СОВА И КОТ
В дубовом дупле жила белая сова - лунь-птица, у совы было семь детенышей, семь родных сыновей.
Раз ночью улетела она, - мышей половить и яиц напиться.
А мимо дуба шел дикий, лесной кот. Услыхал кот, как совята пищат, залез в дупло и поел их - всех семь.
Наевшись, тут же, в теплом гнезде, свернулся и заснул.
Прилетела сова, глянула круглыми глазами, видит - кот спит. Все поняла.
- Котик лесной, - запела сова сладким голосом, - пусти переночевать, студено в лесу-то.
Кот спросонок не разобрал и пустил сову. Легли они в дупле рядышком. Сова и говорит:
- Отчего, у тебя, кот, усы в крови?
- Ушибся, кума, рану лизал.
- А отчего у тебя, кот, рыльце в пуху?
- Сокол меня трепал, насилу ушел я от него.
- А от чего у тебя, кот, глаза горят?
Обняла сова кота лапами и выпила глаза его. Клюв о шерсть вытерла и закричала:
Совят! Семь, семь.
Совят! Кот съел.
МУДРЕЦ
По зеленой траве-мураве ходят куры, на колесе белый петух стоит и думает: пойдет дождь или не пойдет?
Склонив голову, одним глазом на тучу посмотрит и опять думает.
Чешется о забор свинья.
- Черт знает, - ворчит свинья, - сегодня арбузные корки опять отдали корове.
- Мы всегда довольны! - хором сказали куры.
- Дуры! - хрюкнула свинья. - Сегодня я слышала, как божилась хозяйка накормить гостей курятиной.
- Как, как, как, как, что такое? - затараторили куры.
- Поотвертят вам головы - вот и "как что такое", - проворчала свинья и легла в лужу.
Сверху вниз задумчиво посмотрел петух и молвил:
- Куры, не бойтесь, от судьбы не уйдешь. А я думаю, что дождь будет. Как вы, свинья?
- А мне все равно.
- Боже мой, - заговорили куры, - вы, петух, предаетесь праздным разговорам, а между тем из нас могут сварить суп.
Петуха это насмешило, он хлопнул крыльями и кукарекнул.
- Меня, петуха, в суп - никогда!
Куры волновались. В это время на порог избы вышла с огромным ножом хозяйка и сказала:
- Все равно, - он старый, его и сварим.
И пошла к петуху. Петух взглянул на нее, но гордо продолжал стоять на колесе.
Но хозяйка подходила, протянула руку... Тогда почувствовал он зуд в ногах и побежал очень шибко: чем дальше, тем шибче.
Куры разлетелись, а свинья притворилась спящей.
"Пойдет дождь или не пойдет? - думал петух, когда его, пойманного, несли на порог, чтобы рубить голову.
И, как жил он, так и умер, - мудрецом.
ГУСАК
Идут с речки по мерзлой траве белые гуси, впереди злой гусак шею вытягивает, шипит:
- Попадись мне кто, - защиплю.
Вдруг низко пролетела лохматая галка и крикнула:
- Что, поплавали! Вода-то замерзла.
- Шушура! - шипит гусак.
За гусаком переваливаются гусенята, а позади - старая гусыня. Гусыне хочется снести яйцо, и она уныло думает: "Куда мне, на зиму глядя, яйцо нести?"
А гусенята вправо шейки нагнут и пощиплют щавель и влево шейки нагнут и пощиплют.
Лохматая галка боком по траве назад летит, кричит:
- Уходите, гуси, скорей, у погребицы ножи точат, свиней колют и до вас, гусей, доберутся.
Гусак на лету, с шипом, выхватил галке перо из хвоста, а гусыня расколыхалась:
- Вертихвостка, орешь - детей моих пугаешь.
- Щавель, щавель, - шепчут гусенята, - померз, померз.
Миновали гуси плотину, идут мимо сада, и вдруг по дороге им навстречу бежит голая свинья, ушами трясет, а за ней бежит работник, засучивает рукава.
Наловчился работник, ухватил свинью за задние ноги и поволок по мерзлым кочкам. А гусак работника за икры с вывертом, шипом щипал, хватом хватал.
Гусенята отбежали, смотрят, нагнув головы. Гусыня, охая, засеменила к мерзлому болоту.
- Го, го, - закричал гусак, - все за мной!
И помчались гуси полулетом на двор. На птичьем дворе стряпуха точила ножи, гусак к корыту подбежал, отогнал кур да уток, сам наелся, детей накормил и, зайдя сзади, ущипнул стряпуху.
- Ах, ты! - ахнула стряпуха, а гусак отбежал и закричал:
- Гуси, утки, куры, все за мной!
Взбежал гусак на пригорок, белым крылом махнул и крикнул:
- Птицы, все, сколько ни есть, летим за море! Летим!
- Под облака! - закричали гусенята.
- Высоко, высоко! - кокали куры.
Подул ветерок. Гусак посмотрел на тучку, разбежался и полетел.
За ним прыгнули гусенята и тут же попадали - уж очень зобы понабили. Индюк замотал сизым носом, куры со страху разбежались, утки, приседая, крякали, а гусыня расстроилась, расплакалась - вся вспухла.
- Как же я, как же я с яйцом полечу!
Подбежала стряпуха, погнала птиц на двор. А гусак долетел до облака. Мимо треугольником дикие гуси плыли. Взяли дикие гуси гусака с собой за море. И гусак кричал:
- Гу-уси, куры, утки, не поминайте ли-ихом...
