– Черт. – Она откинулась на спинку сиденья. Все не так просто, как она надеялась. Сабина расширила запрос и включила в поиск несколько соседних стран – Нидерланды, Бельгию, Швейцарию, Данию и Австрию. На этот раз компьютер думал значительно дольше.
Опять ничего!
Только пара быстро раскрытых убийств, которые все равно не укладывались в схему.
Она сделала еще глоток кофе. Это могло означать только то, что трупы – если таковые вообще имелись – просто еще не нашли. Или они были обнаружены очень давно.
Следующий запрос охватывал последние пять лет. Она нажала клавишу «Ввод» и уставилась на монитор. Интернет был довольно медленный. Ей пришлось ждать целых пять минут, прежде чем на мониторе наконец-то появился длинный список убийств. Сабина отфильтровала те, которые, по ее мнению, были недостаточно извращенными, а просто «нормальными» убийствами в состоянии аффекта. Остальные стала изучать в обратном хронологическом порядке.
Она хотела уже сдаться, как наткнулась на серию убийств, произошедших пять лет назад. В Голландии и Германии пять молодых женщин были сначала жестоко покалечены, а потом забиты молотком. Каждой из жертв убийца вырезал на коже в районе грудной клетки какую-то произвольную букву, за что пресса дала ему прозвище Неуч. Однако, прежде чем он успел совершить шестое убийство, его схватили в Швейцарии. Она не ошиблась? В Берне?
У Сабины сжался желудок. Она открыла дело и просмотрела документ. Убийца был пойман Мартеном Снейдером и Рудольфом Хоровитцем.
– Этого не может быть! – вырвалось у нее. Словно в замедленной киносъемке перед глазами сменялись сцены, свидетелем которых она была несколько часов назад в Берне. Рассказ Хоровитца, как во время задания пять лет назад он получил серьезное ранение в позвоночник, обвинение, выдвинутое против Снейдера директором федпола Николой Висс… а потом подвешенный за волосы под мостом труп с вырезанным на животе символом бесконечности.
«Я знал, что тебя это заинтересует», – сказал Хоровитц Снейдеру. Но не только потому, что Снейдер был знаком с жертвой, а потому, что разрезы на коже напомнили ему о предыдущей серии убийств.
Вот мерзавец! Какого черта Снейдер не посвятил ее? Хотя бы Хоровитц мог рассказать ей больше. Или она должна была донимать их вопросами. Сама виновата!
С комком в горле она дочитала до конца, где сообщалось, что Снейдер поймал убийцу, а прокурор упек его за решетку. Уже пять лет убийца отбывал свой срок на острове Остхеверзанд, в тюрьме для преступников с психическими отклонениями. Вместе с другими психопатами.
Он родился в Амстердаме, и ему было двадцать семь лет. Сабина невольно вспомнила голландские номера автокемпера. Она уставилась на имя убийцы. Пит ван Лун. И пока Сабина разглядывала фотографию в ноутбуке, по спине у нее пробежал холодок.
«Почему, черт побери, я ничего об этом не знаю?» Ее челюсти заходили ходуном. Она по-другому представляла себе работу в команде со Снейдером. Или, наверное, все-таки нет.
Она с негодованием убрала ноутбук, вылезла из машины, со всей силы захлопнула дверь и направилась к месту преступления.
– Где Снейдер? – спросила она одного из полицейских. Тот коротко взглянул на нее.
– На месте обнаружения трупа. Только что приехал судебный медик и…
– Спасибо. – Она зашагала к обугленному пню.
Криминалисты ушли, и теперь лес освещала одна лишь лампа на штативе. Перед трупом стояли Снейдер и мужчина средних лет и ожесточенно спорили друг с другом.
Сабина подошла к обоим мужчинам.
– Здравствуйте, – коротко поздоровалась она и тут же обратилась к Снейдеру: – Нам нужно поговорить!
– Не сейчас, – нервно ответил он.
– Немедленно! И один на один!
Снейдер перевел взгляд на медика.
– Это недолго. – Он направился к берегу, Сабина последовала за ним. – Что у вас такого важного, что не может ждать?
– Проверка номерных знаков что-нибудь дала?
– Нет. Автокемпер принадлежит одной голландской фирме по прокату автомобилей. Нам придется дождаться утра, лишь тогда мы сможем выяснить в офисе, кто арендовал этот трейлер.
– А блестящий предмет на дне пня?
– Серебряная монета. Деталей мы пока не знаем. – Глаза Снейдера блеснули в темноте. – Вы поэтому хотели со мной поговорить?
Сабина сделала глубокий вдох и выдох.
– Пит ван Лун, – сказала она.
Снейдер подождал немного.
– Что с ним?
– Что с ним? – напустилась она на Снейдера. – Я ужасно зла на вас! Вы скрыли от меня, что он жутким образом убил пятерых женщин, а вы с Хоровитцем схватили его в Берне, и Никола Висс хотела вас за это засадить… А теперь она мертва.
Он посмотрел на нее.
– И что?
– И что? – Сабина повысила голос. – Это была бы важная информация, потому что она, возможно, связана с этими преступлениями.
Снейдер примирительно поднял руку.
– Хорошо, я понимаю, что вы злитесь. У вас сложилось впечатление, что я не воспринимаю вас всерьез, утаиваю информацию и не обращаюсь с вами, как с равноправным партнером, потому что вы молоды, неопытны и недостойны меня.
