К Федоту Иван тоже подошёл, попросил душевно батюшку сопроводить до одного государства заморского. А какого — сам поймёт, ежели сейчас же Ивану предмет один одолженный обратно отдаст.
Федот, знамо дело, смекнул сразу, он же не дурак! Заулыбался, засветился, начал хвастаться, что он и сам об этом подумывал, да всё некогда было предложить.
Ну, в общем поехал Иван. Дорога уже знакомая, едет, песни распевает, с птицами и зверушками всякими разговаривает. Разбойников не видать, вывелись, и погода хороша, когда на душе-то солнечно.
Долго ли коротко — до моря-окияна добрался. На постоялом дворе коня оставил, повелел кормить его, да хозяина дожидаться. Потом к берегу подошёл, камушек заветный вынул, нашептал в него чего надо и до захода солнца уже на том берегу был.
Поблагодарил Иван Рыбу гигантскую и пошёл прямой дорожкой до дворца Султанши Медины.
— Наше вам с кисточкой! — приветствует весело Иван Правительницу.
— Вай, какие люди! Салам! — так же весело отвечает Медина.
— Зачастили мы к тебе, извиняй, если что! — вздыхает Иван.
— Мне только в радость, — машет рукой Султанша, — скучно мне тут одной, а вы с братом такие забавные!
— Благодарствую на добром слове! У нашего молодца нет забавам конца!
— Неужели снова за яблоками пришёл?! — смеётся Медина.
— Не, я вот тут подумал — а чего мелочиться!.. Ну да ладно, разговор долгий, давай-ка сядем рядком, да поговорим ладком. Вели чаю подать, а я гостинцы нашенские пока из котомки достану!
И присели Иван с Мединой на ковёр бархатный, подушки мягкие и пили чай зелёный да с пряниками печатными. Сначала говорили о том, о сём, а потом и к делу перешли. Рассказал Иван историю, с батюшкой случившуюся. И про царя Банифация поведал, и про Фердинанда липового. А уж как про красавицу Агнессу говорить стал, так заикаться стал да краснеть как мальчонка. Медина на Ивана взглянула внимательно и давай улыбаться загадочно.
— Ой, вижу, вижу — сохнешь ты по ней! Признавайся, так это?!
Иван глазки опустил и вздохнул тяжко:
— Правда твоя, люба она мне!
— Так что ж ты её Батюшке-то отдаёшь, коли любишь её?
— Ну, так он же отец родной, его чтить-уважать надо?!
— А что же принцесса?
— И я ей люб, — говорит Иван.
— Любовь — есть благодать! Время всё расставит по своим местам. Только давай уже, говори — что надумал? Коли ко мне пришёл, значит, помощи ждешь!
— Жду, Мединушка. Авось, с Божьей помощью решим — как батюшке помочь. Говаривала ты, что построила дворец этот вокруг сада волшебного, после смерти Султана.
— Так и есть.
— А как же старый дворец? Стоит ещё?
— Поняла я, к чему ты клонишь, Иван! — радуется Медина, — цел-целёхонек дворец. Раз в год, в день смерти Султана возвращаюсь я туда… Похожу, поплачу и обратно. А так пустует. Так и быть, дам я тебе слуг расторопных, чтобы лоск во дворце навели, уют создали. Чтоб не стыдно было приём устроить. Сколько времени у нас?
— Три дня и три ночи, — отвечает Иван.
— Управятся! Ты, главное, процессом разумно руководи и всё заладится!
— Ужо так я с радостью, было бы желание, силы найдутся!
И закипела работа в старом дворце! Собрал Иван, кроме слуг Султанши ещё и люд безработный, дал им работу, а значит, хлебом насущным накормил их. Вычистили, вымели, оттерли, отдраили… А когда печи затопили и лепёшек напекли — сразу уютом запахло домашним, жить сразу захотелось во дворце этом.
— Ну, всё, — говорит Иван, — благодарю вам, люди добрые за помощь, хорошо поработали! — дал он работному люду денег и попрощался с ними.
А потом — скорее к Султанше.
— Готово! — говорит, — дворец твой старый блестит как новый! А теперь дозволь батюшке моему пожить там малость и гостей принять!
— Живите, сколько понадобится! — отвечает Султанша, — только прошу я — пусть батюшка твой сначала моим гостем станет, уж больно мне познакомиться с ним хочется! Заодно и посмотреть интересно силу чудодейственную яблочек моих!
— Будь по-твоему! — отвечает Иван.
И поскакал он тут же на берег моря-окияна, нашептал заклинание на камушек и оказался на другом берегу.
Глядь — а там уже и батюшка с Федотом дожидаются! Да и верный слуга царский — Порфирий с ними.
Федот довольный ходит, смотри, мол, царь-батюшка, как мы можем! Первым на рыбину исполинскую вскочил залихватски, батюшке руку подал, на радостях даже с братом поздороваться забыл.
Недолго Султанша гостей ждала. Только стол накрыть успела — они уже и в ворота стучатся!
Медина сама встречать их вышла: Ивану подмигнула весело, с Федотом обнялась, как со старым знакомым, а потом и к царю Пантелеймону подошла.
— Рада Вас видеть, Ваше величество! Много наслышана о Вас… — скромно говорит Медина, а потом не выдержала и воскликнула: — Бог мой, как же вы с Федотом-то схожи! Оба красавцы удалые, оба румяные, косая сажень в плечах, братья, да и только!
