— ЧТООО?! — взревела на него.
— А что-что? Тебе судьбу устраивать надо, а мне малых деток кормить. Много их у меня по белу свету раскидано, — печально заголосил Гамаюн.
— Даже не думай! В пыль сотру! — пригрозила ему.
— Конечно-конечно! Ни чего такого. Все сверх секретно. Твоих десять процентов, — тут же согласился Гамаюн.
— Да я тебя! — сжала кулаки и стала наступать на него.
— Двадцать! — выкрикнул Гамаюн и стал отступать. — Сорок! Но это уже грабеж!
— Ты хоть понимаешь, что тут моя судьба решается? — сквозь зубы прошипела на него.
— Веселина, тебе судьба, а мне прибыль и я готов честно с тобой поделить награб … в смысле заработанным, — отступал Гамаюн.
— Если ты кому-нибудь хоть слово про это скажешь! — шипела на него дальше.
— Ты мне так весь маркетинг испортишь! Как я буду ставки предлагать без информации? — пытался оправдаться Гамаюн и отходил задом наперед.
— Запрещаю! Слышишь? Запрещаю делать ставки! — орала на него.
— Что ж ты так орешь? — простонал Гамаюн, хватаясь за больную голову, заставив меня замолчать.
Осуждающе смотрела на него исподлобья.
— Ну хорошо, не буду никому говорить. Но знаешь, каких ставок лишимся? Помогу я тебе, конечно. С кого начнем? — опять с азартом спросил Гамаюн.
— С Игоря! — тут же решалась.
— С князя, так с князя. Мне он тоже кажется верной кандидатурой. Правильно, нужно брать этого жеребца за эти … как их? … ага за рога. Вот! — согласно кивнул Гамаюн.
— Ты мне, пожалуйста, без намеков! — пригрозила ему.
— Какие намеки? Что ты! Я же образно, — развел крыльями в стороны и приподнял свои щуплые плечи Гамаюн.
Хотя видно было, что Гамаюн надулся и подсчитывает убытки от ставок.
— Что там у тебя за секретное дело? — перевела разговор на более насущную информацию острый мозг Гамаюна.
— Да к Чернобогу слетать надо было, — отмахнулся крылом от меня как надоедливой осенней мухи, сказал Гамаюн.
— Зачем? На разведку? — серьезно спросила его.
— Считай на разведку, — пояснил, все еще задумчиво подсчитывающий убытки, Гамаюн.
— Объясняй толком! — потребовала от него.
— Да что там толком? Нужно слетать к Чернобогу, поговорить, предъявить требования и заодно сделать облет войска, подсчитать артиллерию, драконом, ведьм. Про тебя расспросить — это уже здание женихи твои выдали. В общем, задание не шуточное и секретное, — сообщил Гамаюн.
— Когда тебе вылетать нужно?
— Вчера, — отмахнулся Гамаюн, — но потом завертелось, закружилось с этой баней.
— Понятно. Гамаюн, я лечу с тобой! — решительно поднялась.
— Ты что же прям сейчас собралась? — ужаснулся Гамаюн.
— А когда еще? Ты тут прохлаждаешься, а там может ворог уже наступает? — грозно посмотрела на птица.
— Ну что ты, Веселинушка? Ну, какой ворог? Спят все, — пытался успокоить меня Гамаюн. — И мне бы отоспаться, а то голова еще кружится.
Задумалась. С таким провожатым неизвестно куда залетишь, может и верно, надо сначала в лагерь вернуться, вещи для полета собрать.
— Ладно, — согласилась с ним, — вернемся сейчас в лагерь, а потом, на рассвете полетим.
— Вот и ладненько, — обрадовался Гамаюн, семеня за мной.
Лагерь предстал передо мной в разгроме. Не знала бы о лечении синяков медовухой, точно бы на нападение подумала. Горыныча не было видно и слышно, как и всей компании женихов. Очень мне интересно было Игоря увидеть и хоть с ним свой личный вопрос решить, но как не выглядывала в спящих князя, опознание личности не удалось провести. Я даже порадовалась, что когда они утром оживут, меня тут не будет.
Подтолкнула к палатке отца Гамаюна, которую опознала по штандарту, смело шагнула в проем и тут же загремела на пол. Оказалось, кто-то очень уютно устроился прямо на пороге палатки, то ли преграждая выход из нее, толи наоборот, как меня, ворога не пустить до спящих.
Подо мной что-то заворочилось и заурчало.
— Мама! — тихо пискнула от неожиданности.
Меня лизнули в ответ и сграбастали огромные лапищи.
— Спать! Утром на Чернобога идем, — сообщил мне Горыныч.
Стала трепыхаться, стараясь вырваться из лап Горыныча, меня лизнули еще раз шершавым языком. Горыныч заурчал и положил одну из голов мне на плечо — не вырвешься.
— Что за! — наткнулся на нашу композицию: «Горыныч обнимает ведьму» Гамаюн.
— Меня тут Горыныч поймал, — шепотом сообщила птицу.
— Так что ж ты теряешься? — тихо прошептал Гамаюн. — Быстро его целуй и побежали, пока никто не проснулся.
— Издеваешься? Он в своем Змеином виде! — пнула наглого Гамаюна ногой.
Он раскудахтался недовольно, но попытался помочь вырваться. Пощекотал ноздри, от чего Горыныч громко вдохнул и выдал пламя прямо мне на волосы.
— Ты что творишь? — зашипела на Гамаюна.
— А что? Думал, чихнет. Откуда я знал, сколько в нем запаса этого огненного коктейля? — оправдывался Гамаюн, крыльями сбивая с волос огонь.