– Да, именно так я себя и чувствую!
– Немез, я вам кое-что скажу. – Снейдер подошел ближе, так что она почувствовала запах марихуаны. Он понизил голос: – Я не хочу нагружать вас информацией, которая не имеет никакого отношения к этим убийствам, чтобы вы могли сконцентрироваться на актуальных фактах!
– А кто сказал, что прошлое не имеет никакого отношения к актуальным убийствам?
– Я! – прикрикнул на нее Снейдер. Теперь он тоже рассердился. – Вы должны научиться отличать важное от второстепенного, иначе запутаете сами себя! Сфокусируйтесь на основном! Господи, это ведь не так сложно. Я просто хочу избавить вас от ненужного, чтобы вы могли делать свою работу!
Пульс у Сабины участился. Больше всего она ненавидела, когда с ней обращались как с ребенком.
– Вы вообще осознаете, – сказала она как можно более спокойным тоном, – что мы сейчас спорим не для того, чтобы найти правду, а чтобы ее скрыть?
Снейдер долго смотрел на нее и, казалось, боролся сам с собой, прежде чем принял решение.
– Простите. Вы правы, вам нужно знать правду.
Она ослышалась? Снейдер действительно только что перед ней извинился? Чертовски хорошая причина отметить этот день в календаре красным восклицательным знаком.
– Почерк, картина убийства, планирование и выбор места, где был найден труп в Берне, очень похожи на стиль Пита ван Луна, – начал он. – Но Пит ван Лун сидит в «Штайнфельзе» на острове Остхеверзанд. Поэтому, когда мы были в Берне, я позвонил директору тюрьмы. Я должен был удостовериться, что Пит ван Лун все еще там, и на всякий случай распорядился взять у него пробу крови для идентификации. Час назад я позвонил еще раз, чтобы ускорить процесс. Но потребуется какое-то время, потому что для этого нам необходимо разрешение суда.
– Сравнение ДНК? – повторила она, когда наконец поняла, куда клонит Снейдер. – Вы хотите перестраховаться. Но отпечатки пальцев тоже могут помочь.
– Не в случае с Питом ван Луном, – сказал Снейдер. – Пять лет назад он выжег себе подушечки пальцев кислотой.
22
Ханна сидела на своей кровати и смотрела в темноту. Окно было открыто, в спальню проникал прохладный морской бриз, и каждые двадцать секунд свет маяка отражался от оконной рамы.
Уже четверть часа в голове у нее вертелась одна и та же мысль. «Смотреть медицинские карты или нет?»
Потому что спустя несколько дней после того, как Ирена Эллинг взяла те же самые три медицинские карты, она выпрыгнула из окна… или ее вытолкнули.
Теперь Ханна находилась в той же комнате, где до этого жила Эллинг. Что должна была чувствовать эта женщина? Вероятно, то же самое, что и Ханна; ночью, одна в комнате, перед разложенными медицинскими картами. С комком в горле и камнем на сердце.
Вообще-то Ханна приехала в «Штайнфельз», чтобы выяснить кое-что другое. В какой-то момент она хотела просто собрать все бумаги в стопу и больше не думать об этом. «Тебя это не касается, Ирена Эллинг начала эти поиски – и закончила жизнь на скалах острова. Проклятье!»
Ханна встала. Рука затекла, и она потрясла ею. Маленький светильник на потолке был таким тусклым, что Ханне пришлось дополнительно зажечь напольный торшер, чтобы суметь прочитать медицинские карты.
Она быстро вытащила из десяти папок три с именами мужчин, которые ей написал Френк.
Начала с первого заключенного. Убийца детей, как Осси, только его жертвы были еще моложе. Даже значительно моложе! Некоторым было всего несколько месяцев. Она быстро пробежала глазами лист с основными данными и перешла к результатам медицинского исследования. Полчаса с трудом продиралась через медицинскую тарабарщину. Интереснее всего ей показался тот факт, что полгода назад Кемпен лечила ему ожог яичек. Ханна рассмотрела фотографии, которые Кемпен приложила в качестве документальных доказательств, и прочитала отчет.
Убийца детей также имел ожоги больших пальцев на обеих ногах. На фотографии ступни крупным планом были четко видны зубчатые отпечатки, словно к пальцу прижали раскаленные щипцы. В голову Ханне пришло понятие «электрошоковая терапия».
Конечно! Ожоги появились в тех местах, где ток из старого электрогенератора пятидесятых годов через электроды входил и выходил из тела. Она знала, что такое было возможно только при трех амперах, когда через тело проходит ток напряжением примерно шестьсот вольт. Электрический ток пробегает от одной ступни до бедра, затем по нижней части живота и выходит через другую ступню. При этой схеме ток не проходит через сердце, поэтому мужчина не получил никаких опасных для жизни травм.
Ханна изучала отчет и рассматривала приложенные фотографии ожогов бедра. На снимке УЗИ были отчетливо заметны внутренние повреждения мочевого пузыря – там, где в организме находится больше всего воды.
Кто с ним такое сделал? В одном из примечаний она наткнулась на объяснение, что над мужчиной издевались другие заключенные. Но откуда у них мог взяться электрогенератор?