Пантелеймон засмущался, Медине ручку поцеловал.
— Здравствуйте, дорогая Султанша!..
— Можно просто — Медина!
— Мне тоже очень приятно! Благодарен Вам за гостеприимство, за яблочки Ваши!..
— Ах, ну что Вы… Это такая малость… Люди могут с радостью помогать друг другу!..
— Я даже не знаю, как мне благодарить Вас!..
Медина светится, глазки опускает.
Федот стоит, рот открыл, зенки распахнул: на папеньку с Султаншей глазеет, как они любезностями обмениваются. А Иван его тихонечко за полу схватил и в сторону тащит.
— Ты чего? — шипит на него Федот.
— Айда, халву кушать, уж больно мне халва здешняя нравится! — говорит Иван.
И к столу братья пошли по-простецки, будто и не гости они даже. А там яства восточные, ароматные, сладкие, стол аж ломится от блюд необычных да неведомых. Сидят, блюда отведывают, а батюшка с Мединой всё стоят, переговариваются, друг другу улыбаются. Даже и про стол запамятовали, и про то, что не одни они, и даже вообще забыли, что мир вокруг существует.
Потом уж и вчетвером посидели, про жизнь посудачили, про то как царя Банифация встречать-привечать будут во дворце старом.
А когда Ивана с Федотом сон стал с ног валить, Пантелеймон с Мединой только в раж вошли — болтают, хихикают аки дети малые, она ему вин сладких подливает, он ей любезности такие же сладкие в ушко шепчет.
— А не пора ли нам, батюшка во дворец наш новоиспечённый? — спрашивает Иван.
— Да! — подтверждает Федот, — спать охота — мочи нет!
— Куда же вы, на ночь глядя?! — удивляется Медина, — здесь пока останетесь, а утром в путь!
Хлопнула в ладоши, тотчас слуги появились.
— Отведите гостей в палаты гостевые! — говорит им Султанша.
Ушли братья почивать, а батюшка так и остался с хозяюшкой. Какой им сон, когда им и так хорошо!
Глава двадцать вторая
Хочешь жить — будь готов к неожиданностям.
— Ну, дочь моя ненаглядная, как я и ожидал, принцы заморские один за другим приглашения нам шлют!.. — радостно говорит за завтраком царь Банифаций.
А Агнесса запеканочку творожную покусывает и равнодушно в окошко поглядывает.
— И будто сговорились, и месяца не прошло, а ужо гонцы с посланиями скачут! Вот ведь шустрые какие!!!.. — удивляется Банифаций.
Агнесса молочко пьёт и в потолок смотрит безразлично.
— Вот что значит кровь молодая! Понятное дело — влюбились они в тебя все без памяти, голуба моя! Щас главное не спешить, семь раз отмерить…
Агнесса салфеточкой губки промокнула, кулачком голову подпёрла и сидит в пустоту смотрит.
— А к какому жаниху первому поедем, радость моя, Агнессушка?!
Агнесса подумала-подумала, потом на батюшку взглянула, глазками заблестела и отвечает:
— К Его высочеству принцу Фердинанду, папенька!
— О-о! Это хорошо! Хорошо, что у нас с тобой мнение совпало, дочь моя! Мне, Фердинанд, честно говоря, тоже приглянулся! А что? Богатый, головастый, из себя видный! Вариант хороший! Съездим, посмотрим какие такие богатства он скрывает, поближе пообщаетесь. А там, глядишь, и свадебку затеем!
Банифаций оживился, вскочил, взад-вперёд ходит — видно уже планы какие-то строить начал.
А к обеду он Советника к себе вызвал.
Двери плотно прикрыл, усадил того перед собой и говорит:
— Вот дело какое, верный мой Советник: собираемся мы с Агнессой в скором времени в круиз поехать, по жанихам! Погостить, присмотреться, так сказать. Боле всех к принцу Фердинанду меня тянет, по нраву он мне, да и Агнесса выразила желание увидеться с ним в скором времени. Мы, стало быть, решили к нему визит нанести в первую очередь. А я вот думаю, может и не понадобится после этого куда-то ещё ехать!
— Не исключено, Ваше величество! Но я вижу — что-то Вас тревожит?
— Правильно видишь, Советник. Вот, смотри, какое приглашение принц Тамас изволил прислать! — Банифаций выдвинул ящик секретера и достал помятый свиток. Видно он в отчаянии или в злости неведомой комкал его хорошенько, а потом решил всё ж таки убрать до поры.
— Что же там такого крамольного, Ваше величество?
— Этот лиходей угрожать вздумал! Пишет — решил, мол, он, что принцесса только его будет! И чтоб никуда мы носа не совали, пока он сватов пришлёт и Агнессу заберёт себе в жёны. Он там для неё хоромы строит с фонтанами разноцветными и зеркалами до потолка! — Банифаций потряс свитком перед носом Советника.
— До потолка это красиво, — холодно сказал Советник, — но, думается мне, что дерзость его дальше этого послания не распространится и не осмелится он поперёк Вашего величества пойти.
— Да не родился ещё тот наглец, который мог бы самого Банифация запугать! Вьюноша сей немилосердный мог бы и рассчитывать на внимание наше, ежели бы всё по-людски было, а уж после таких посланий, думаю, любоваться ему в свои зеркала до потолка в гордом одиночестве придётся!
— Полностью поддерживаю Ваше величество!