Банифацию доложили о визите Второго советника.
— Пущай входит! — улыбнулся Царь.
Иван вошёл, легко и непринуждённо поклонился и запросто, без разрешения присел в какое-то кресло.
Банифаций ничуть не рассердился, а даже напротив: ему по нраву было непосредственное поведение этого юноши.
«Вот шельмец! — с умилением подумал Царь, — и умён, и красив, и смел! Был бы он принцем, не задумываясь, отдал бы за него Агнессу!»
— Как поживают, Ваше величество и Ваше высочество?! — спросил он вместо приветствия и еле заметно склонил голову.
Банифаций молча продолжал любоваться им, а принцесса тотчас залилась нежным румянцем. Она опустила глаза в пол, потом вопросительно взглянула на отца.
— Иван с сегодняшнего дня мой Второй советник, — полуобернувшись, сказал ей Царь, — ты не возражаешь?
— Нисколько, батюшка, — пролепетала Агнесса.
— Вот и славно! — Банифаций встал и, убрав руки за спину, заходил по залу, — вот что, дорогой мой новоиспечённый Второй советник, слушай моё первое поручение!
— Ага, — глупо улыбнулся Иван.
Царь на долю секунды замер, но тут же продолжил:
— У Первого советника хватает и без того государственных дел, поэтому это поручение я доверяю тебе! И, кстати, Первому советнику совсем не обязательно знать подробности этой ответственной миссии.
— Ага, — снова повторил Иван.
Банифаций опять замер, на этот раз нервознее, но сдержался и продолжил:
— Через полгода моей дорогой дочери исполнится восемнадцать лет! Я решил устроить пышные празднества по этому поводу, с широким застольем, песнями и плясками. И самое главное, — Банифаций поднял вверх указательный палец, — самое главное — на это торжество будут приглашены все принцы, претендующие на руку моей дочери. В том числе и принц Фердинанд, разумеется!
— Ага!
— За эти оставшиеся полгода, дорогой мой Второй советник, ты обязан разработать праздничную программу этого торжества, вплоть до количества жареных поросят на столе! А самое главное — придумать испытания для гостей, то бишь принцев, дабы испытать их в силе, ловкости, прозорливости ума и любви к моей дочери…
Иван в пол-уха слушал, с первых секунд поняв свою задачу, а сам украдкой рассматривал принцессу.
Агнесса чувствовала на себе этот взгляд, но при батюшке не осмеливалась взглянуть на Ивана в ответ.
— …Ты хорошо уяснил задачу, Иван? — строго поинтересовался Банифаций.
— Ага! — не поворачивая головы, ответил Второй советник.
— Что значит «Ага»?! Да встань ты, когда с тобой Царь разговаривает!!!..
Часть третья
Глава десятая
Мы выбираем наши радости и печали задолго до того, как испытываем их.
Чем ближе Федот приближался ко дворцу Султанши Медины, тем сильнее одолевало его волнение.
«Скоро, совсем скоро я добуду это чёртово яблоко и буду дома! Батюшка похвалит — молодец, Федот! Ты настоящий сын!»
— Эй, стража! Отворяйте! Доложите госпоже, что пришёл Федот царевич, сын царя Пантелеймона!..
Федот важно и по-свойски, будто только вчера оставил этот дворец, прошёл в покои Султанши, в сопровождении пары стражников.
Медина сидела на своих вышитых подушках и грустила.
Внешне она выглядела также, каким Федот её и запомнил — молода, обаятельна. Только где-то в глазах затаилась тоска.
— Здравствуй, дорогая Медина! — радостно приветствовал её Федот, — ты всё в делах, в думах?!
— Я размышляю, что мне сегодня откушать на ужин — жареных бананов или солёных трюфелей, — задумчиво ответил Султанша, — проходи, мой друг, присаживайся, рада тебя видеть!
Федот не знал таких блюд, поэтому не стал ничего советовать. Он только мысленно представил себе эти непонятные продукты, сглотнул слюну и, немного покряхтев, уселся на подушки.
— Что снова привело тебя в наши края, о, мятежный скиталец?! Неужели плоды моего сада всё также не дают тебе покоя?!
Федот смутился и тяжело вздохнул:
— О, да!
— А что же ваш прошлый вояж — имел успех? Мне очень любопытно!
— Э-э-э… Увы, моя дорогая Султанша! Успех был, да только не совсем у того, для кого он предназначался. Царь остался ни с чем.
— Хм, на Востоке говорят: «Если у тебя есть возможность исправить ошибку, значит, ты не ошибся».
— Значит, ты позволишь мне набрать ещё одну корзину яблок?! — радостно воскликнул Федот.
— Почему бы ни да? Я рада помочь другу, приехавшему издалека!
Федот в нетерпении вскочил с места, готовый тотчас броситься к заветному саду.
— Не торопись, — тихо сказала Медина.
— Да, конечно! Я понимаю, что это неприлично — виновато улыбнулся Федот, — я с удовольствием составлю вам компанию в чаепитии, в беседе и подожду столько, сколько потребуется!
Султанша улыбнулась.
— Ты человек слова?
— Э-э-э…
— Ты действительно составишь мне компанию в коротании вечеров за чашкой чая, беседой и игрой в нарды?
— Да, я обещаю! — с готовностью сказал Федот.
