Андрей ШоппертСказка от сказителя
Глава 1
Занимайте места поскорей,
В мир волшебный откроется дверь,
В мир таинственный, страшный, смешной,
В мир как наш, но чуть-чуть не такой.
Я тут, мать, решил со скуки,
От тебя, детей в разлуке,
Написать ребятам сказку —
Заменить отцову ласку.
Чтоб не тратить время даром,
Я решил таким макаром:
Нужно опыта набраться,
В корифеях покопаться.
И столкнулся, Ёшкин кот,
Я с такой проблемой вот.
Не достать нигде Ершова,
Как и дедушку Бажова.
С Маршаком вообще беда —
Кто ж его пришлёт сюда.
Я отчаиваться стал —
Ни черта ведь не достал!
Тут мужик пришёл с этапа —
Борода как у Потапа,
У него Есенин есть,
«Анну Снегину» прочесть,
«Пугачёва Емельяна»,
Что писал поэт наш спьяна.
Ну, осилил я Серегу —
Рано всё-таки в дорогу.
Вирши в голову не прут,
Не закончен, видно, труд
Овладенья мастерством.
Отложить, что ль, на потом
Написанье сказки сей?
Но хочу ведь — хоть убей.
Тут я вспомнил — Пушкин есть.
И не можно глаз отвесть
От его волшебных сказок:
И про рыбок и про бабок,
Про русалку и кота.
Значит, я не сирота —
Буду у него учиться.
Тут ведь главно — не лениться.
Прочитаю про царевну,
Или может — королевну,
Что качается в гробу,
И схвачуся за губу.
Что-то мне напоминает,
И сомненья вызывает
Этой сказочки сюжет.
Белоснежка? Или нет?
Тут и там царевну прячут,
Только тут коняки скачут,
А там гномики долбают,
Самоцветы вырубают.
В общем, тяжкий горный труд —
Если сказки те не врут.
Младший гном в княжну влюбился,
Чуть рассудка не лишился.
А у Пушкина в неё втюрился парнишка —
Младший егеришка.
Аналогии кругом —
В этом месте, али в том:
Яблочко княжна съедает,
И почти что умирает.
Лесники её хватают
И в хрустальный гроб ховают,
На цепях между столбов,
Семь здоровых этих лбов —
Точно так же, как и гномы.
Да, сюжеты тут знакомы —
Плагиатом пахнет тут.
Во, блин, классики дают!
Вот ведь Пушкин — сукин сын,
Сбегал, значит, в магазин,
Закупил про гномов книжку,
И, пополнить чтоб кубышку,
Заменил трудяг конями
С псами, ну, и с егерями.
И пришёл за гонораром,
Деньги получил задаром.
И ведь как спешил, чудак:
Даже склеил кое-как
Свой сюжет про лесников.
Так, чуть-чуть, для дураков.
Ну откуда в чаще грот?
Всё в лесу наоборот!
Есть осины, есть берёзы.
Тут Есенин бы про слёзы
Начал кружево плести —
Впятером не разгрести.
Я ж скажу: в лесу есть ёлки,
Совы, зайцы, даже волки,
А с пещерами там туго.
В чём же Пушкина заслуга?
Знаю, знаю! Он, бродяга, —
Ох, и хитрый же деляга! —
Перенёс на Русь сюжет.
Нет — опять же винегрет.
Царь Салтан, батыр Руслан —
Где ж увидел он славян?
А ещё есть князь Гвидон,
Что прислал нам всем поклон.
Девушку зовут Наина —
Почему не просто Зина?
Знать, писал он про татар.
Жаль, что этот Пушкин стар.
Я б ему сказал: «Сергеич,
Ты ведь, брат, не Челубеич.
Нам к Мамаю на поклон
Бегать нынче не резон.
Ты пиши про Русь святую,
А не то тебя я вздую!».
Ладно, Пушкина прочёл,
И ошибки все учёл
Старшего сего собрата.
Чуть не ляпнул — плагиата.
И пора свою писать,
А то дети лягут спать,
Не дождавшись приключенья.
Значит, к чёрту все ученье!
И начнём мы, помолясь…
Ехал как-то лесом князь.
Ехал он не по грибы —
По превратности судьбы.
Ехал изучать науки,
Чтобы опровергнуть слухи,
Что он неуч и дурак,
Неумеха и простак.
Сеял эти слухи густо,
Чтобы было ему пусто,
Его старший брат Дандон —
Конкурент на отчий трон.
Князю шёл десятый год.
(Что? Нежданный поворот?)
Путь его лежал в Царьград —
Город знатен и богат.
Говорят, что виноград
Там растёт вдоль стен палат
Как у нас обычный хмель,
Хочешь, верь — а хошь, не верь.
Мало ль, что там говорят!
Говорят, вот конь рогат
В этом городе Царьград.
Брешут, в общем, всё подряд.
И зовется конь с рогом,
Что растёт меж лбом и ртом —
Вам клянуся животом,
Чтоб икалось мне потом —
Будто бы единорог.
Я его бы на порог
Не пустил с таким рогом,
Я его бы утюгом!
А у них он ходит, гад,
По всем улицам подряд,
Ищет якобы девиц
Средь княжён там и цариц.
Вот у нас бы не пролез
Одноглазый этот бес.
