Врачиха уже собралась уходить, когда Соня, повинуясь непонятному порыву, окликнула её:
– Как там ваш сын? Ему лучше?
У Надьки Соня об этом спрашивать не решалась. Женщина остановилась на пороге.
– Ногу ему отрезали, – строго сказала она. – Вот тебе и как!
– Ох… И где же он теперь? Вернулся к жене?
– Кому нужны калеки? – зло произнесла мать. – Только маме родной. С мамой родной и живёт.
Она подхватила сумку и ушла, оставив Соню в недоумении – неужто Надька, и правда, пустила брата домой?
Соня позвонила Анюте, рассказала ей о ночном вызове скорой, продиктовала список лекарств, и ещё… попросила купить новую «симку» для телефона. Сестра прибежала через полчаса.
– Нет, ну как же! – с порога начала она. – Сонь, ну так как же теперь – мы же с ребятами договорились… на трёхчасовую…
Голос у неё звучал жалобно.
– Езжай! У меня всё нормально, – успокоила её Соня, – только звони почаще. Когда вы вернётесь?
– Не знаю… а когда надо?
– Четвёртого мне в больницу. Ань, я ложусь на обследование. Я тебе не говорила, но мне давно уже плохо. Что-то с сердцем, тахикардия…
– Да… конечно, приеду… – испуганно заморгала сестра.
– Аня, пожалуйста… Вадика будешь отводить и забирать, только здесь поживите – ладно? Чтоб не менять ему обстановку. Я тебе всё напишу, где, что, чем кормить…
– Да ладно, не дёргайся, справимся. Что он – грудной, что ли? Сонь, мне тут надо шмотки взять. Я пойду, уложу, а?
– Давай…
– Ну, ты как вообще… чувствуешь себя? Лекарства я в коридоре оставила. Может, ещё в магазин сбегать?
– Нормально всё. Продукты есть, сейчас что-нибудь приготовлю… что нам надо вдвоём? Езжай спокойно.
– Ой, знаешь, я тёте Ире тогда позвоню. Пусть она с вами на связи будет.
– Не надо, Ань.
Ирина тесно связана с Женей, а думать о Жене ей совсем не хотелось.
– Да ну, не глупи. А то мне не в кайф будет, если тут чё у вас… Да, кстати… – вспомнила Анька. – А этот-то не звонил? В десять?
– Звонил…
– Ну?! Расскажи! – в глазах у сестры зажглось острое любопытство.
– Аня, не надо, я не могу.
– Ах, вон оно что! То-то тебе поплохело! – разъярилась Анька. – Довёл тебя, гад, да?
– Нет… я сама себя довела.
– А зачем тебе новая «симка»? Боишься, Димкину засветили?
– Купила? Отлично. Слушай, поменяй мне номер в мобильнике – ну, в моём, старом.
– Это ещё зачем?
– Чтобы… чтобы он больше не мог позвонить. Наверное, он и не будет… Но на всякий случай. Чтобы уже не думать.
– А зачем он вообще телефон новый подсунул?
– Да не знаю я, Ань. Надоели мне эти игры.
Соня, которая ещё вчера рыдала, сломав Митину «симку», сейчас чувствовала себя так, словно окаменела. В голове за эту ночь созрело твёрдое решение – пора всё прекращать, или ей долго не продержаться. А Вадику нужна здоровая мать. Соне будет легче ничего не знать и не слышать, оставить всё позади. Правильно это или нет по отношению к Мите – уже не важно, сейчас в ней работал инстинкт самосохранения.
– Ладно… – пожала плечами Анька. – А старую карточку куда девать?
– Убери её куда-нибудь… чтоб я не нашла. Или лучше вообще тот телефон мой старый – выключи. Я не знаю, как они подслушивают – по номеру ли, по трубке…
– Да небось улавливают разговор, подключаются и всё!
– Как – улавливают? Я, Ань, ничего в этом не понимаю. Ты новую карту в новый аппарат вставь… в Митин. Только все контакты перепиши из моего, у тебя это быстрее получится.
– О’кей.
Анька помухлевала над телефоном, записала себе новый номер Сони.
– А его старый номер тебе сохранять? Димона-то? – поинтересовалась она. – Валерия ему мобильник тот передала, как и обещала.
– Зачем, Ань? Во-первых, за ним следят, во-вторых… неужели ты думаешь, я стану ему звонить?
«Когда он будет с Наташей», – мысленно добавила она.
– А как же… Вдруг что понадобится?
– Что – понадобится? Иди, собирайся, Ань. А то опоздаешь.
Сестра покидала в сумку нужные вещи, немного помялась – вроде как ей не хотелось оставлять Соню одну, потом глянула на часы и заторопилась. Соня закрыла за Анькой дверь. Вадик всё это время, казалось, занимался своими делами, а именно слушал кассету с «Лесной азбукой». А сейчас вдруг спросил тихо:
– Мама, а ты что, в больницу уйдёшь?
– Да, детка моя. Но это только после Нового Года. И ненадолго, всего на недельку.
В глазах у мальчика появился ужас. Внезапно он зарыдал – истошно, так, как Соня ещё никогда не видала.
– Что ты? Что ты, моя заинька, ты почему плачешь? Всего какая-то неделька… Ты с тётей Аней будешь…
Соня схватила его в охапку и принялась успокаивать. Прошло минут пять, прежде чем она добилась от него внятного ответа.