Медина неожиданно звонко расхохоталась. Федот растерянно смотрел на её смеющийся белозубый рот и чувствовал внутри себя нарастание непонятной тревоги. А Султанша, сквозь слёзы вглядевшись в испуганное лицо гостя, ещё заливистей продолжала смеяться.
Наконец она сжалилась над Федотом. И даже попросила прощения.
— Прошу меня извинить, мой милый друг, я нисколько не хотела тебя обидеть. Но для исполнения любого желания нужны те или иные условия — одни создаешь ты своим намерением, а другие зависят только от внешних обстоятельств. Дело в том, что сад, пусть и с необычными плодами, это всего лишь сад. И как в любом саду, он даёт урожай и засыпает до новых времён. До той поры, когда на его ветвях снова появятся первые побеги, благоухающие цветы и, наконец, новые плоды!
Федот оцепенел.
— Ка-а-ак!!! Мне придётся ждать нового урожая?!!!
Султанша протянула руку к многочисленным блюдам с яствами, взяла одну виноградинку и положила её в рот. Затем блаженно прикрыла глаза, пробуя ягоду на вкус, и вздохнула:
— Да, мой милый долгий собеседник, это так.
Федот покраснел и стал чесаться, перебирая в голове возможные пути выхода из ситуации. Но их не было. И не могло быть.
— Сколько?! — выдохнул Федот.
— Да не отчаивайся ты так, — снова улыбнулась Султанша, — это же Восток, сады у нас плодоносят два-три раза в год! Каких-то несколько месяцев ожидания — и яблоки твои!
— О, не-е-ет!!!
— Ты хочешь обидеть меня?! — нахмурилась Медина.
Всё-таки Султанше стало действительно жаль Федота и как-то за чаем, она осторожно намекнула о возможном изменении ситуации в лучшую сторону.
— Можно ускорить процесс созревания новых плодов, — небрежно проговорила она.
Федот поперхнулся опостылевшим чаем и нервно спросил:
— Ты не шутишь?
— Отнюдь.
— Но почему ты сразу не сказала, что это можно сделать?
Медина откусила ломтик халвы, посмаковала его и ответил:
— Потому что это никому не нужно. Всё должно идти своим чередом.
— Как это никому?.. Это мне нужно!!! — не выдержал Федот, — как?! Как можно это сделать?!
— Э-э-э… Зачем торопиться? Какой ты нетерпеливый, однако!
Федот отставил пиалу с чаем и яростно заходил взад-вперёд по комнате.
— Милая Медина, если уйдёт драгоценное время, то необходимость в молодильном яблоке исчезнет! Понимаешь?! Мне оно нужно как можно быстрее!
— Неужели всё так плохо?! Твой отец при смерти?
— Нет, батюшка, слава Богу, здоров! Более чем здоров! До такой степени здоров, что надумал жениться на восемнадцатилетней принцессе!..
Султанша улыбнулась.
— Вай, какой молодец!
— А ей исполняется восемнадцать совсем скоро! И если я не успею, она выйдет замуж за кого-нибудь другого!
Медина посмотрела долгим взглядом на Федота и показала рукой куда-то во двор.
— Арык тебе в помощь!
Федот таскал воду целыми днями. Он поливал фруктовые деревья с восходом солнца, обильно поил их в полуденную жару и запасал волшебной влагой на сон грядущий.
Слуги Медины издали смотрели на белобрысого крепыша, семенящего к арыку и обратно, и неодобрительно качали головами. Сад благодарно шелестел листвой, а Федот худел. С каждым днём он терял в весе, но наполнялся надеждой: скоро, совсем скоро, ещё чуть-чуть!.. Ещё немного и будут сиять на ветках золотистые волшебные яблочки, и среди них одно — заветное!..
Федот лежал в тени цветущей яблони и благоговейно смотрел на пчёл, хлопочущих над каждым цветком.
Сегодня он снова вспоминал батюшку, мысленно говорил с ним. «Я — твой герой, батюшка, — с комом в горле размышлял царевич, — я мужественно, ценой страшных мук добиваюсь цели! Совсем скоро я вернусь! Я войду к тебе в тронный зал и скажу: на, отец, держи! И ты скушаешь… скушаешь…».
Внезапно Федота переклинило. Он перестал дышать, вскочил, как будто все пчёлы сада набросились на него, и бросился бежать по двору. Сделав так пару кругов, он остановился, прошептал что-то дрожащими губами и упал лицом в землю.
Когда слуги перенесли его в покои Султанши, на него было жалко смотреть: пыль вперемешку со слезами обезобразила его когда-то румяное лицо, сделав его похожим на какого-то несчастного бродячего юродивого.
Медина, немного напуганная, присела рядом.
— Что случилось, друг мой?!
Федот молчал, уставившись в пространство. Ему было стыдно признаваться ей в своей глупости, недальновидности, легкомыслии.
Потом он перевёл зрачки на Султаншу и осипшим голосом спросил:
— Ты молода, благодаря волшебному яблоку? Значит, ты будешь жить ещё долго, ещё одну большую жизнь. А потом просто съешь ещё одно яблочко и начнёшь жить заново.
— Разумеется! — сладко улыбнулась Медина.
Федот отвернулся к стене.
— Оставьте меня… пожалуйста! Я хочу побыть один.