– Лёвка, ты хоть знаешь, куда мы идем?
– Да хоть куда. Возьмите?
Собственно, а почему бы и нет? Взяли же они блаженного Игорька или Железняка? Этот-то чем хуже. А оставишь тут – пропадет.
– Хорошо. Только будешь воровать – сама убью.
Сказала – и испугалась. Но точно знала – убьет, если что.
– Трусливый Лев сказал Эле: «Возьми меня с собой. Я попрошу у Великого Гудвина храбрость, и он обязательно мне ее даст!» «Хорошо, – ответила Эля, – ты пойдешь вместе с нами по Дороге, вымощенной желтым кирпичом».
– Какой смешной этот Трусливый Лев. Прямо как ты. А Эля не заблудится? Метро такое огромное…
– Нет, конечно же, нет. В Изумрудный город есть волшебная дорога.
– С желтым кирпичом?
– Ну да. Только вот открывается она не всем, а только тому, кто верит в хорошее и желает только добра.
– А Эля верила?
– Конечно, Оленька. И Эля, и Дровосек, и Страшила…
– И Лев?
– И Лев, и Татошка. Они все верили в хорошее и никому не хотели зла…
– А долго им еще идти?
– Нет, не долго. Но по пути их ожидало много-много разных приключений, интересных встреч… и жутких опасностей.
Элька никогда раньше не была на радиальных станциях, тем более на такой дальней, как Спортивная, или, как принято было ее называть на Красной ветке – Коммунистическая. Жизнь тут словно замерла, остановилась, как старые ходики, которые забыли завести. Местные торговцы едва сводили концы с концами: свои были беднее церковной крысы, а гостям тут делать нечего. Правда, иногда появлялись смельчаки, которым сказка про Изумрудный город покоя не давала, за счет них и жили.
Станция производила удручающее впечатление, но перед дорогой надо было немного передохнуть. Железняк, в котором все признали старшего, назначил выход через два часа и отправился в местную тошниловку перекусить перед дорогой. Лев и пес составили ему компанию, но первый быстро оттуда слинял. Татошка же вмиг очаровал местного повара и теперь грыз косточки, любезно им предоставленные. Эля, как и Старшинов, от обеда отказалась: какая тут еда, когда, может, уже через несколько часов она встретит родителей. Девушка устроилась на краю платформы, рядом с Игорьком, который мирно дремал, прислонившись к колонне. Уснуть она бы не смогла, но хоть посидеть немного… И не заметила, как задремала тоже. Разбудил ее Лев.
– Слышь, Чудо, как там у фашиков-то?
– Чт-то? – испуганно переспросил Старшинов. – Чт-то у фашиков?
– Лёвушка, отстань от парня, чего привязался?
– Да ладно, Эль… Я ж не со зла, просто любопытно, как у них житуха. Никогда там не был, а много чего слышал.
– А ты сходи туда, – съязвила девушка. – Или как у вас там… Гастроль организуй.
– А что? – смутился Лев. – Надо будет и организую.
– Страшно там, – почти шепотом сказал Старшинов.
Бетонная стена, покрытая трещинами и заплесневелыми разводами, напомнила ему те страшные дни, когда Ганс со своими дружками вытаскивали его наверх. На станцию по большим праздникам заезжало с визитом все руководство Рейха. Причина такого внимания к заштатной, в общем-то, станции, была проста: Ганс, ее начальник, знал, как угодить своим командирам, и не только хорошим обедом. Главной его фишкой была охота…
Про охоту в Рейхе ходило много слухов. Говорили даже, что «приманке», которая переживет три охоты, Ганс дарует свободу. Верилось с трудом, но один из сокамерников Старшинова, юркий китаец Ли, умудрился уже дважды перехитрить судьбу и с нетерпением ждал, когда настанет день освобождения…
До этого Игорь ни разу не покидал пределы метро. Ему было страшно, но и одновременно любопытно – как там, наверху? Настоящий ужас охватил Старшинова потом, когда его вытолкнули из павильона. Мир оказался огромным. Таким огромным, что перехватило дыхание, и сердце приготовилось выпрыгнуть из груди. Подталкивая прикладами, его подогнали к памятнику, стоящему прямо посередине площади, и приковали цепью. Охота началась…
Спустя какое-то время Игорь пришел в себя. Он понятия не имел, что ему предстоит, но понимал: паника сейчас не самый лучший его союзник. Парень осмотрелся, прикидывая, что может помочь ему, а что, наоборот, представляет опасность. Когда-то это было очень красивое место, но сейчас вокруг виднелись лишь кучи строительного мусора, словно плесенью облепленные каким-то мелким кустарником. Пунцовые, зеленые и даже белые кусты были везде, они заполнили все пространство, подбираясь к подножию памятника. Сказочная и одновременно жуткая красота…
Неожиданно взгляд Игоря наткнулся на людей, и парень вздрогнул. Странного вида, вооруженные мечами и луками, они пробивались сквозь непролазные заросли. И лишь спустя мгновение Старшинов понял: и люди, и заросли были нарисованы на огромном полотне, прикрепленном на фасаде полуразвалившегося здания. Он прочитал обрывки: «Хоббит и Пу… Смау…» Игорь так и не узнал, что это такое было. А вот про памятник выяснил. И после этого уже не так боялся охоты, свято веря, что Пушкин не даст в обиду своего пусть дальнего, но родича. Памятник ли этому виной или его личная заслуга, но он побывал в роли дичи трижды, и трижды оставался жив.
