Монумент «Спасителю Британии», то есть самому Савелию, построили довольно внушительный, сорок пять метров в высоту, без постамента, почти как «Статуя Свободы» из той исторической реальности. Построили из армированного бетона, а потому это сооружение посмотреть действительно интересно. И не только самому посмотреть интересно, но и полезно показать графам-творцам-педикам. Пусть подумают, как это можно превзойти и по высоте, и по художественной ценности. Свой монумент Эль Чоло точно заслужил. Даже шести монументов, в портах: Челябинска, Маракайбо, Монтевидео, Лимы, Лос-Анжелеса и Сан-Франциско. Шести, по количеству творцов, пусть соревнуются, у кого из них получится лучше.
Железную дорогу Лима — Маракайбо, торжественно приняли в эксплуатацию первого июня 1540 года. Первым же поездом, отправившимся в сквозной, беспересадочный трансокеанский рейс, стал поезд императора, компанию которому составили вице-императоры Родриго Пике и Жоржи ди Менезиш.
Удобно, чёрт побери. Всего двое суток чистого времени, и ты уже в Маракайбо, вместо двух недель довольно утомительной лошадиной гонки на рысях, или четырёх в повозке. Да и удовольствие несравнимое. Савелий очень любил поезда в той жизни, их специфическую атмосферу, смену пейзажей за окном, покачивание, поскрипывание, лязг автосцепок при наборе скорости, или торможении, и ни с чем не сравнимый «тудух-тудух» колёсных пар на стыках рельсов, который убаюкивает в любое время, стоит только закрыть глаза.
На полдня останавливались в Медельине, торжественно открыли строительство дороги в Мехико, отвезли по символической тачке земли на символическую насыпь.
В Медельине получили подтверждение гибели Увейс-паши, персы передали его тело османам, для достойного погребения. Какие-же всё-таки они молодцы. И император Тахмасп, и великий визирь Див султан Румлу, и главнокомандующий, шейх Ахмад аль-Казим. Даже во время войны остаются людьми. А это ведь видят все, не только Савелий. Это видят арабы, берберы, сирийцы, курды и киликийцы; египтяне, палестинцы, левантийцы и аравийцы; все вассалы-попутчики османов. Временные попутчики, это уже очевидно.
Восстание на Ближнем Востоке и Аравии уже вспыхнуло и потихоньку разгорается. Тылы искрятся и дымятся и у шахзаде Махмуда в Медине, и у самого Сулеймана Великолепного, продолжающего высиживать непонятно что в Басре. Надо же, ведь умнейший человек, полководец так просто гениальный, а политиком оказался никчёмным. Радиостанция Басры непрерывно передаёт в эфир совершенно невыполнимые приказы и страшные угрозы за их невыполнение. Похоже, сломала брата Сулеймана неудача в Персии. Повредился умом, как до него Франциск Валуа.
Глава 24
Слегка повредился, совсем с ума не сошёл, но чувство реальности он уже точно утратил. Отозвал половину гарнизонов из Европы. Это при том, что его власть там, в Европе, держится только на штыках, особенно после введения налогов на немусульман. И раньше там спокойно не было, а сейчас градус вплотную приблизился к точке закипания. В такой момент отзывать половину войск? Решение явно неадекватное. Тем более, что они уже точно не успеют ни к Басре, ни к Медине.
Семнадцатого июня 1540 года, персидская армия, под командование шейха Ахмада аль-Казима, вошла в Багдад. Именно вошла, восставший город распахнул свои средневековые ворота и восторженно приветствовал справедливую и угодную Аллаху власть Персидской Империи. Персидский контингент в Кувейте увеличился до восьмидесяти тысяч. В Басру, к Сулейману, перестали подходить даже немногочисленные отряды подкреплений, а он всё рассылал угрозы нерадивым исполнителям своей воли. С каждым днём всё более страшные и всё более невыполнимые угрозы.
Второго июля, персы начали артиллерийский обстрел Басры. Не массированный обстрел и не прицельный, а беспокоящий, по квадратам — на кого Аллах пошлёт, но методичный. «Тудух-тудух», как колёсные пары вагонов по рельсовым стыкам.
Двенадцатого июля, шахзаде Махмуд оставил отлично укреплённые позиции в Медине и повёл свой корпус на прорыв к Басре, спасать отца. Это уже агония. Сниматься со своих отличных позиций и идти на прорыв через отличные вражеские позиции при плюс сорока пяти в тени…
Второго июля, Савелий на «Посейдоне» отплыл из Маракайбо в Лондон, на открытие монумента «Спасителю Британии». Двадцать третьего июля, в Челябинске, на борт императорской яхты поднялись главный вице-император Нууно Вимка и шесть графов-творцов: Бенвенуто Челлини, Микеланджело Буонарроти, Рафаэль Санти, Сандро Батичелли, Тициан Вечеллио и Альбрехт Дюрер. В почтенном возрасте (шестьдесят пять), только Микеланджело, остальные по монументу Эль Чоло построить точно успеют. Да и Микеланджело помирать пока не планирует, как минимум проект сделает, а достроят уже его ученики, в случае чего.
В середине августа, после сбора крестьянами урожая, вскипела вся османская Европа. Немногочисленные гарнизоны османов заперлись в городах, а недавних переселенцев-мусульман, повстанцы-христиане начали вырезать на всей территории — от Окситании до Греции.
Семнадцатого августа, корпус шахзаде Махмуда был разбит под Эль-Кувейтом, старший сын и наследник султана героически погиб в бою.
