В общем, на взгляд Иржины, драконы были странными, но интересными существами. И летать на них было здорово. Она даже впервые пожалела, что давно не бестолковая девчонка, а женщинам в ее возрасте визжать от восторга, раскидывать руки и запрокидывать голову — неприлично.
Да и глупо она будет выглядеть. А выглядеть глупо Иржина очень не любила.
И почему эта дева-дракон раньше не появилась?
Иржина угадала. Ринге действительно укачивало на спине дракона. И самое поганое, что он этого от себя не ожидал и в том, что вот так не опозорится был почему-то уверен. И больше всего на свете ему на этот момент хотелось попросить дракона вернуться и усадить себе на спину кого-то другого. Но просить было поздно, слишком уж далеко они успели улететь. Да и не мог он попросить. Не тогда, когда на этом же драконе сидит пожилая женщина, явно получающая от полета удовольствие.
В придачу к дракону, на крылья которого Ринге старался не смотреть, потому что от их медленных м плавных движений становилось еще хуже, ему так же не повезло с коллегой. Очень общительным коллегой, как оказалось, хотя до сих пор Ринге был уверен, что магистр Ведеро увлеченный наукой тихоня, из которого слово не вытянешь. А тут на тебе, потянуло его поговорить о драконьих странностях. Словно и так не понятно, что у этих ящерок просто какая-то своя магия, которую люди не видят и не ощущают. И не способны ею пользоваться.
К счастью.
Ринге так казалось.
Впрочем, в том, что недолго сможет терпеть летающих соседей, вздумайся им обрести крылья, он был уверен. Либо убьет кого-то, либо сам повесится. Потому что от одного вида крыльев его тошнило.
— А вон там, похоже, дворец, — решил сменить тему болтливый магистр и некрасиво указал на что-то пальцем.
— Нет, это старая казарма. Точнее, развалины казармы, — спокойно сказала Иржина, улыбнувшись магистру, как любимому и очень любопытному внуку. — Дворец немного дальше. Он светлый, из такого, желтоватого камня, из-за чего кажется теплым и светящимся.
— Красивый, наверное, — практически простонал Ринге, потому что проклятое воспитание требовало поговорить с немолодой тетенькой, чтобы она не обиделась.
— Да, красивый, — подтвердила Иржина.
— Был, — припечатал магистр Ведеро, опять первым рассмотревший очередное сооружение.
Иржина стала вглядываться вперед, пытаясь понять, что там случилось с дворцом за то время, пока к нему не мог никто достаточно близко подойти, чтобы рассмотреть толком за деревьями парка. И на первый взгляд казалось, что ничего. А потом сам дворец и часть парка начинали как-то странно плыть и перемешиваться друг с другом, словно вдруг стали жидкими. Или это воздух над ними колебался и обманывал глаза.
Ринге тоже рассмотрел эту невиданную красоту и поспешно щелкнул пальцами, потому что резко усилившаяся тошнота м появившееся головокружение и вовсе были неуместны в этот момент.
Ведеро тихо выругался.
— Это ведь не тьма, — сказал Ринге, который во времена бурной молодости заходил на земли бывших Темных королевств. — Оно не так выглядит. Оно словно поедает пространство и меняет его для себя. Причем, не так и быстро, на самом деле. Иначе никто не успевал бы ставить Границу. Там ведь сначала нужно собрать компанию специалистов, настроиться…
— Это не тьма. Это больше похоже на то ограниченное пространство, в котором когда-то один идиот смешал эту самую тьму с грибницей пчеловов. Но не оно, что-то другое, но похоже, — отозвался Ведеро, но не стал говорить о том, как весело проходил практику вблизи от этого пространства, и как им всем пришлось вытаскивать оттуда болвана, догадавшегося привязать себя веревкой за дерево, прежде, чем перейти Границу. Да, они тащили, а то, что, как оказалось потом, было всего лишь искалеченной пчеловской грибницей, не отдавало. А когда вытащили, болван оказался невменяем и пятнист. И если разум, не без помощи целителей душ, все-таки пришел в норму, то чудесные синие и красные пятна тот человек до сих пор маскирует иллюзиями. Хотя его жене, вот уж странная особа, они нравятся.
А внизу мелено наползающая на парк волна-дворец словно наткнулась на какое-то препятствие и стала так же медленно отползать, увлекая за собой деревья, вытягивая их так, словно они были алхимическим материалом резиной, который не так давно изобрели кикх-хэй.
— Может и здесь пчеловы умудрились свою грибницу потерять? — задумчиво спросил Ринге.
— Ну, да, вместе с личинками, а местные маги так с ними дружили, что спрятали деток, причем, именно здесь, — проворчал Ведеро. — Это что-то другое, но очень похожее. И подозреваю, что тоже что-то должное защищать, просто работающее неправильно из-за того, что либо оказалось не там, где надо, либо кто-то что-то не так, как надо было, сделал.
— Он провел тот ритуал, — глухо сказала Иржина. — Этот обезумевший недоумок провел тот ритуал.
— Что за ритуал? — спросил Ринге.
Женщина задумчиво на него посмотрела. Потом перевела взгляд на Ведеро и странновато улыбнулась.
