Увидев охотника с ружьем, волк запаниковал и бросился прочь, но далеко ему убежать не удалось. Камни были такие тяжелые, что он вскоре упал замертво.
И все трое были очень довольны. Охотник снял с волка шкуру и отнес ее домой, бабушка скушала пирог и выпила вино, а Красная Шапочка подумала: «Какое чудесное спасение! Пока я жива, никогда так больше не буду делать. Если мать говорит мне не сходить с тропинки, именно так я и буду поступать».
Тип сказки: ATU 333, «Красная Шапочка».
Источник: история, рассказанная братьям Гримм Жаннетт и Марией Хассенпфлаг.
Похожие истории: Итало Кальвино, «Фальшивая бабушка», «Волк и три девочки» («Итальянские народные сказки»); Шарль Перро, «Красная Шапочка» («Все сказки Шарля Перро»).
Я полагаю, что «Красная Шапочка» и «Золушка» (стр. 138) – две самые известные сказки (во всяком случае, в Англии). И большей частью своей популярностью они обязаны Шарлю Перро (смотрите примечание к сказке «Золушка», стр. 148). Его версия отличается от редакции братьев Гримм главным образом тем, что волк съедает Красную Шапочку. Спасение в лице Бравого Охотника не приходит, а вместо этого в поучающих строках звучит предупреждение, что не все волки дикие, некоторые из них являются красноречивыми соблазнителями.
Охотник – довольно интересный персонаж. В те времена леса в Германии были не просто дикими и никому не принадлежавшими чащами. Часто их владельцы имели благородное происхождение, и, вследствие огромного спроса на корабельный лес и уничтожения лесных массивов ради выращивания сельскохозяйственных культур и выгула скота (чтобы прокормить армии в ходе Тридцатилетней войны), больше всего от своих лесов они жаждали удовольствия и отдыха, одним словом, охоты. Как говорит Джон Элиот Гардинер в своей готовящейся к выходу книге об И.-С. Бахе: «В вопросах управления их (т. е. владельцев благородного происхождения) лесными угодьями охотник затмевал подготовленного лесника (так же как крестьянин и егерь сегодня зачастую более компетентны, чем лесоруб)».
Весьма вероятно, что лесник, в отличие от охотника, имеющий отдаленное понятие о диких зверях и зачастую безоружный, убежал бы на цыпочках прочь от спящего волка, оставив Красную Шапочку и ее бабушку перевариваться у него в животе.
Какова бы ни была вероятность этого, и Шарль Перро, и братья Гримм сделали вклад в укрепление буржуазной морали и респектабельности. Красной Шапочке, в редакции братьев Гримм, больше не потребуется напоминать о том, что нельзя сходить с тропинки – она извлекла урок. (Во время паники по поводу педофилии эта история часто использовалась для того, чтобы напомнить детям об «опасности со стороны незнакомцев».) Она никогда больше не сойдет с тропинки.
На известной гравюре Густава Доре, иллюстрирующей сказку Шарля Перро, опубликованную в сборнике в 1863 году, Красная Шапочка изображена фактически в постели с волком, и это частично объясняет, почему история оказывает такое сильное влияние на читателей: волки сексуальны. Так же, как и лис, в придуманной и нарисованной Беатрис Поттер собственной версии Красной Шапочки, «Сказке про Клару Кряквуд» (1908), предстающий там в образе обходительного «джентльмена с бакенбардами песочного цвета». Перро сразу бы узнал его.
Мне кажется, Чарльз Диккенс, как никто другой, сумел обобщить причины привлекательности героини сказки. «Красная Шапочка была моей первой любовью, – цитирует его Бруно Беттельгейм. – Я чувствовал, что если бы мог жениться на Красной Шапочке, познал бы истинное блаженство». («О пользе волшебных сказок»).
Сказка семнадцатаяБременские музыканты
Жил-был человек, и был у него осел. Много лет возил этот осел мешки с зерном на мельницу, ни на что не жалуясь, но наконец силы оставили его. Он не мог работать так усердно, как обычно, и хозяин решил, что больше не будет его кормить. Ослу это совсем не понравилось, сбежал он от хозяина и нашел дорогу на Бремен. Имелся у него план стать уличным музыкантом.
Недолго он шел и наткнулся на охотничьего пса, лежавшего на дороге. Пес тяжело дышал, как будто только что пробежал не одну милю.
– Отчего ты так запыхался, Хватала? – спросил осел.
– Видишь ли, я старею, – объяснил пес, – и не могу бегать так далеко, как привык. Мой хозяин решил, что я больше ни на что не гожусь, собирался убить меня, поэтому я сбежал. Но другого способа заработать себе на пропитание не знаю и очень проголодался.
– Вот что я тебе скажу, – сказал осел, – я более или менее в такой же ситуации, но у меня есть план. Я иду в Бремен, там уличные музыканты прилично зарабатывают. Идем со мной, займемся музыкой. Я буду играть на лютне, похоже, это не сложно, а ты можешь бить в барабаны.
– Отличная идея, – сказал пес и присоединился к ослу.
Прошли они еще немного и видят: сидит на обочине кот и выглядит так, будто грошик нашел, да талер потерял.
– В чем дело, старый Усатый Бандит? – спросил осел.
