Вдруг он увидел трёх снежных баб.
Они стояли с морковками и картофелинами вместо носов и глаз. Ломающиеся тени падали от них на снег в красных лучах солнца.
Старичок остановился и тихо сказал бабам:
- Эй…
Бабы молчали.
- Ага, - сказал старичок и осмотрелся.
Он заметил на снегу жестяную коробку из-под монпансье.
- Угу, - кивнул он и поднял.
Открыв коробку, он обнаружил в ней уголёк, монету и обрывок какого-то заявления с печатью на сургуче.
Старичок просиял. Уголёк из трубки Кощея Бессмертного и неразменную копейку он узнал с полувзгляда. Но над старинной сургучной печатью с выпуклыми буквами задумался. Вертя её между пальцев, он прочёл: «Волшебная к-iя. Столъ п. времени».
- Ах, волшебная канцелярия! Стол потерянного времени!.. - вспомнил он. - Хм, попробовать, что ли…
Подойдя к бабам, старичок огляделся - никого не было. Только два воробья прыгали на школьной крыше. Да невдалеке за огородами синел лес.
Убедившись, чти никто не смотрит, старичок быстро втиснул самой толстой бабе монету - туда, где должно быть сердце.
- Ты будешь душа продажная! - прошептал он.
Баба взглянула на него тусклыми картофельными глазами и кивнула.
- А ты будешь душа бумажная! - сказал старичок и сунул второй бабе вместо сердца обрывок старинного заявления с сургучной печатью.
Бумажная душа тоже кивнула. Старичок задумался.
- А ты будешь чёрная душа!
Он воткнул в грудь третьей бабе уголёк. И эта баба кивнула.
Старичок отступил на несколько шагов и поманил баб.
Они подошли к нему и склонили головы. Старичок вздохнул:
- Ну и рожи!
- Что? - спросили бабы.
- Ничего, - сказал старичок. - Вот что, бабы. Надо остановить время!
- Приказывай! - хором сказали бабы. - И мы его остановим!
Старый год повернулся к школе:
- Там от меня прячут девочку. Её зовут Лёля. В её сердце - часы. Волшебные…
Бабы тупо глядели картофельными глазами, и старичок усомнился: понимают ли они, что он говорит.
- Знаете ли вы, что такое волшебство? - подозрительно спросил он.
- Неужели нет?! - сказала Продажная душа.
- Так вот, - продолжал старичок, - если эта девочка с волшебными часами в сердце поглядит на испорченные часы, они пойдут, даже нарисованные пойдут! А если остановить её сердце, остановятся все часы в мире. И тогда время остановится!
- Ясно, - сказали бабы. - Надо остановить её сердце.
Распахнулась дверь Митиной избы.
- Тшш… - прошипел старичок.
Бабы окаменели, а Старый год сделал вид, будто внимательно читает на деревянном столбе объявление о том, что продаётся коза.
В дверях появилась мать Мити с кастрюлей. Она выплеснула горячую воду, снег сразу стал рыжим, и пошёл пар. Подозрительно поглядев на старичка, мать Мити скрылась и захлопнула дверь.
Бабы тотчас же ожили.
- Так о чём мы говорили? - спросил старичок.
- О том, как умертвить сердце девочки, - напомнили бабы.
- Легче всего умертвить сердце с помощью денег, - гнусаво сказала Продажная душа.
Старичок поморщился.
- Нет, - сказала Бумажная душа. - Сердце удобнее всего остановить с помощью волшебных чернил.
Чёрная душа мрачно усмехнулась и промолчала.
- А ты что скажешь, Чёрная душа? - спросил старичок.
- Это всё не наверняка, - снисходительно сказала Чёрная душа. - Ложь убивает сердце наповал!
- Нехорошие вы бабы, - вздохнул старичок. - Но без вас не обойтись… Главное, я уже совсем собрался уходить, как и все до меня, и вдруг этот мальчишка меня надоумил… И мне так захотелось остаться…
Старичок мучился, вздыхал. Наконец мрачно махнул рукой: «Действуйте!» - и пошёл к дороге.
Бумажная душа его окликнула:
- Начальник! А по какому адресу прикажете доставить вам сердце?
Старичок сказал:
- Мой адрес: город Ярославль, башня Знаменских ворот.
Из-за угла дома вылетела «Победа» с шахматными полосами по бокам и зелёным огоньком.
Бабы замерли. Старичок поднял руку. Машина остановилась.
Старичок сел рядом с шофёром, сказал:
- В Ярославль!
Машина умчалась, и за нею пошла снежная позёмка. А бабы двинулись к школе.
- Девочки, - остановилась Чёрная душа. - Вы тут постойте, пока я пойду выманю Лёлю.
- Почему ты?! - подняли крик бабы.
- Давайте считаться, девочки!
Снежные бабы встали в кружок. И Продажная душа начала бойко, тыча пальцем в грудь по очереди:
- Аты-баты, шли сол-даты. Аты-баты, на базар. Аты-баты, что ку-пили? Аты-баты, само-вар. Аты-баты, сколько да-ли? Аты-баты, три рубля!
На слоге «ля» она попала в грудь себе:
- Мне идти!
И помчалась к школе, откуда доносились весёлые голоса.
6
Ёлка стояла нарядная, с мохнатыми ветками, покачивающимися под тяжестью игрушек и фонариков. Дядя Вася, всё ещё стоя на стремянке, развешивал гирлянды разноцветных лампочек. Митя бросал на ёлку золотой дождь. Лёля смотрела как зачарованная.