Ещё живой Сулейман Великолепный сидел под обстрелами в осаждённой Басре, а в Стамбуле-Константинополе уже сцепились в борьбе за власть его младшие наследники, общим числом более двух десятков. И законные наследники, от законных жён, и признанные сыновья любимых наложниц. Никто больше не слушался приказов из Басры.
Великого, даже величайшего султана османов, своим гением равного Александру Македонскому и Гаю Юлию Цезарю, его наследники уже похоронили. Похоронили заживо. Все, идущие к Басре отряды, перехватывались различными враждующими группировками в Стамбуле, и пополняли их силы в начинающейся гражданской династической войне, в пока ещё живой Османской Империи.
Монумент «Спасителю Британии» в Лондоне торжественно открыли двадцать девятого августа. В самом центре города, на том же месте, где в той исторической реальности находилась Трафальгарская площадь. Здесь это площадь «Спасителя Британии», как и монумент. Компания собралась представительная, кроме Савелия и Нууно Вимка, в Лондон прибыли царь Василий Третий и королева Мария Первая, вице-императоры Паскуаль де Андагойя и Авдей Шишка, русский канцлер князь Василий Фёдорович Бельский и под сотню вельмож рангом пониже, в том числе все герцоги и графы из имперских владений в Европе и Африке.
Монумент, кстати, Савелию понравился, отличие от графов-творцов, но они по природе своей не способны благожелательно принимать чужие творения, так что это нормально. Портретное сходство с тем, шестнадцатилетним императором Интико, у монумента имеется, а разве не это главное для памятника?
Во время празднований в Лондоне, получили очень интересные новости с театра османо-персидской войны.
Сулейман Великолепный сумасшедшим только притворялся. Он уже понял, что персы получают подробную информацию из самых верхов власти Османской Империи, а потому главную операцию, ради которой сидел в Басре, готовил в полной тайне.
Персидский флот раньше времени поверил в победу расслабился. Трудно не расслабиться, когда целый год не происходит никаких событий. Выход из Басры, главный фарватер Шатт-эль-Араб, первые полгода сторожил превосходящими силами почти весь флот персов, в полной боевой готовности, но ничего не происходило, и бдительность персидских моряков постепенно начала утрачиваться. Всё больше кораблей адмиралы отводили в Эль-Кувейт и Бушир для обслуживания и отдыха экипажей, и вот, к началу сентября 1540 года, их осталось у выхода из реки всего восемь из двадцати одного, и Сулейман пошёл на прорыв, лично возглавив свой флот.
Первого сентября, османская армия атаковала позиции персов на дороге к Эль-Амаре, а уже в сумерках из Басры вышел весь османский флот восточных морей. Все пятнадцать «винджаммеров» поколения четыре плюс пошли на одних винтах, ориентируясь на огни расставленные в нужных точках торговые и рыбацкие суда с фонарями, как на маяки.
На выходе из Шатт-эль-Араб, османы смяли чахлый персидский заслон, утопили на проходе три персидских корабля второго поколения, подняли все паруса и за ночь оторвались от преследования. Перехватить из теперь некому. В Красном море восемь «винджаммеров» Империи Тамилов и королевства Аютия, но, во-первых, их там вдвое меньше, чем османов, а во-вторых, они довольно глубоко базируются — в Джедде.
Кроме флота, прорвалась и часть османской армии, причём довольно значительная часть, тысяч сорок пробили линию осады и теперь идут к Багдаду. Басру просто бросили. Расслабились персы, расслабил их Сулейман, перехитрил, переиграл. Все жертвы он сделал не зря, главное ему спасти удалось. Капитуляции не будет, война продолжается. Ситуация у османов сложная, но далеко не безнадёжная. С новостью о победе гениального султана в морском сражении у Шатт-аль-Араб, вернётся к ним и вера в общую победу.
— Красиво, — оценил новость Василий Третий Иванович Рюрикович, — а персы уже поди победу праздновали.
— Наверняка, — согласился Савелий, — да и в Стамбуле уже за трон биться начали. Молодец Сулейман. А я-то, признаться честно, уже думал, что он с ума сошёл после неудачной кампании в Персии.
— Куда он теперь, интересно, направится? Вокруг Африки, в Средиземное море?
— Сомневаюсь. Флот ему нужен именно в восточных морях. Причём весь флот. И тот, что сейчас европейский, тоже нужен на востоке. Скоро узнаем.
Семнадцатого сентября, королевство Аютия захватило последний из малайзийских, мусульманских-суннитских султанатов в Малакке, и по праву стало именоваться Империей, с чем императора Чаирачатирата Первого и поздравил Савелий тёплой, душевной телеграммой. Добро пожаловать в нашу братскую семью императоров, дорогой Чаирачатирата, и всякое такое пафосно-патетическое.
Вести от Сулеймана, Савелий получил шестого октября, уже возвращаясь из Лондона домой, в Тауантинсуйу.
Брат-султан повстречал неподалёку от Мадагаскара имперский крейсер «Авось» и с его борта вышел на связь. Вести флот восточных морей в Европу, Сулейман, как и ожидалось, не собирался. Он попросил разрешение на его стоянку в Мапуту, или Махадзанге, до прибытия подкрепления из Средиземного моря, и получил такое разрешение, без всяких условий, или встречных просьб. Кроме того, Савелий распорядился доставить брата Сулеймана в Стамбул-Константинополь на «Авосе», что получится раза в два быстрее, и предоставлять ему корабельную радиостанцию, когда это потребуется.