица. – Только бы не упасть со страху… Неужто мертв?
Но приглядевшись лучше, поняла – молодец жив, да спит так крепко, что еле слышно тихое дыхание. Не отойдя от сновидца и версты, путница наткнулась на сраженного мертвецким сном богатыря в кованной ратной кольчуге и потускневшем от времени шлеме. В сажени от него дремал и богатырский конь, подогнув под себя длинные ноги.
Пытаясь унять дрожь, Марна побрела вперед, представляя, что ждет ее дальше. Но Хмель велел не бояться ничего, и девушка изо всех сил хранила спокойствие. Так она шла, переступая иногда через спящих бледных витязей с кистенями и оруженосцев с булавами, мимо коней и собак, мирно сопящих во сне.
Постепенно в воздухе стало слышно бормотание, а затем и тихие, едва различимые слова. Голос мурлыкал и напевал, и обещал поведать о чем-то невероятно прекрасном, стоит только прислушаться. Но как бы странница ни замирала, смысл неизменно ускользал от нее, и приходилось останавливаться, чтобы уловить хоть звук.
Постепенно девушка замедлила шаг и вот уже еле плелась, протирая слипающиеся глаза.
«А что если я прилягу лишь на мгновение? – задумалась она. – Разумеется, спать не стану, просто послушаю внимательно неразборчивый шепот. Наверняка я смогу узнать, как добраться до терема Змиева, ведь этот голос знает все на свете…»
И вот, уже готовая присесть на очередной кочке, Марна заставляла себя силой двигаться дальше: «Да только Хмель не велел останавливаться…»
«Кто этот Хмель? Он не указ тебе…» – шептал где-то в ее голове ласковый всезнающий голос.
«Он – Змиев слуга и предупреждал меня…» – сквозь пелену дремоты самой себе отвечала Марна.
«Спи… – уговаривал голос. – Все пройдет и спустя тысячу лет уже не будет иметь значения».
«Ах если бы я могла спать так долго, словно змея, свернувшаяся в клубок. Но я обещала стать женою Змия, и потому…» – девушка зевнула и опустила руку в карман.
Внезапно пальцы ее нащупали что-то холодное.
«Волшебная игла!» – Марна достала свое золотое сокровище и, словно кудесница, поднесла его поближе к глазам. А затем, не колеблясь ни секунды, проколола себе палец и вскрикнула от боли.
– Ну спасибо за помощь, Хмелюшка! – с досадой проворчала она, растирая горящий от укола перст.
Хотя сон действительно как рукой сняло и вокруг больше не было слышно кружащих голову напевов. Вместо этого по лесу разносилось могучее вибрирующее пение, словно урчание исполинского зверя. Кто же мог издавать его?
– Вот я и нашла тебя, – прошептала Марна.
Чуть дыша, она выглянула из-за дерева и увидела вдалеке холм. Там возвышался вкопанный в землю железный столб, на котором восседал огромный Кот. Очи его сверкали бирюзой, словно два бриллианта, а хвост при взмахе вздымал с земли жухлые листья.