ГРИБЫ
Братца звали Иван, а сестрицу - Косичка. Мамка была у них сердитая: посадит на лавку и велит молчать. Сидеть скучно, мухи кусаются или Косичка щипнет - и пошла возня, а мамка рубашонку задернет да - шлеп...
В лес бы уйти, там хоть на голове ходи - никто слова не скажет...
Подумали об этом Иван да Косичка да в темный лес и удрали.
Бегают, на деревья лазают, кувыркаются в траве, - никогда визга такого в лесу не было слышно.
К полудню ребятишки угомонились, устали, захотели есть.
- Поесть бы, - захныкала Косичка.
Иван начал живот чесать - догадываться.
- Мы гриб найдем и съедим, - сказал Иван. - Пойдем, не хнычь.
Нашли они под дубом боровика и только сорвать его нацелились. Косичка зашептала:
- А может, грибу больно, если его есть?
Иван стал думать. И спрашивает:
- Боровик, а боровик, тебе больно, если тебя есть?
Отвечает боровик хрипучим голосом:
- Больно.
Пошли Иван да Косичка под березу, где рос подберезовик, и спрашивают у него:
- А тебе, подберезовик, если тебя есть, больно?
- Ужасно больно, - отвечает подберезовик.
Спросили Иван да Косичка под осиной подосинника, под сосной - белого, на лугу - рыжика, груздя сухого да груздя мокрого, синявку-малявку, опенку тощую, масленника, лисичку и сыроежку.
- Больно, больно, - пищат грибы.
А груздь мокрый даже губами зашлепал:
- Што вы ко мне приштали, ну ваш к лешему...
- Ну, - говорит Иван, - у меня живот подвело.
А Косичка дала реву. Вдруг из-под прелых листьев вылезает красный гриб, словно мукой сладкой обсыпан - плотный, красивый.
Ахнули Иван да Косичка:
- Миленький гриб, можно тебя съесть?
- Можно, детки, можно, с удовольствием, - приятным голосом отвечает им красный гриб, так сам в рот и лезет.
Присели над ним Иван да Косичка и только разинули рты, - вдруг откуда ни возьмись налетают грибы: боровик и подберезовик, подосинник и белый, опенка тощая и синявка-малявка, мокрый груздь да груздь сухой, масленник, лисички и сыроежки, и давай красного гриба колотить - колошматить:
- Ах ты, яд, Мухомор, чтобы тебе лопнуть, ребятишек травить удумал...
С Мухомора только мука летит.
- Посмеяться я хотел, - вопит Мухомор...
- Мы тебе посмеемся! - кричат грибы и так навалились, что осталось от Мухомора мокрое место - лопнул.
И где мокро осталось, там даже трава завяла с мухоморьего яда...
- Ну, теперь, ребятишки, раскройте рты по-настоящему, - сказали грибы.
И все грибы до единого к Ивану да Косичке, один за другим, скок в рот - и проглотились.
Наелись до отвалу Иван да Косичка и тут же заснули.
А к вечеру прибежал заяц и повел ребятишек домой. Увидела мамка Ивана да Косичку, обрадовалась, всего по одному шлепку отпустила, да и то любя, а зайцу дала капустный лист:
- Ешь, барабанщик!
РАЧЬЯ СВАДЬБА
Грачонок сидит на ветке у пруда. По воде плывет сухой листок, в нем улитка.
- Куда ты, тетенька, плывешь? - кричит ей грачонок.
- На тот берег, милый, к раку на свадьбу.
- Ну, ладно, плыви.
Бежит по воде паучок на длинных ножках, станет, огребнется и дальше пролетит.
- А ты куда?
Увидал паучок у грачонка желтый рот, испугался.
- Не трогай меня, я - колдун, бегу к раку на свадьбу.
Из воды головастик высунул рот, шевелит губами.
- А ты куда, головастик?
- Дышу, чай, видишь, сейчас в лягушку хочу обратиться, поскачу к раку на свадьбу.
Трещит, летит над водой зеленая стрекоза.
- А ты куда, стрекоза?
- Плясать лечу, грачонок, к раку на свадьбу...
"Ах ты, штука какая, - думает грачонок, - все туда торопятся".
Жужжит пчела.
- И ты, пчела, к раку?
- К раку, - ворчит пчела, - пить мед да брагу.
Плывет красноперый окунь, и взмолился ему грачонок:
- Возьми меня к раку, красноперый, летать я еще не мастер, возьми меня на спину.
- Да ведь тебя не звали, дуралей.
- Все равно, глазком поглядеть...
- Ладно, - сказал окунь, высунул из воды крутую спину, грачонок прыгнул на него, - поплыли.
А у того берега на кочке справлял свадьбу старый рак. Рачиха и рачата шевелили усищами, глядели глазищами, щелкали клешнями, как ножницами.
Ползала по кочке улитка, со всеми шепталась - сплетничала.
Паучок забавлялся - лапкой сено косил. Радужными крылышками трещала стрекоза, радовалась, что она такая красивая, что все ее любят.
Лягушка надула живот, пела песни. Плясали три пескарика и ерш.
Рак-жених держал невесту за усище, кормил ее мухой.
- Скушай, - говорил жених.
- Не смею, - отвечала невеста, - дяденьки моего жду окуня...
Стрекоза закричала:
- Окунь, окунь плывет, да какой он страшный с крыльями.
Обернулись гости... По зеленой воде что есть духу мчался окунь, а на нем сидело чудище черное и крылатое с желтым ртом.