Вспомнила про воду, прохладный ручеек пробежался по рукам, поднялся вверх и загасил огонь. Запах паленого заполнил палатку.
— Пчхи! Пчхи! — тут же зачихал Гамаюн.
— Тише ты, сейчас всех поднимешь! — прошептала ему.
— И что? Пусть поднимаются, тебе помогут, — продолжал чихать дальше Гамаюн.
— Ну да, а я в обнимку с Горынычем. Ты хоть подумал, что Игорь скажет? — прошептала ему.
— А Игорь скажет, что прав был Горыныч, — раздался надо мной голос Игоря.
— В чем прав? — пыхтела под тяжелой головой Горыныча.
— Когда говорил, что он тебе больше всех понравился, — пробурчал недовольный Игорь.
— Он тяжелее — это факт! Да вытащите меня из его лап! — уже громче возмутилась.
Игорь в потемках нащупал голову Горыныча и приподнял, я быстро выскользнула из-под нее. Но Горыныч был не согласен с моей потерей, потому облапил Игоря и прижал к себе все с теми же словами:
— Спать! Завтра на Чернобога идем, — и захрапел в три головы.
— Бежим! — диким шепотом прошипела Гамаюну.
Тот, сообразив в чем дело, быстро побежал за мной, оставив Игоря в лапах у друга. С ним он не пропадет, зато оба выспятся.
Выскочив из палатки, мы оглянулись, погони не было, огнем никто не плевал.
— Интересно, Игорь твое предложение про поцелуй слышал? — в задумчивости спросила Гамаюна, тихим шагом удаляясь от предполагаемого места ночевки, которое оказалось слишком гостеприимным.
— Даже если и слышал, ты себе представляешь сколько они выпили? Скажешь, что померещилось ему все. И что с Горынычем целоваться собиралась… — пожал плечами Гамаюн.
— Я не собиралась, это ты предложил, — возмутилась на него.
— Ты уж прям такие подробности помнишь! — отмахнулся Гамаюн. — Поспать нам не дали, — зевнул во весь клюв. — Так что полетели тогда? — продолжил.
— Полетели, — вздохнула.
Тоже рассчитывала поспать нормально. А то, как рано проснулась в избушке с Ярилом, с тех пор все время что-то случается, а спать некогда. Сколько же этот день событий случилось? И знак колдовской, и в Чертогах Светлобога была, и руки ему спалила, и замуж отказалась за него выйти, и драка из-за меня была, с Родом побеседовала. Все это за один день! Ну и жизнь пошла.
Раньше день лениво катился, мы с Матвейкой в лес убегали по грибы, по ягоды. Бабушкины задания выполняли, силу ведьменскую растили. А теперь что? Каждый день не знаешь где начнешь и где закончишь. За такими рассуждениями, молча шла за Гамаюном, не обращая внимания на дорогу.
Очнулась, когда оказались на берегу речки. Оглянулась, ночь кругом, звезды в воде мерцают не хуже своих близняшек небесных, и луна отражается, прихорашивается. Ей еще всю ночь любоваться на себя в воде, как в зеркале.
— Красота! — выдохнула, оглядывая полноводную реку.
— Так то да, только это … мне тут по надобности надо отлучиться, — смущенно сообщил Гамаюн, — перестарался я с этой ключевой водицей. Ты меня здесь подожди, а я сейчас вернусь. Потом полетим. Вон там за рекой лагерь Чернобога стоит. Его хоть не видно, но он точно там, — последние слова доносились уже из кустиков, в которые удалился Гамаюн.
Отвернулась от него, чтобы не смущать, на речку смотреть стала. Луна светит, каждая подробность видна и все такое таинственное, загадочное, волшебное. Позади кусты зашуршали.
— Оправился? — не поворачивая спросила Гамаюна.
В ответ тишина, но почему-то не было тревожно или боязно. Наш лагерь рядом, чего ж бояться. Правда, все борцы со злом спали крепко, но все равно не страшно.
— Веселина, — позвал позади меня мужской голос, от которого так сердце быстро-быстро застучало, что даже выпрыгнуть готово было.
— Как же тебя Горыныч отпустил? Или поменял на кого? — Шутливо спросила Игоря через плечо.
— Отпустил, — коротко ответил Игорь и сделав два шага ко мне оказался очень близко.
Чувствовала его дыхание рядом с собой. И вовсе не запах медовухи был от него, а такой родной запах. Игорь положил руки на плечи, тепло сразу стало. Как же я соскучилась по нему.
— Так что я тебе скажу, Веселина, — послышался голос Гамаюна из кустов. Потом пауза, — мне тут еще разочек отлучиться надо. А вы целуйтесь, целуйтесь, я вам больше не помешаю. А там глядишь, девки, мальчики пойдут.
Шорох кустов доложил, что болтливый Гамаюн скрылся из нашего поля зрения. Но то что он не будет подглядывать гарантии не было, но нас это уже не смущало.
Игорь сжал ладонями плечи мои и прислонил к себе, обхватил руками, обнял.
— Как же ты сладко пахнешь, — шумно вдыхал он запах волос.
Побоялась сказать ему, что это из-за Светлобога так пахну, да только это стало уже совсем не важно. Игорь убрал волосы с шеи и стал медленно целовать кожу, спускаясь ниже. Руки сжимали и прижимали к себе все сильнее.
— Сладкая ты моя, — прошептал Игорь и от его голоса мурашки пробежали.
Он говорил что-то еще жарким шепотом, от которого кружилась голова, и мысли разбегались в разные стороны. Губы горели и просились, чтобы их поцеловали. Игорь развернул к себе и горящим взглядом посмотрел в мои глаза и твердо произнес: