Впереди забрезжил просвет. Остановилась у стены туннеля, пропуская братьев и князя с Гамаюном вперед. Когда их пронесло вперед, и я тогда отпустила выступ.
Вынырнула из воды и вдохнула сладкий воздух. Меня подхватили сильные руки и подняли над водой, потом подняли в воздух и меня куда-то понесли высоко к небесам.
Обернувшись, увидела довольного Чернобога, огромные крылья несли к провалу в земле. Ухнулись мы туда, аж сердце зашлось. Темень была хоть глаз коли, но Чернобог прекрасно здесь ориентировался и вскоре опять показалась светлая долина перед нами.
Стремительный полет на черных крыльях закончился в его комнате с большой кроватью. Только тут Чернобог отпустил меня.
— Что же ты меня покинула? Только я за порог, а ты бежать? Мы с тобой ничего не выяснили, не поговорили, — Довольный Чернобог подталкивал меня к кровати.
— Ты же сказал, что в жены тебе не гожусь, — отпихивалась от его толчков.
— В жены не годишься, а вот в любовницы подойдешь, еще шире улыбнулся мне Чернобог.
— Не-не-не. Мне нельзя, — сообщила ему.
— Ты про силу свою? Так она мне не интересна. Ждать не хочется, а сам сильнее тебя. Ты давай раздевайся и в кроватку. Не хочешь же ты, чтобы насилие применял, — послушный мне ветерок скрутил запястья и поднял над головой, а вот сейчас своим другом совсем не управляла.
Потерла кисти рук друг о друга и пришла идея.
— Так ты, значит, плохой мальчик и любишь связывать? — с прищуром спросила Чернобога.
— А что? — тут же встрепенулся он.
— А самого когда-нибудь привязывали? — загадочно на него посмотрела.
— Не приводилось, — заинтересовано ответил Чернобог.
— Могу устроить, — улыбнулась ему.
— Давай, — тут же согласился Чернобог и отпустил меня.
— Раздевайся! — приказала ему.
Чернобог сложил крылья и медленно снял кожаную рубашку, обтягивающую его тело и руки, потом высокие сапоги, оставшись в штанах.
— Штаны тоже снимай, я девушка не опытная, а вдруг чего зацеплю, поврежу ненароком, — на самом серьезе сообщила ему.
Чернобог замялся, отвернулся и снял штаны, засветив мне голой попой. Так хотелось ему розог всыпать, как бывало отец нам с Матвейкой за проказы выписывал. Повернулся, и чем меня пугать вздумал? У моих братьев мужские дела побогаче выглядят, богатыри все таки, а этот так сморчек старческий.
Улегся довольный Чернобог в кровать, а я принялась колдовать. С силой моей справиться может, а вот что он может сделать с колдовским заклинанием? Стала шептать и призывать мою помощницу. С тихим скрипом, сквозь пол стали пробираться корни деревьев и заползать на кровать, оплетая ножки.
— Ручки подставляй, — сказала Чернобогу, когда он повернулся на плетушиеся корни.
С готовностью подставил, надеясь на свою силу. Корни оплели запястья и замерли. Вот теперь колдовское заклинание.
— Корень трава, иссохни твоя краса. Стань камнем точеным, железом упругим, держи крепко, лютуй, а не отпускай. — Дотронулась всеми четырьмя силами до корней, и они превратились в каменное железо.
— Пращевайте, дяденька, — сказала Чернобогу, поклонилась ему, достала перышко, подаренное Ягушенькой, и подожгла от камина.
Загудел огонь, зашумел и меня затянуло в него.
— Веселина, стой злыдня! — донеслось мне в след.
Выпрыгнула я у печки Ягушеньки, напугав подружку от неожиданности.
— Веселинка! — угадав меня, обрадовалась подружка и давай меня обнимать, целовать в щеки. — Как же? Откуда?
— От Чернобога сбежала, — сказала ей правду.
— Ой, мамки, няньки! Бегом сюда! Грань перекрывать срочно. Веселина от Чернобога сбежала. Сейчас он за ней пожалует, — закричала подружка, стуча метелкой по полу.
Тут же кубарем из-под пола выкатились домовихи, домовухи, домовятки и принялись в хоровод строиться.
— Грань закройся навсегда, отведи нас от беды. Не откроешь никогда, сколько времени не жди! — выкрикнули они одновременно и огонь полыхнул в печи и потух.
Я смотрела на черное, пустое жерло печки. От нее даже тепла не было.
— Ягушенька, там же братья мои остались, в миру, и Гамаюн, — про князя умолчала.
— Доброслав тоже с ними? — уточнила Ягушенька, нисколько не сомневаясь в ответе.
— Все там, а меня нет, чтобы помочь им, — на глаза слезы навернулись.
— Беги к отцу, пусть Светлобогу расскажет, он поможет, — после долгого раздумья сказала Ягушенька. — Здесь грань никогда больше не вспыхнет, — С печалью погладила рукой подружка свою печку.
Отца дома не было, меня встретила бабушка и мама, заглянувшая по какому-то делу домой. Я упала в руки бабушки и расплакалась. Рассказала про все что случилось. Про нападение на город Игоря, про требование княжны Ольры, про спуск к Чернобогу и разговор с ним, где он очернил Игоря. На этом месте мама с бабушкой переглянулись, но ничего не сказали. Потом рассказала как Чернобог с братом своим Светлобогом общался, как братьев от приворотов спасала. Про битву с Ольрой и ее побегом на верх, в мир. Про побег из царства Чернобога и похищения меня. И снова побег из его покоев в дом Ягушеньки. При известии, что грань закрыта навсегда бабушка заохала, мама помрачнела лицом.
— Большая потеря закрытие грани, — проговорила мама, качая головой.
— Что делать-то теперь? Надо же обратно в мир возвращаться. От Чернобога мир не очистили, — всхлипывал я.
— Мама, а ты заметила, что Веселина плачет, а дождя вокруг нет, — неожиданно сказала мама и улыбнулась.
— Заметила, Забавушка. Смиряется сила ведьминская с новой хозяйкой, — продолжила гладить меня по голове бабушка.
— А с Веселиной мы поступим так. Я возьму ее с собой и отвезу к Светлобогу. Долго добираться придется, но все равно быстрее будет, чем отца дожидаться, — после размышлений решила мама.
— Хорошее дело, — согласилась бабушка.
— Так как же? На чем же? — захлопала глазами на них.
— На метле моей и полетим, — сообщила мама. — Ты сейчас отдыхай, а с утра полетим.
— Бабушка, как ты думаешь, Чернобог правду про Игоря сказал? — спрашивала уже в постели, искупавшись в бане и расчесав волосы.
Бабушка как обычно перед сном ко мне заглянула.
— Трудно сказать. Совсем напраслину Чернобог говорить не станет, а вот что в его словах правда, а что ложь … тебе с Игорем поговорить надо. Сесть вдвоем и спокойно поговорить. — Сказала бабушка.
— Говорили мы с ним, говорит, что не хотел жениться на Ольре, и княгиня Ярина его в подвале держала, чтобы согласился. — Ответила бабушке.
— И что, не веришь ему? — переспросила она.
— Вроде верю. Но понимаешь, появляются какие-то подробности, о которых Игорь не сказал и начинаю сомневаться. Вот почему тогда не сказал? И сколько он еще не сказал? Ведь ведьм он вешал. Понимаю, что вроде мир от ворожбы ведьменской спасал. Видела в какое запустение мир пришел, но тут же Чернобог говорит, что каждую перед этим к себе в опочивальню водил. Не могу я у него про такое спрашивать. Где правда? Вот домовой Ефим сказал, что Ольра сама к Игорю приставала в тереме Чернобога, а когда спросила об этом Игоря, то ответил не сразу. Не знаю, что и думать. — Покачала головой.
— Домовому верить можно. Домовой не соврет, — уверенно произнесла бабушка.
— Домовой Ефим? — высунул голову наш домовенок Тимошка. — Так он при Чернобоге давно служит, ему приходиться по службе врать, иначе не выживет.
— Вот подишь ты! — всплеснула руками бабушка. — Что делается?
— И мне не понятно, — согласилась с ней.
— Он тебе любый? — спросила бабушка.
— Любый, но, как представлю, сколько он ведьм к себе в опочивальню водил, а потом их же вешал. Бабушка, ведь у него душа светлая, не мог таких злодейств делать. — Почти с отчаянием сказала.
— А если делал, все равно любым будет? — задала вопрос бабушка.
— Ой, не знаю, бабушка, — заплакала снова, — не смогу Игоря с такой черной душой любить.
— Понятно. Все равно поговорить придется, если хочешь все понять. — Твердо произнесла бабушка. — А теперь спать.
Позвала дрему, та вылезла из сундучка на столике, присела на бабушкино место и стала напевать, сон тут же прилетел и накрыл своими крыльями.
— Ну чего, ничего, моя хорошая, потерпи, недолго осталось, — уговаривала свою метлу мама, поглаживая черенок.
Но метла недовольно пыхтела и норовила сбросить меня, пристроившуюся ближе к хвосту. Метла у мамы норовистая попалась, чуть что не по ее, сразу капризничать. Мама ее все утро уговаривала и объясняла, как важно и необходимо нам лететь к Светлобогу.
Вроде характер такой у метлы получился из-за того что прутик капризной ветлы попался, вот он все портит. Я держалась изо всех сил за черенок, чтобы вредная метла меня не скинула. А та, из-за того, что не получалось задуманное, злилась еще сильнее.
Когда подлетели к море-океану, метла все же сделала два резких поворота сбросила меня. А под ногами бушующая вода, скалы у берега. Коснулась амулета на груди.
— Лети птица! — крикнула и обратилась совой.
— Лети, Веселина на солнце, оно приведет тебя! — крикнула мне мама.
Кивнула головой и полетела. Ветер над морем почти ураганный так и сносит в сторону скал. Все боролась и боролась с ветром, но сил уже не хватало. В какой-то момент мелькнула тень огромной хищной птицы. Все, думаю, пришел мой последний час.
Сокол хищно стал кружить вокруг меня, примериваясь. Я собрала последние силы и стала взмывать в небо, в надежде перелететь скалы и приземлиться там. Человеку сокол не опасен.
Сокол подлетел близко и раскрыл крылья, укрыв от огромной волны, которая взметнулась и готова была накрыть меня полностью. Птица приняла удар на свое тело и выстояла, на меня же обрушились лишь брызги.
Мокрые перья и крылья вмиг отяжелели, затрудняя подъем. Теперь мне просто необходимо добраться до земли и обсохнуть. Сокол держался рядом и по-прежнему раскрывал крылья за моей спиной, отгораживая от набегающих водопадов брызг и высоких волн.
Резко оборвался подъем и гладкая площадка, поросшая мелкой травой, распростерлась под птичьими лапами.