Мы не выпустим девиц
Из их комнат и светлиц.
Эт куда же то годится,
Чтоб ходила та девица
Прям по городу одна!
Это что же за княжна?
Мамки, няньки, бабки, сватьи
Суетятся, держат платья.
Вот кака у нас княжна!
А то ишь — бредёт одна…
И причём тут девки? Бес,
Видно, в ручку мне залез —
И на девок свёл, паршивец,
Ох, скажу вам, нечестивец.
Ладно. Ну их, девок, к бесу.
А вернёмся-ка мы к лесу —
То есть, к нашему князьку.
Ну, а девок — по боку.
Едет, значит, князь учиться…
За ним нянек вереница,
Мамки, дядьки, есаулы,
Татарва, мордва, вогулы.
Или не было вогул?
Это, видно, я загнул —
Но народу едет много,
Чтоб, знать, веселей дорога.
И всего везётся всласть,
Чтобы в греках не пропасть:
Шуб собольих сорок штук,
Полный дедовский сундук
Валенок, сапог, калош —
В общем, обуви, чо хошь.
Также платьев — нет, штанов
Полных восемь сундуков.
Море всякого тряпья.
Так о чём бишь это я?
Солнце близилось к обеду —
А я с князем еду, еду.
Время сделать уж привал —
Ведь княжёнок ещё мал.
Хочет он расти и кушать,
Сказки также любит слушать.
Ехал с ним один старик…
Лучше скажем напрямик:
Ехал с ним один колдун.
Чародей или болтун —
Кто их, к бесу, разберёт,
Кто колдун, кто просто врёт.
Знал старик без счёта сказок,
Прибауток и присказок,
Сотни разных там стишков —
Про кощеев, пауков.
Мог лечить он и от сглазу,
Но оговоримся сразу:
Он колдун был, а не знахарь,
Не от медицины пахарь.
Вот садятся вкруг костра —
Старики и детвора.
Детворой был князь один —
Всей той банды господин.
Подают княжонку ложку
И куриную, слышь, ножку.
Начинает он обед,
Помолившись на рассвет.
И с набитым полным ртом
Говорит уже потом:
«Расскажи, Петрович сказку,
Хоть про что — ну хоть про ласку,
Что яички воровала,
И до дна их выпивала.
Или нет! Про это вот:
Ну, про деда, огород,
Как он репку доставал.
Мышка там была амбал,
Без неё бы никуда.
Иль про щуку — это да!
Вот бы мне такую щуку —
Ну, хотя бы с твою руку.
Я бы тут наворотил,
Я б назад поворотил!
И сказал бы: „Ты, Дандон,
Ну-ка, бей сто тыщ поклон,
И мотай в деревню, жлоб,
Гадкий ты, вонючий клоп“.
Или расскажи про это:
Что живёт царевна где-то…
Вся в шелка, в парчу одета.
Как уснула раз она
В тёмной комнате одна
На сто лет.
И раз в обед
Рыцарь чмокнул её в губы,
Заиграли вдруг все трубы,
И царевна пробудилась,
В рыцаря того влюбилась.
Вот ведь здорово — аль нет?
Ну, давай же сказку, дед!»
Почесал старик наш бок.
Что ж за сказку? Колобок!!!
— Слушай, княжич. Дело было
В доме некого Гаврила.
Был Гаврила уж немолод,
И поднять не мог свой молот —
А ведь раньше был кузнец,
Первый парень, молодец.
Жил вдвоём он со старухой,
И вот как-то раз под мухой,
Говорит жене: «Анют,
Мне, мысля пришла вот тут.
Праздник, слышь-ка на носу,
Пора браться за косу,
А душа чего-то просит.
Без закуски не выносит
Ентот чёртов самогон.
Может, сходишь ты в загон,
И зарежешь гусака?
Заливные потроха
Будем кушать. Шкварки, гренки.
Ох, позаливаем зенки
Мы под энтот закусон!
Был не праздник бы, а сон…».
А старуха от печи:
«Ты, Гаврил, не трындычи!
Мы ж того гусёнка съели
На запрошлой ведь неделе».
«Вот так так!» — вздохнул старик,
И, приняв за воротник
Полстакана он зелья,
Говорит: «А попадья
Нам должна стакан муки!
Ты давай-ка к ней беги,
Оторви от печки зад.
И спроси про самосад —
Может, даст щепоть иль две,
А то тяжко голове».
Делать нечего старушке
Поплелась она к подружке —
Изымать свою муку,
Да махорку мужику.
Попадья, такая ж клюшка,
Нашей бабушки подружка,
Сделав вид, что позабыла:
«И когда же это было,
Чтобы я брала муку?
Ты скажи-ка дураку,
Мужику, то бишь, Гавриле,
Чтобы зря не говорили
На меня такой бедлам!
Но муки, уж ладно, дам —
Всё же праздник на носу…
И махорку принесу,
А то муж дымит — вонища!
Провоняла табачищем
Церковь вся. Не храм — кабак!
Будь он проклят, тот табак.
Щас пойду, сопру у мужа —
Только не было бы хуже.
Ты попу не говори,
Чёрт его бы задери».
Принесла муки стакан.
Был в ней, правда, таракан…
Но его достали бабки,
Оторвали ему лапки —
И коту. Тот мигом сгрыз.