– Ах, боже мой, – ответил кот, – я попал в такой переплет! В последнее время я сильно сдал, хотя и не думаю, что вы это заметили. Но я уже не так молод, как раньше, и мои зубы затупились. Вместо того чтобы ловить, как раньше, мышей, крыс, других грызунов, да всего не перечесть, я все лежал и дремал у очага. Моя хозяйка собиралась меня утопить, но я убежал. Не имею никакого представления, что теперь делать. У вас есть какие-нибудь мысли?
– Пойдем с нами в Бремен, – сказал осел. – Мы собираемся стать уличными музыкантами. Ты умеешь петь, я слышал, как твои собратья восхитительно поют по ночам, пойдем с нами.
Кот решил, что план хорош, и пошли они все вместе. Вскоре пришли на крестьянский двор и видят: сидит на крыше петух и кукарекает во весь голос.
– Ты чего раскукарекался? – спросил осел. – Уже давно рассвело.
– Я предсказываю погоду, – ответил петух. – Сегодня день благовещения Богородицы, когда она стирает рубашки младенца Христа и вывешивает их сушиться. Я рассказываю семье о том, что будет сухо и солнечно. Думаете, они будут благодарны мне? Да ни капельки! Завтра придут гости, и они хотят меня съесть. Хозяйская жена уже сказала повару, что сегодня вечером собирается отрубить мне голову. Я буду кукарекать и кукарекать, пока дыхание не ушло из моих легких.
– Ну, это никуда не годится, – сказал осел. – Почему бы тебе не пойти с нами в Бремен? Мы собираемся стать музыкантами. У тебя приятный голос, и когда мы вместе станем играть, то будем неотразимы.
Петух согласился. Они отправились в путь, но не смогли добраться до Бремена за один день. И вечером решили поискать укрытие в лесу, где им случилось оказаться.
Осел и собака легли под большим деревом, кот забрался на ветку, а петух взлетел на самую верхушку и вскоре спустился вниз с новостями. Перед сном он огляделся, посмотрев на север, на юг, на восток и на запад, и подумал, что неподалеку, должно быть, находится дом, так как он заметил огонек.
– Что ж, пойдем туда, – сказал осел. – Хуже, чем здесь, не будет.
– А если это дом, – поддержал пес, – может, там найдется несколько косточек с остатками мяса.
Пошли они на огонек и вскоре увидели свет, пробивавшийся сквозь деревья. Он становился все ярче и ярче, и вот они оказались прямо перед домом. Так как осел был самым высоким из них, он подошел к окну и заглянул внутрь.
– Что ты там видишь, Серая Морда? – спросил петух.
– Вижу я стол с едой и питьем, но…
– Но что?
– Вокруг стола сидит десяток разбойников, и все уплетают за обе щеки.
– Ах, если бы на их месте оказались мы! – воскликнул петух.
Стали они обсуждать, как бы им разбойников прочь прогнать, и наконец придумали план: осел встанет передними ногами на подоконник, пес заберется ему на спину, кот встанет на пса, а петух взгромоздится на кота, и они запоют. Они приготовились и после того, как осел дал отсчет, начали петь так громко, как только могли: осел ревел, пес лаял, кот мяукал, а петух кукарекал. А когда они закончили, то все разом ввалились внутрь через окошко, разбивая стеклянную посуду и производя ужасный шум.
Разбойники вскочили, думая, что это сам дьявол или, по крайней мере, привидение, и в ужасе убежали в лес. А четверо музыкантов сели за стол и наелись вволю оставшейся снеди, поглощая ее с такой жадностью, словно им целый месяц придется без еды обходиться.
Когда закончили есть, их разморило, ведь день у зверей был длинный. Легли они спать, каждый в том месте, которое понравилось ему больше всего: осел устроился снаружи у навозной кучи, пес свернулся клубком за дверью, кот растянулся на плите у очага, а петух взгромоздился на потолочную балку.
В полночь разбойники, следившие за домом на расстоянии, увидели, что свет погас.
– Мы не можем позволить, чтобы нас вот так вот прогнали прочь, – сказал главарь. – Не очень это смело с нашей стороны. Слушай, Левша, вернись туда и посмотри, что там происходит.
Левша прокрался назад к дому. Он ничего не услышал, прошел на цыпочках в кухню и огляделся. Ничего не было видно, кроме светящихся глаз кота. Левша подумал, что это неостывшие угли, поэтому он чиркнул спичкой, чтобы снова разжечь их, и ткнул ею коту в нос.
Естественно, коту это не понравилось. Он вскочил, шипя и фыркая, да как цапнет когтями разбойника за лицо!
– Ай-ай! – завопил Левша, бросился к двери, но споткнулся о пса, который вцепился ему в ногу.
– Ой-ой! – прокричал Левша и выбежал во двор.
Осел проснулся и лягнул его что было сил в зад.
– Ах! – взвизгнул Левша и разбудил петуха, который прокукарекал:
– Ку-ка-ре-ку!
– Ох! – воскликнул Левша и в ужасе бросился в лес со всех ног.
– Что случилось? Что там такое? – спросил его главарь.
– Нам нельзя туда возвращаться! – ответил ему Левша. – На кухне ужасная ведьма, она расцарапала мне лицо своими ногтями. А за дверью человек с ножом, он пырнул меня в ногу. А снаружи мордоворот с дубиной, он задал такого жару, что, похоже, раздробил мне зад. А на крыше сидел судья, который как закричит: «Приведите сюда арестанта!» Ну, я и бросился бежать со всех ног.