— Ооо, ну что ж, проверим, подходит ли твой горн для моего клинка. — И в то же мгновение я оказалась перевернутой, подмятой и покоренной. Глупая, деревенская ведьма расставила сети и сама же в них угодила…
Конечно же, я осталась. Уговаривала себя, что страшно через лес одной идти. Но на самом деле хорошо мне было, спокойно с моим новым знакомым. Век бы при нем жила.
Только вот дыры в хижине мхом законопатить, очаг переложить, пол травой сухой выложить да подстилок наплести. Одно плохо: волосы сушить мой новый знакомый ну никак не любил. Вечно с мокрыми кудрями. С другой стороны, мне-то какое дело, может, он пока лето так от жары спасается.
Дни шли за днями, и я оттаяла, разомлела. Калдер не вспоминал о дне нашего знакомства, да и мне не хотелось ворошить пережитый ужас. От того и неожиданным прозвучал ночной вопрос, когда я почти задремала на его плече:
— Фрэнгег, ты ведь знаешь, что в жертву озеру лох-Каледвулх принесена?
Мое тело предательски дрогнуло.
— Знаю… — язык распух и еле ворочался во рту.
— И ты понимаешь, что тебе придется прийти туда? Озеро не отпустит. Вода есть везде, рано или поздно она возьмет свое.
— По мне лучше так поздно, что никогда. – Я привстала на локте, силясь разглядеть лицо Калдера. Почему он затеял этот разговор, чего хочет? Что б я попросила помощи? Стала зависимой? – Я не хочу быть жертвой. – Голос дрогнул, и чтобы не выдать собственного страха, я перешла на шепот: — Это можно как-то изменить? Ты можешь мне помочь? Ты же не побоялся тогда забрать меня и припасы?
Больше слов не нашлось, страх нанизал мои зубы на нитку и играл ими, словно на трещотке. Я не хотела умирать, не хотела становиться кормом для той жуткой твари, что обитала на дне озера. Я верила в то, что Калдер может спасти меня, но он молчал, и от тишины этой становилось не по себе.
— Ладно, спи. Я подумаю, как можно помочь тебе, — наконец произнес он.
III
Дни ползли неторопливо, сонно. Но мне было хорошо. Я поверила своему спасителю и его обещанию. Ведь по какой-то неведомой мне причине он не побоялся умыкнуть подношения у духа озера. Но мужчина больше не возвращался к этому вопросу, да и мне не хотелось лишний раз ворошить осиное гнездо. Малодушно казалось, что если не касаться проблемы, то она сама собой рассосется. Увы, все бывает с точностью наоборот.
В тот день Калдер ушел еще до появления солнца и вернулся к полудню. Принес огромного лосося и растянулся в тени огромного ясеня, глядя на то, как я чищу рыбу, обмазываю ее глиной и закапываю в костер.
— Хватит хлопотать, иди ко мне, — белозубо произнес он. – Садись, хочу полежать у тебя на коленях. Расчешешь мне волосы?
Я подхватила перламутровый гребень, что он для меня вырезал, и разместилась, положив его голову к себе. Каштановые кудри вновь были влажными, но как я ни пыталась их просушить, лишь вились и блестели на солнце. Гребень ловко скользил по прядям, рассекал их, слегка царапал голову. Калдер расслабился и задремал, а я продолжала чесать его, пока не наткнулась на то, что меньше всего ожидала увидеть. Подцепила двумя пальцами и выудила длинную мокрую водоросль.
— Ты что нырял сегодня в озеро? — спросила я удивленно.
— Нет, не плавал. Вечером пойду. Кеасок успокою, — сквозь сон ответил мой мужчина.
Я замерла, как зверь, почуявший охотника, но Калдер спал, и рука с гребнем сама собой опустилась на волосы. Несколько мгновений в голове было пусто, мысли разбежались. Ни одна не осмелилась подобраться к ведьме со страшной догадкой. Пришлось стягивать их самой. Насильно.
«Кеасок успокою…» Кеасок… Дев водных, с хвостами рыбьими, зубами острыми он успокаивает. Говорят, они когда под водой лютуют, озеро бурлит. Только вот беда на берегу кеаски тихие да молчаливые. Песни поют, глупых путников приманивая.
Я опустила взгляд на спящего Калдера. Вечно мокрые волосы, холодное тело, нечеловеческая сила и обаяние. Конечно, он не боялся забрать подношения озера! Ведь он сам и есть келпи-хранитель лох-Каледвулха! А я его жертва, с которой можно поиграть вдоволь, а потом уволочь на самое дно. Озеро не отпустит. Естественно! Ведь я же торчу тут с ним, как приклеенная. Надо же быть такой слепой дурой. А еще ведьма называется. Тетеха! Так бы и привел на убой, а я бы и не поняла ничего до самого конца.
Обида на свою глупость разлилась черным ядом по сердцу. Опалила кипятком нутро. Ведь я поверила, понадеялась на него. Обрадовалась, что рядом появился, наконец, тот, с кем надежно, хорошо, нестрашно. Молодец. Ни один из нормальных мужиков не приглянулся, а за келпи на веревочке пошла.
Так я долго себя жалела, но в решении вопроса, что делать дальше, не сдвинулась ни на дюйм. Сбежать ночью, пока он спит? И далеко я уйду в сидском лесу? Проснется и догонит. А если попроситься в деревню на ярмарку? Удастся спрятаться среди людей? «Озеро не отпустит. Вода есть везде, рано или поздно, она возьмет свое», — вспомнились его ночные слова. И ведь правду же сказал, ложь бы я почувствовала. А раз так, нет смысла бежать. Келпи догонит. Значит, остается одно: избавится от проклятого духа, лишить лох-Каледвулх хранителя и магической силы.