– Мама в больницу ушла… и умерла, – всхлипывая, объяснил Вадик. – Деда в больницу ушёл, и уехал… Из больницы не возвраща-а-ются-а-а… И ты не вернё-о-ошься-а-а…
– А я – вернусь! – пообещала Соня. – Я уже лежала в больнице, и вернулась. Не веришь – спроси у Бориса.
Новый год они встретили с Вадиком тихо. Вместе нарядили маленькую, ещё мамину ёлочку старыми игрушками – новых не заводили принципиально. За пару часов до полуночи Соня приготовила скромный праздничный ужин, который годился для детского желудка, и поставила на стол детское шампанское. Его они с Вадиком и выпили под бой курантов. Потом Соня развлекала мальчика, как могла. Он обнаружил под ёлкой подарок – теперь уже от настоящего Деда Мороза (детсадовского он разоблачил – тот пил горячий чай с пирогом и не растаял). Подарок этот – машина с пультом управления – был заказан заранее. Экономя семейный бюджет, Вадик запретил её покупать, продиктовал Соне письмо на Северный полюс и лично бросил его в почтовый ящик. Так что отвертеться сказочному деду не удалось.
Правда, настроение подпортило то, что мальчик принялся искать ещё и подарок от Мити. Но Соня быстро сориентировалась и подложила под ёлку книжку про путешествие Нильса, которую собиралась подарить на Рождество. Ценой этому стал настоящий восторг ребёнка и постоянно возобновляющийся разговор о Мите – когда он приедет, и какой он хороший. Надо было это выдержать, и Соня выдержала.
Удивительно, но сердце её больше не беспокоило. Даже тахикардия прошла, и она впервые за последнее время задышала нормально – то есть дышала, как здоровый человек, не думая о количестве воздуха в лёгких. Как это объяснить, Соня не знала. Возможно, ей помогла тишина «в эфире» – все каналы, по которым Митя мог выйти на связь, теперь были закрыты. Неизвестность, которая обычно тревожила, сейчас оказалась спасительной. Не любить его она не могла, каждая секунда по-прежнему оставалась наполнена Митей, но никаких фактов из его жизни – как он уехал, с кем отмечает Новый год, рядом ли с ним Наташа – Соня знать не желала. Что он думал, слушая, что «абонент временно не доступен», она тоже старалась не представлять.
В новогоднюю ночь сестра поздравила их сразу же после боя курантов – а дальше, наверное, на даче началось веселье. Это был первый Новый Год без Мары, обычно они встречали его в компании с тётей Ирой и дядей Лёшей. Но Ира так и не позвонила, и Соне стало тяжело на сердце – ещё не было праздника, с которым они не поздравили бы друг друга.
Она немного поколебалась и набрала ей сама. Ирина обрадовалась: оказывается, она не могла прозвониться по старому номеру – Анька забыла своё намерение её предупредить. Они мило, но коротко поговорили, стараясь не задевать опасных тем.
Первого января Соня проснулась поздно, около полудня, да и то – от звонка по мобильнику. Она глянула на экран и мысленно произнесла недобрые слова в адрес Ирины. Сначала Соня не собиралась отвечать, но потом передумала, решив, что лучше поговорить с Женей по телефону, чем принимать в гостях. К тому же – ей очень хотелось кое-что для себя уяснить. Она вышла на кухню и весь разговор смотрела в окно, на пустой, занесённый метелью двор.
– Детка, ты уже проснулась? – послышался его такой домашний, размеренный голос. – С Новым Годом тебя! С новым счастьем…
Соне почудилась насмешка в его последнем пожелании.
– Прости, что не зашёл поздравить – дежурил в новогоднюю ночь.
Она молчала, но это ему не мешало.
– Сонь, а знаешь, почему меня не было всё это время?
– Надеюсь, что знаю, – жёстко сказала Соня. – Решил оставить меня в покое.
– Нет, конечно, – ничуть не смешался он. – Решил дать тебе отдохнуть… Ото всех. Мне показалось, ты здорово на меня рассердилась, хотя я, кажется, ничем тебя не обидел. Ну, ничего, это бывает. Виноват один, достаётся другому… К тому же, я ездил в командировку.
– Калюжные направили?
– Детка, перестань… – терпеливо начал он. – Я тебе уже всё объяснил.
– Ой ли? А может, расскажешь, как ты мучился, когда искал жучки? Забыл, где поставил, да?
Надо отдать Жене должное, если он и был поражён, то длилось это меньше секунды.
– Нет, не забыл. Но я не хотел, чтобы ты думала обо мне плохо. Тем более это без разницы – кто поставил.
– Без разницы? – изумилась Соня. – Женя, ты меня пугаешь.
– Детка, давай, я приду и…
– Нет. Я тебе не открою, разве что взломаешь дверь. Хочешь говорить – говори сейчас. Хотя уже не знаю, надо ли это мне.
– Мне – надо. Хорошо, давай сейчас. А зачем ты сменила номер? Тебя больше никто не слушает, не бойся.
– Может, ты слушаешь, откуда я знаю?
– Аппаратура дорогая, Сонь и геморроя много. Это же время, деньги… Конечно, я на всё для тебя готов, но это уже лишнее – Калюжный-младший уехал со своей женой в Москву.
Помолчав секунду, Женя добавил:
– Это он тебе сказал про прослушку? Он что – опять приходил? Если так, то он просто м…к.
Соня поняла, что всё-таки выдала Митю. Она и хотела что-то придумать, и не могла.
– Значит, я был прав, что он припрётся… – в голосе Жени послышалась угроза.
– Пойдёшь жаловаться Калюжным?
– Чтобы они снова взялись за тебя? Нет, детка, я о тебе думаю, в отличие от твоего козла.