Но никакой вольной Игорь не получил… Вместо этого отправился в туннели, отгонять крыс…
– Так что, памятник-то стоит еще? – словно сквозь пелену услышал он голос Льва.
– П-пушкин? Ст-тоит…
Старшинов неожиданно для себя улыбнулся. Впервые за последнее время.
До сбора оставалось еще с полчаса, которые надо было как-то убить. Некоторое время Элька бесцельно бродила по станции, пока не прибилась к небольшой группе местных, что коротали время у костра. Один из них, как только девушка присела, начал рассказывать. Явно для нее.
– Слышали о маяке, что с МГУ светит? Нет?
– Что за маяк?
– Обычный. Сталкерам из Изумрудного города дорогу показывает, где реку перейти лучше.
– Димк, брешешь! Там через реку один путь – мост!
– Это для тебя один, а у них, может, свои дороги. Изумрудный город же.
– Да кто его видел, этот город? Считай, в двух шагах от нас, а ничего не знаем. Придумал ты все.
– А вот и нет. Сам этот свет видел! Я однажды выводил парочку любителей приключений. Так вот, засекли, в последний момент уже – моргнул ярко желтым, и все, погас.
– А давно было-то?
– Да с месяц назад…
Маяк… Вот бы им увидеть этот свет!..
Эля нашла Железняка в тошниловке. К нему уже присоединился Лев, а в стороне девушка заметила и Игорька. Компания в сборе… Вначале ей показалось, что мужчины напились: на столе, помимо остатков еды, стояла бутыль местного пойла, а свободные стулья рядом заняли два аборигена весьма маргинального вида. К столу Эля подлетела фурией, готовая учинить расправу, но вовремя спохватилась: пили только маргиналы, а Лев и Железка были трезвы. Она тихонько встала за спиной Льва и прислушалась к разговору.
– Эх, Кошечку бы вам в подмогу. Она тут все потаенные тропы знает. Не глаз, а рентген!
– Нашел кого советовать. Она же бешеная. Неизвестно чего ждать!
– Кошка? А где ее найти? – Лев, кажется, не обратил внимания на предостережение второго собеседника.
– Да вы немного с ней разминулись. Пару дней назад повела очередных джентльменов удачи, – хихикнул первый.
– Вернуться когда обещали?
– Ха! Вернуться! – маргинал удивленно вскинул брови. – Вы как с Луны свалились. Кто ж такое в наше время обещает? Да и потом, – он продолжил шепотом, – они тоже в Изумрудный собрались. Отсюда все туда идут… Только вот не все возвращаются… Будь он неладен, город этот!
– Шли наши путешественники, шли, и вдруг дорога закончилась.
– Ой, а как же…
– Ну, она не совсем закончилась, просто впереди была огромная быстрая река! Ты знаешь, что такое река?
– Знаю! – девочка подскочила на кровати.
– Ты куда? Лежи!
– Картинку покажу! С рекой.
– Да лежи ты! Я верю, что есть картинка! Лежи!
Оленька послушно улеглась обратно.
– Ну, вот, дошли они до реки и стали думать, как им переправляться на ту сторону. Главное – не намокнуть, а то беда: у Страшилы от сырости смоются с лица краски, а Дровосек просто заржавеет. А еще надо было бояться чудовищ – летучих обезьян. Обезьяны эти охраняли Изумрудный город и расправлялись с каждым, кто пытался нарушить покой его жителей…
– Мне страшно…
– Не бойся, наши друзья со всем справятся. Если ты, наконец, будешь спать!
Поверхность встретила пронизывающим ветром. Тут, у реки, на открытом месте, его порывы сшибали с ног. Элька сразу же пожалела, что, как и все остальные, вместо противогаза решила воспользоваться респиратором – все бы теплее было.
– Холодно как…
– Держись, Принцесса! Доберемся – нагреемся.
Самому Железняку, казалось, холод был нипочём.
Преодолевая бешеное сопротивление встречного ветра, путешественники подошли к мосту.
– Евпатий твою Коловрат…
– Лёвушка, ты чего? Корнями своими похвастаться решил?
– Да нет… Мост. Раньше он мне не казался таким страшным.
– Раньше все казалось другим. Как там… у англичан: «мартини было суше». А у нас водочка да с грибочками такую вкусовую палитру выдавали… Ну да ладно. Двигать пора, нечего лясы точить! – Виктор посмотрел на мост. – За часик управимся. Если не помешает никто.
Страшным был не только мост. Даже если отбросить, не брать в расчет всеобщую разруху и запустение, картинка была еще та… Привычных глазу деревьев и кустов не осталось вовсе, вместо них земля произвела на свет уродцев. Или уродищ, это – в зависимости от размера. Если Элька никогда не видела нормальных растений, Железняка, как и Старшинова, вообще трудно было чем-то удивить, то Лев при виде этой адской смеси форм и расцветок пришел в уныние.
– Господи, что тут наворотила мать-природа! Никогда бы не подумал, что такое возможно!
Ему было с чем сравнивать…