Жалость свою я похоронила под тем же ясенем. Как бы мне ни было больно, но на одной чаше стоял водяной дух, бессмертное существо, сама суть которого противна человеческой натуре, а с другой – моя собственная единственная и не очень длинная жизнь.
Что ж, выбор в данном случае очевидный.
IV
На следующий день я приготовилась действовать.
— Калдер, ты можешь принести мне ивовых прутьев с низины у озера? – спросила я, очищая натянутую на раму заячью шкурку.
— Зачем тебе? — В глазах келпи мелькнуло мальчишеское удивление.
Интересно, сколько ему лет? А в образе коня он черногрив или его волосы так же, как сейчас, пылают медью на солнце? Я недовольно тряхнула головой и порезала шкурку. Сейчас, когда я догадалась о его природе, не могла понять, отчего не разглядела сразу. Среди людей нет красавцев. К тридцати годам многие теряют зубы, имеют на лице следы оспы или перенесенной простуды, после которой обвисает половина рта. Мужчины обзаводятся шрамами или лишаются пальцев, начинают хромать. А тут…
Я прогнала дрожь со спины. Сжала в кулак непослушные пальцы. Что если он почувствует ложь, догадается о моей задумке. Подарит ли быструю смерть или будет пить мои боль и страх?
— Я хочу смастерить тебе щит. Ты ходишь на охоту. Можно натолкнуться на волка, кабана или человека. А у тебя даже дублет не простеган.
Келпи улыбнулся мягко, немного смущенно.
— Милая моя. — Я запретила себе думать, что у водного духа есть чувства. «Слова. Он повторяет слова, подслушанные у людей». — Фрэнгег, мне не нужен щит или стеганый дублет. Поверь, душа моя, меня очень сложно убить.
Я сглотнула и подняла на него глаза.
— Возможно. Я уже догадалась, что ты колдун. Простые люди не селятся в Бернамском лесу. Только вот я на своей шкуре испытала, что на каждую магию можно найти управу. Мой сейд ведь не слабый и все равно едва не погибла.
— Не бери в голову. — Келпи присел на корточки и обхватил мои руки своими. Я с трудом удержала порыв высвободиться. Какой же он холодный, как камень озерный! – Совладать со мной может лишь огненная магия. Но ты не хуже меня знаешь, что нет на свете таких колдунов.
Я часто, часто закивала. Калдер поднял мой подбородок и поцеловал. Жарко, ненасытно, так, что у меня отнялись ноги, руки. Осталось одно сердце, но и оно готово было остановиться в любую минуту.
— Не жди меня сегодня, буду поздно. Кажется, я придумал, как можно помочь тебе, — сказал он и легко поднялся.
Придумал он, как же.
Я проследила, за тем, как келпи исчезает в густых лесных зарослях и со всей силы швырнула нож, выпуская наружу пустую ярость. Клинок перевернулся в воздухе и вонзился в ствол ясеня, под которым вчера были похоронены мои надежды.
— Да сожрут фоморы твою печенку, Калдер! – прокричала я в пустоту, досадуя от того, что келпи мои проклятья, как с гуся вода.
«А ведь он прав, не существует магии, позволяющей управлять огнем. Любой, кто сотворил бы подобное, получил бы ожоги раньше, чем его колдовство достигло цели. Маг рун, пожалуй, мог бы сделать ловушку, напитать ее силой…» — Я ухватилась за эту мысль. Мага такого мне точно не найти, но сейд-то мне подвластен. Можно создать вещь и заговорить ее так, что б она жалила огнем исключительно келпи.
На земле растет много магических трав и деревьев, но далеко не все они подходят для сейда. Мне нужно то, из чего можно спрясть годную нить. Такую, что сможет принять узел с огненным наветом, удержать и не рассыпаться под натиском магии келпи. Я знаю два растения впитывающих огненную магию. Сосна и крапива, но из сосновых игл нить выходит мягкая, рыхлая – из такой лишь заговоренные рукавицы вязать. В них и в самую лютую стужу холодно не будет. А вот крапива – трава сложная, хитрая. Силы в ней немеряно. Собранная зеленой, она способна снять даже самое тяжелое проклятье, поставить на ноги мертвого. А вот сухая, прошлогодняя, омытая дождями, растрепанная ветром, хранит в себе летний пожар, легко держит магию и становится крепче в воде.
Я встала. Хорошо, что келпи не будет допоздна. Есть время подготовиться.
V
Это только в сказках замки за ночь возводятся, да крыши птичьими перьями кроются, а ты пойди, найди летом сухую крапиву, набери ее средь молодых жгучих стеблей да раскрой без мялки. Колотушкой да руками. До поздней ночи работала, едва успела отделить тресту и сжечь ее в очаге, как услышала шаги за дверью. Бросилась на лежак, затаилась, дышать боюсь. Вошел келпи, дом сразу же наполнился запахом тины. Водяной конь опустился на свою лежанку и долго сидел не двигаясь. Я чувствовала на себе его взгляд. Ждала, что вот сейчас он вскочит, дернит меня за плечо и прокричит: «Я знаю! Знаю, что ты задумала! Я специально сказал тебе так, хотел проверить тебя!» Но келпи лишь молча смотрел. Потом стянул ботинки и лег.