– Какую ошибку он совершил тогда?
– Он дал мне подсказку со Швейцарией. На этот раз он оставил в квартире только ложные следы. Решающее значение имеет не ошибка, а то, какие мы сделаем выводы.
– Возможно, именно по этой причине он откажется от Италии?
– Может быть. Я бы сказал, шансы пятьдесят на пятьдесят.
– Отлично.
Стюардесса принесла Снейдеру томатный сок в большом стакане, который до верха был наполнен льдом. Сабина улыбнулась про себя, но Снейдер и бровью не повел.
– Есть еще один факт, который я должна знать, – сказала она, когда стюардесса ушла, а Снейдер сделал первый глоток. – И до того, как я напишу отчет. Кто мать Пита?
Он бросил на нее долгий взгляд и наконец сказал:
– Но ее нельзя упоминать в отчете.
Сабина кивнула и вдруг поняла, что ответ ей не понравится.
– Кто она?
– Вы знаете эту женщину, это Диана Хесс.
– Жена президента БКА Хесса? – Она приподнялась в кресле. – Вы… вы издеваетесь?
– Вы бы это заметили.
– Она голландка?
Снейдер кивнул.
– Ее девичья фамилия ван Лун.
Сабина никогда не замечала акцента у Дианы Хесс. Неожиданно она поняла, почему Диана Хесс всегда так оберегала Снейдера, и даже Хесс не мог уволить его за странные выходки и причуды. Не потому, что Снейдер много лет назад спас ей жизнь – ну, из-за этого, конечно, тоже, – но прежде всего потому, что она была любовью его молодости и у них был общий сын.
Сабина уставилась на него. В голове у нее вертелось множество вопросов, но она должна была сконцентрироваться на основном.
– Я… – Она вдруг осеклась, потому что вспомнила одну деталь. Остров Остхеверзанд. Тюрьма «Штайнфельз». Протокол посещений. – Вы меня обманули! – набросилась она на Снейдера.
– Что? Я…
Она остановила его резким движением руки.
– Вы можете совершить много добра, если сейчас замолчите и просто ответите на мой вопрос. – Она ненавидела себя за этот тон, прежде всего потому, что не хотела становиться такой, как Снейдер, но замечала, что все больше копирует его поведение. Как там говорится? Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть в тебя.
Снейдер взглянул на нее и часто заморгал.
– Хорошо, – тихо сказал он. Видимо, по ее взгляду он понял, что сейчас не лучший момент для спора.
– Вымаранное имя в протоколе посетителей Пита с инициалами Д. Х. – это не Дитрих Хесс, а Диана Хесс, верно?
Снейдер кивнул.
– Диана навещала сына, но по указанию Хесса ее имя удалили. Чтобы никто не узнал, что сын его жены убийца.
О боже! Сабине нужно было все это сначала переварить.
– Я пытаюсь взглянуть на ситуацию глазами Пита. Его отец профайлер, а отчим президент БКА. – Все это звучало невероятно. – Но когда… – Ей не хватало слов.
– Когда Диана и Хесс познакомились? На одном полицейском бале в Висбадене. Это я познакомил их. Они поженились, когда Питу было двенадцать лет.
– Как Хесс вообще ладил с таким пасынком, как Пит? Снейдер посмотрел на нее долгим проницательным взглядом.
– Никак, – вдруг ответил он. – Пит просто не похож на других детей. Хесс терпел его в своем доме, но никогда по-настоящему не принял – и все равно для Дианы так было лучше… и для Пита. По крайней мере, я так думал еще пять лет назад.
– Наверное, это ужасно для Дианы – знать, что ее сын в тюрьме.
– Как и для любой матери, – ответил Снейдер. – Мы с Дианой очень часто навещали его в тюрьме, поддерживали его терапию и наблюдали за прогрессом на фоне медикаментозного лечения. За три года он изменился в лучшую сторону! У нас бы все получилось, но затем на должность директора пришел Холландер, и Пит снова стал агрессивным. Из-за запрета посещений он и вовсе отдалился от нас.
Несмотря на свою злость на Снейдера, она вдруг поняла, почему он скрывал родство с Питом после его ареста и не посвятил ее в это с самого начала. Дело было не только в его личной сфере, но и частной жизни Дианы Хесс и собственного начальника.
Все, что Сабина узнала о прошлом Снейдера, ужасно ее угнетало – и она с удовольствием стерла бы это из памяти. Но без этого знания дело не раскрыть. Поэтому она решила отставить в сторону чувства и эмоции и просто работать дальше.
– Где рос Пит? – спросила она.
– Частично у своей матери, частично у бабушки.
– У той, которую убил несколько дней назад?
Взгляда Снейдера было достаточно.
– Она плохо обращалась не только со мной и моим отцом, но и с Питом – и лишь из-за интереса к театральному искусству она обвиняла его в том, что он гомосексуалист, как и я.
– О господи! – застонала Сабина. – Значит, поэтому она стала персонажем его «Сказки о смерти».
Объявление по громкой связи прервало ее мысли. Сабина уже заметила, что самолет готовился совершить посадку. Теперь пассажиров попросили пристегнуть ремни и не вставать со своих мест.
В этот момент зазвонил мобильный Снейдера. Разумеется, он ответил, и любимая стюардесса Снейдера тут же подскочила к нему.