И вдруг под её взглядом часы из серебряной бумаги, висевшие на ниточке, пошли, затикали и свалились, повиснув вверх ногами. Никто этого не заметил. А если бы даже кто и заметил - ну, хоть Сашка Тимошкин, всё равно он сказал бы что-нибудь такое, от чего всем стало бы смешно и оказалось бы, что чудес нет.
Митя отбежал к окошку полюбоваться ёлкой издали, прищурился…
Раздался тихий стук в окно. Кто это? Прижавшись лбом к стеклу, Митя увидел какую-то тень. Она сделала ему знак и скрылась.
Набросив на плечи шубейку и крикнув Лёле: «Я сейчас», Митя выбежал из школы, выскочил на крыльцо и остолбенел: перед ним на нижней ступеньке стояла снежная баба. Она вытирала ледяные ноги о железку.
- Есть разговор, - сказала Продажная душа, подмигивая Мите.
- Чего тебе? - стуча зубами, спросил мальчик.
Баба поманила его и пошла за угол. Ни жив ни мёртв, Митя поплёлся за нею.
- На, - сказала снежная баба. - Задаток.
И сунула ему горсть мелочи.
- За что? - немеющими губами спросил Митя.
- За девчонку. Притащишь её ко мне, получишь ещё столько же.
- За какую девчонку? - прошептал Митя.
- Будто сам не знаешь… - хитро прищурилась баба.
Митя дико заорал. И баба кинулась от него в сторону.
На крики выскочили ребята. Они выбежали без шапок и окружили Митю. Его била дрожь.
- Ты что?!
- Снежная баба, - сказал Митя, не попадая зубом на зуб. - Разговаривает…
- Какая? Где?
Митя показал на бабу, которая рядом с двумя другими стояла как неживая.
- Ты что? Очумел?
- Да-а, очумел! - рассердился Митя. - А это что?!
Он разжал кулак, где были монеты. Но там оказался только тающий комок снега. Митя с изумлением поднёс ладонь к носу.
- Эх, ты! - сказал Тимошкин, нахлобучив Мите шапку на нос, и пошёл с ребятами в школу.
Митя сконфуженно поплёлся за ними и, не снимая шубы, забился в угол.
Он растопырил пальцы, без конца вглядываясь в ладонь. Неужели причудилось?
А возле ёлки продолжалась весёлая кутерьма. Смеясь, Лёля сняла с себя ожерелье, сверкающее необыкновенными разноцветными огнями, и, встав на цыпочки, повесила на ёлку.
- Тебе не жалко? - удивились ребята.
- Нет, - искренне сказала Лёля.
Зоя взяла её за руку:
- Мы пойдём вместе кататься на коньках, ладно?
- Как это кататься? - спросила Лёля.
- Я тебе покажу. У меня есть ещё коньки, снегурочки. Они мне малы, тебе будут как раз.
- Спасибо, - сказала Лёля.
Всего этого Митя не видел и не слышал, потому что сидел, забившись в угол, и размышлял.
- Не может быть… - сказал он, наконец, и, натянув ушанку, незаметно проскользнул в дверь.
Когда Митя вышел на крыльцо, ему показалось, что бабы, стоявшие кучкой, быстро разбежались.
«Это только кажется…» - подумал он и храбро пошёл к ним.
Бабы были неподвижны. Они глядели на него, выпучив тусклые глаза из картофелин.
Митя обошёл вокруг, заглядывая каждой в лицо. Наконец, весело насвистывая, он уже взялся рукой за морковный нос, как вдруг…
- Распишись… - негромко сказала баба. Митя отдёрнул руку, будто его ужалили. А баба (это была Бумажная душа) протянула Мите какую-то бумажку, с печатью.
ПРИКАЗ № 13/13.
Ученику 3-го класса неполной средней школы деревни Неверково
Белову Дмитрию Фёдоровичу.
Получением сего незамедлительно доставить девочку Лёлю.
За уклонение от выполнения настоящего приказа…
Не дочитав, Митя рванулся и со всех ног кинулся в школу. У двери он на мгновение остановился, взглянул на бумагу: она не растаяла. Тогда Митя ворвался с радостным криком:
- А вы говорите нет!.. Нате!.. Читайте!.. Приказ тринадцать-тринадцать!..
Дядя Вася посмотрел на него с потолка. Ребята с игрушками в руках окружили его. Лёля задумчиво глядела на Митю, склонив голову набок. Митя разжал руку: никакого приказа не было! В пальцах была тоненькая прозрачная пластинка льда; она таяла и становилась всё меньше и меньше.
Митя заплакал и пошёл на улицу.
7
Две снежные бабы издевались над третьей.
- Распишись! - передразнивали они. - Подействовала твоя волшебная бумага!.. Расписался!..
Бумажная душа оправдывалась:
- Просто он маленький. Был бы большой - бумага подействовала бы!
- Вот что, подружки, - сказала Чёрная душа. - Теперь мой черёд. Я пойду за девчонкой.
И она пошла к школе, оставляя на снегу чёрные следы с подтёками.
Митя сидел на крыльце свесив голову. В школе звенели весёлые голоса, смех. И чем веселее были голоса, тем печальнее делался мальчик.
- Митя, - совсем тихо позвал кто-то.
Мальчик поднял голову: перед ним опять стояла снежная баба.
- Чего вы хотите от меня? - угрюмо спросил мальчик.
- Не бойся меня, - сказала Чёрная душа. - Я тебе друг. Эти подлые души, - тут она показала на двух неподвижных баб, которые виднелись поодаль, - хотят утащить Лёлю и остановить её сердце.