— Да, оно действительно должно было защищать, — сказала. — Защищать нашу землю, пока не придет достойный наследник. Это очень старый ритуал. Из тех времен, когда мы чуть не вымерли. Когда нас чуть не убила очередная война с другими Домами. Вот тогда этот ритуал и придумали. И провели. И эта защита должна была развернуться именно в тот момент, когда умрет последний представитель старшей ветви. А потом ждать, пока кто-то достойный не придет…
— Но это же идиотизм, — удивленно произнес Ведеро. — Достойность как эта штука должна определять? И… и оно должно захватить все ваши земли, правильно? А люди, которые на них живут?
— Они тоже должны были ждать, — не очень уверенно сказала Иржина, потому что в тонкостях древнего и, как считали современники, не особо продуманного и чересчур опасного ритуала она не разбиралась. И не думала, что кто-то захочет разобраться. Да там те описания спрятали так, что вряд ли кто-то бы нашел. А тут на тебе.
— Подождите. Вы упускаете одну деталь, — сказал Ринге, уловив несоответствие. — Я так понимаю, подобная ерунда должна была начаться, если все представители правящей семьи умрут. Правильно? Соответственно, если даже ваш безумец смог что-то в ритуале изменить, ключевое событие никуда не делось и катализатором должна была стать его смерть. А если бы он умер, здесь бы была не эта вот ерунда, а темные земли.
— Может ритуал провел кто-то другой? — спросила непонятно у кого Иржина.
И в этот момент в разговор решила вмешаться Вишня. Она повернула голову, практически зависнув в воздухе, удивленно посмотрела на людей и произнесла:
— Большая сила, когда рвется из рук, во что-то воплощается. Мне Шелест в книге читал. Сказал, что именно поэтому нельзя накапливать силу источников, как в его старой школе. Потому что сила воплотится, как захочет. Особенно если ей не успеют или не смогут задать направление.
— Какой умный парень, — восхитился магистр Ведеро. — Если смотреть с этой стороны… то лучше бы это был ритуал. Особенно если одержимый тьмой безумец пытается задать это самое направление… Интересно только, где он эту большую силу взял?
— Тогда все логично. Этот тип ведь наверняка знает о защитном ритуале, вот и пытается его воплотить, — добавил магистр Ринге.
А Иржина одарила обоих неодобрительным взглядом и спросила:
— И что же нам теперь делать?
— Демоны его знают, — честно ответил Ведеро. — Точно держаться подальше от этого места. Тут может произойти что угодно, даже горы за пару часов вырасти. И радоваться, что ваш болван не знает, как открывать межмировые порталы и не желает приобрести личного бога. А сила, даже большая, не бесконечна. И когда она закончится, все должно придти в норму.
Иржина кивнула и не стала говорить о хранящем круге под дворцом, который накапливал силу, на случай очередной большой войны. И о том, что одержимый болван вроде бы как не должен был суметь к нему обратиться. Нет, она подозревала, что об этом придется рассказать, потому что это может иметь какое-то решающее значение. Может, если знать откуда берется большая сила, ее можно остановить. Но открывать такую тайну чужакам, не получив одобрения главы Дома она не могла при всем желании.
— Главное, чтобы к этой силе не примешалась вырвавшаяся тьма, — добавил Вееро.
И Иржина поняла, что с главой нужно поговорить как можно быстрее. Поэтому она кивнула и царственно велела:
— Возвращаемся.
Ринге поспешно щелкнул пальцами, не дожидаясь, пока дева-дракон заложит крутой вираж, разворачиваясь.
И, да, вернулась эта компания без приключений. Ну, почти. Всю обратную дорогу каждый занимался своими делами. Один магистр упорно боролся с тошнотой. Второй рассматривал пейзаж внизу и думал о великом, философском и бесполезном по своей сути. А представительница птичьего Дома за ними наблюдала. И пыталась что-то понять. Что-то неуловимое и, как это ни парадоксально, непонятное.
В общем, этой компании было спокойно и даже скучно, хотя подумать им было о чем.
А вот Лосту скучно не было.
И Нэлле не было.
А как уж нескучно было Кунмери, даже описать сложно. Кунмери вообще неожиданно для себя, при полном нежелании познавал ранее неведомые грани мира и ничего с этим поделать не мог.
В этом мире, оказывается, потомственные стражницы могут хлопотать над каким-то жалким вольнонаемным магом, как селянки над покусанным соседским псом ребенком. Ну, просто один в один, перемежая помощь и вопросы о том, где и как сильно болит, с ворчанием и напоминаниями о том, что просили ту собаку не трогать и даже к ней не подходить.
Еще в этом мире грозные вольнонаемные маги, которых подобное отношение должно страшно оскорбить, особенно если его демонстрируют перед посторонними людьми, почему-то вяло улыбаются, дергают головой с обгоревшими с оной стороны волосами и мягко ворчат о том, что ничего страшного не произошло, да и не могло произойти. Потому что подобной пакости просто не могло не быть и против нее стояли щиты, которые пропустили самую малость. Так что все в порядке, не о чем беспокоиться.