– Выключите мобильный телефон! – потребовала она. Снейдер поднял руку, даже не взглянув на женщину.
– Когда и где?
– Выключите телефон!
Снейдер поднял голову.
– Вы препятствуете текущему расследованию, – шикнул он и тут же продолжил разговор.
– Вы!.. – закричала стюардесса и едва устояла на ногах, потому что самолет провалился в воздушную яму.
Снейдер говорил еще минуту.
– До скорого, – наконец сказал он и закончил разговор.
В следующий момент машину тряхнуло, где-то позади послышался женский вскрик, и самолет жестко приземлился на посадочную полосу.
– Verdomme! – выругался Снейдер и выключил мобильник. – В очередной раз повезло. – Затем обратился к Сабине: – Это был Хоровитц. Швейцарская полиция вышла на след. Хоровитц только что приземлился во Франкфурте. Мы встречаемся с ним здесь, в аэропорту.
52
Доктор Гроен, который разменял шестой десяток, был высоким, спортивным, с благородной сединой в волосах. Возможно, поэтому все медсестры оборачивались в его сторону, как только он входил в отделение, – что зачастую его раздражало.
В данный момент он проводил утренний обход в больнице Святого Лоуренса в Роттердаме. В палате номер один он достал очки из нагрудного кармана халата и взглянул на медицинскую карту Ханны Норланд. Под фамилией пациентки от руки было написано второе имя: Анна ван Лёвен.
Гроен обратился к врачу-ассистентке, которая дежурила ночью в больнице.
– Два имени?
– На водительском удостоверении стоит имя Ханна Норланд, но в полицейских актах она проходит как Анна ван Лёвен, – объяснила врач.
Гроен вспомнил полицейскую машину перед больницей и сотрудника, который сидел в коридоре и охранял палату.
Ван Лёвен! Эта фамилия была ему знакома. Пять лет назад в Роттердаме была жестоко убита молодая женщина с такой же фамилией. Он знал это, потому что его коллега из Института судебной медицины проводил вскрытие тела и рассказывал ему о многочисленных переломах костей.
Гроен пролистал медицинскую карту. Вообще-то пациентку должны были отвезти в университетскую клинику, но больница Святого Лоуренса оказалась ближе и поэтому «скорая помощь» приехала прошлой ночью сюда. Все-таки у них была реанимация – иначе пациентка бы не выжила. Гроен рассматривал лицо женщины, ее ввалившиеся щеки, глубоко запавшие глаза и бледную кожу. Она была без сознания. На ее же счастье. Он провел рукой по ее щеке.
– Как она себя чувствует?
– Она четыре дня пролежала под грудой матрасов и сильно истощена.
Гроен кивнул.
– Что вы дали этой женщине?
– Врач скорой помощи ввел ей плазмозаменитель еще по дороге сюда.
Гроен кивнул. Он сделал бы то же самое. Стабилизация кровообращения. Это самое главное.
– После обследования мы ввели ей пятипроцентный раствор глюкозы, – добавила врач.
Раствор повышал уровень сахара в крови и снабжал мозг энергией.
– Она уже при поступлении была без сознания? – спросил он.
Врач-ассистентка помотала головой.
– Только последние полчаса.
– И вы меня не вызвали? – Гроен взглянул на дисплеи приборов, затем на синие руки пациентки, поднял одеяло и увидел такие же синие ноги.
– Мы обработали резаные раны на животе и остановили сепсис. А также ввели препарат против тромбоза.
– Да, – пробормотал Гроен. Но все равно было неясно, выживет ли пациентка. Ее кровообращение оставалось нестабильным, и в настоящий момент было не похоже, что ситуация улучшается.
– Подготовьте еще одну капельницу, – распорядился он, приняв решение о дальнейших действиях. – Мы переведем ее на искусственное питание. Специальный питательный раствор с аминокислотами, электролитами и витаминами. Больничная аптека должна подготовить соответствующую смесь.
– Вы действительно считаете, что это необходимо?
– Да. И поставьте ей еще вторую капельницу с жирами. Срочно! – Гроен снова посмотрел на мониторы.
Он подумал об убитой сестре Ханны и полицейском перед дверью. Интуиция подсказывала ему, что в случае Ханны Норланд речь идет не об обычной жертве насилия. Эта женщина что-то знала, поэтому было особенно важно ее спасти.
53
Сабина и Снейдер наконец-то вышли из самолета и прямиком направились к пункту выдачи багажа. Сабина пристроила свою сумку рядом с бетонной колонной.
Снейдер стоял рядом, потирал глаза и ждал, когда транспортерная лента придет в движение. В какой-то момент он схватился за колонну.
– Вам нехорошо? – спросила Сабина.
– В глазах потемнело, – коротко ответил он.
– Вам следовало послушать врачей и остаться в больнице.
– А потом голландская уголовная полиция задержала бы меня еще на пару дней.
«А он прав».
– Кстати, вам вернули ваш пистолет?
– Вы шутите! – Снейдер помотал головой. – Это будет мучительный бюрократический процесс – и в конце пистолет навсегда останется в камере вещественных доказательств. – Снейдер снова оперся о колонну и, лишь когда транспортерная лента поехала, сделал несколько шагов вперед, чтобы не пропустить свой чемодан.