А. С. ПушкинСКАЗКА О ЦАРЕ САЛТАНЕ
Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица».
Говорит одна девица.
«То сама на весь бы мир
Приготовила я пир».
«Кабы я была царица»,
Говорит се сестрица,
«То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
«Кабы я была царица»,
Третья молвила сестрица,
«Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».
Только вымолвить успела.
Дверь тихонько заскрипела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Но всё время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица
Говорит он, «будь царица,
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выбирайтесь из светлицы,
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».
В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Царь не долго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой:
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха —
И завидуют оне
Государевой жене.
А царица молодая,
Обещанье выполняя,
С той же ночи понесла.
В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра-коня садяся.
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.
Между тем, как он далеко
Бьется долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына бог им дал в аршин,
И царица над ребенком
Как орлица над орленком.
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой бабарихой,
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят;
Сами шлют гонца другова
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышенка, не лягушку,
А неведому зверюшку.
Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».
Едет с грамотой гонец,
И приехал наконец.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой бабарихой.
Обобрать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют грамоту другую.
И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
Делать нечего: бояре,
Потужив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю:
Ей и сыну злую долю.
Прочитали вслух указ,
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили.
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян
Так велел-де царь Салтан.
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет.
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица,
И растет ребенок там
Не но дням, а но часам.
День прошел, царица вопит…
А дитя волну торопит:
«Ты, волна, моя волна!
Ты гульлива и вольна.
Плещешь ты, куда захочешь.
Ты морские камни точишь.
Топишь берег ты земли.
Подымаешь корабли
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!»
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько.
И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена.
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся
Понатужился немножко:
Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» молвил он,
Вышиб дно и вышел вон.
Мать и сын теперь на воле.
Видят холм в широком поле.
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам однако нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук.
Со креста снурок шелковой
Натянул на лук дубовой,
Тонку тросточку сломил.
Стрелкой легкой завострил,
И пошел на край долины
У моря искать дичины.
К морю лишь подходит он,
Вот и слышит будто стон…
Видно на море не тихо;
Смотрит — видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клёв кровавый навострил…
Но как раз стрела запела,
В шею коршуна задела —
Коршун в море кровь пролил,
Лук царевич опустил;
Смотрит: коршун в море тонет
И не птичьим криком стонет.
Лебедь около плывет.
Злого коршуна клюет,
Гибель близкую торопит.
Бьет крылом и в море топит —
И царевичу потом
Молвит русским языком:
«Ты, царевич, мой спаситель,
Мой могучий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня.
Что стрела пропала в море;
Это горе — всё не горе.
Отплачу тебе добром.
Сослужу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил.
Девицу в живых оставил;
Ты не коршуна убил,
Чародея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись,
Не горюй и спать ложись».
Улетела лебедь-птица,
А царевич и царица,
Целый день проведши так.
Лечь решились натощак. —
Вот открыл царевич очи;
Отрясая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой.
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей. —
Он скорей царицу будит;
Та как ахнет!.. «То ли будет?»
Говорит он, «вижу я:
Лебедь тешится моя».
Мать и сын идут ко граду.
Лишь ступили за ограду.
Оглушительный трезвон
Поднялся со всех сторон;
К ним народ навстречу валит;
Хор церковный бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают
И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой.
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.
Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Корабельщики дивятся,
На кораблике толпятся,
На знакомом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавой,
Пристань с крепкою заставой.—
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их он кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете,
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали соболями,
Чернобурыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Провожает бег их дальной;
Глядь поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?»
Говорит она ему.
Князь печально отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает.
Одолела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!
Ну, послушай: хочешь в море
Полететь за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
И крылами замахала,
Воду с шумом расплескала,
И обрызгала его
С головы до ног — всего.
Тут он в точку уменьшился,
Комаром оборотился,
Полетел и запищал,
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корабль — и в щель забился.
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
К царству славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости —
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице;
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой бабарихой,
Около царя сидят
И в глаза ему глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
В море остров был крутой,
Не привальный, не жилой;
Он лежал пустой равниной;
Рос на нем дубок единой;
А теперь стоит на нем
Новый город со дворцом,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами,
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».