Вдруг смотрит, а перед ней снова ведунья стоит.
– Двуглазка, почему ты плачешь? – спросила она.
– Да как же мне не плакать, – ответила ей Двуглазка. – Мать ударила бедную козочку ножом прямо в сердце, и она умерла. Никогда больше мне не попросить ее принести еды.
– Позволь мне дать тебе один совет, – сказала ей ведунья. – Попроси сестер, чтобы они отдали тебе внутренности той убитой козы. Похорони их в саду у калитки. Это принесет тебе удачу.
Ведунья исчезла, а Двуглазка вернулась домой и говорит сестрам:
– Милые сестры, дайте мне что-нибудь от моей козочки на память, да хоть внутренности.
– Если хочешь, – ответили ей Одноглазка и Трехглазка, – бери и не хнычь.
Положила Двуглазка козьи внутренности в таз, отнесла в сад и закопала.
На следующее утро выросло на том месте прекрасное дерево. Листья у него были из серебра, а плоды, похожие на яблоки, из чистого золота. Такого прекрасного дерева не было еще на этом свете. Никто не мог понять, как оно могло вырасти за ночь, только Двуглазка знала, ведь дерево выросло как раз на том месте, где она похоронила внутренности козы.
Как только мать увидела его, она сразу же приказала старшей дочери:
– Залезай на вершину и сорви несколько золотых плодов.
Одноглазка, сопя и пыхтя, забралась наверх, но только собралась сорвать одно из яблок, как ветка выскользнула у нее из рук, пыталась она, пыталась, но ничего у нее не получилось.
– Никакого от тебя толку, – сказала ей мать. – Сама не видишь, что делаешь. Трехглазка, попробуй ты, тебе лучше видать тремя глазами.
Одноглазка спустилась на землю, а Трехглазка забралась на дерево, но, несмотря на то что глаз у нее было больше, чем у сестры, и у нее ничего не вышло. Каждый раз, когда она тянулась к золотому яблоку, ветка отодвигалась. Как ни старалась, не удалось ей сорвать ни одного плода.
– Дозвольте мне попробовать? – спросила Двуглазка. – Вдруг мне повезет?
– С ума сошла, уродина?
– С чего это ты решила, что у тебя выйдет лучше, чем у нас?
Двуглазка забралась на дерево, и плоды сами стали падать к ней в руки. А она собирала и собирала их, пока не наполнила весь передник. Когда она спустилась вниз, мать отобрала у нее золотые яблоки. Вместо того чтобы обращаться с ней лучше, ведь ей одной удалось то, что не получилось у обеих, сестры Двуглазке позавидовали и стали еще больше прежнего над ней издеваться.
И вот однажды, когда они были в саду, проезжал мимо их дома молодой рыцарь.
Сестры увидели его и закричали:
– Скорее, Двуглазка, спрячься под бочкой, а то он решит, что мы все уродины!
Засунули они ее под бочку, что рядом с деревом стояла, вместе с золотыми яблоками. А сами стали прихорашиваться да жеманно улыбаться. Подъехал рыцарь ближе, и стало видно, какой красавец и какие на нем ладные доспехи.
– С добрым утром, девушки, – сказал он, спрыгнув с коня. – Какое у вас красивое дерево растет. Все в золоте и серебре! Кто даст мне ветку с него, может потребовать с меня, чего захочет.
– Да, это дерево наше, – сказала Одноглазка.
– И больше ничье, – подхватила Трехглазка. – Я сорву для вас ветку.
Но как она ни старалась, у нее не получалось, да и у Одноглазки тоже. Ветки все время ускользали.
– Странно, дерево ваше, а вы даже ветки не можете с него сорвать.
– Конечно, наше, – заявила Одноглазка.
– Должно быть, оно оробело, что вы на него смотрите, – сказала Трехглазка.
– Дайте-ка я еще раз попробую, – вызвалась Одноглазка.
Пока они разговаривали, Двуглазка приподняла незаметно бочку и выкатила несколько золотых яблок к ногам рыцаря. Увидел их рыцарь и удивился.
– Надо же! И откуда они тут взялись?
– У нас есть еще одна сестра, но она…
– Мы держим ее подальше от взглядов, чтобы семью не позорить.
– Я хочу на нее посмотреть, – заявил рыцарь. – Двуглазка, выходи!
Двуглазка вылезла из-под бочки, и рыцарь был изумлен тем, какая она оказалась хорошенькая.
– Ты, Двуглазка, наверное, можешь сорвать мне ветку с этого дерева? – спросил он.
– Могу, – ответила Двуглазка, – ведь это дерево на самом деле мое.
С легкостью она забралась на дерево, отломила ветку с серебряными листочками и золотым яблоком и протянула его рыцарю.
А он и спрашивает:
– Что дать тебе за это, Двуглазка?
– Ах, – сказала девушка, – я терплю жажду и голод, нужду и горе с раннего утра до позднего вечера. Если бы ты смог меня увезти отсюда, то выручил бы из беды.
Рыцарь посадил ее на своего коня и отвез в отцовский замок. Там он одел ее в прекрасные платья, напоил и накормил досыта. Всем сердцем полюбил он эту девушку, они поженились, свадьба была пышной, и все королевство на ней пировало.
Как увез Двуглазку рыцарь, стали сестры еще больше ей завидовать. Зато, думают, дерево-то нам осталось, и хоть мы не сможем срывать с него яблоки, люди станут останавливаться и любоваться им. Кто знает, может, и нам счастье привалит?
Но на другое утро дерево исчезло, и их надежды вместе с ним. Взглянула Двуглазка в окно своей спаленки, а там, прямо посредине двора, стоит ее дерево, видно, ночью освободило оно из земли корни и пошло ее искать.
Долго жила Двуглазка в счастье и довольствии. И вот через много лет пришли к ней в замок две нищенки и попросили подать милостыню. Были они так бедны, что приходилось им скитаться от дома к дому и выпрашивать хлеб. Двуглазка пригласила их в дом и была с ними ласкова и приветлива. Раскаялись сестры в своих деяниях, и, несмотря на то что прошло много лет, Двуглазка тут же узнала Одноглазку и Трехглазку.
Тип сказки: ATU511: «Одноглазка, Двуглазка и Трехглазка».
Источник: история была опубликована Теодором Пешеком в журнале: «Wuchentliche Nachrichten fur Freunde der Geschichte des Mittelalters» («Еженедельные сообщения для друзей истории, искусства и учености Средневековья», том 2 (1816)).
Похожие истории: Александр Афанасьев, «Буренушка» («Народные русские сказки»); Якоб и Вильгельм Гримм, «Золушка» («Детские и семейные сказки»).
Это, разумеется, та же «Золушка», но с изрядной примесью абсурда. Наличие козы, ведуньи, потрохов и дерева ясно демонстрирует отсутствие столь необходимой в жизни родной матери, что и описано во всех вариантах «Золушки».
В русской версии, принадлежащей перу Афанасьева, Двуглазка предлагает сестрам положить ей голову на колени, чтобы она могла выбрать у них вшей.
Эта же милая гигиеническая деталь появляется и в сказке «Черт с тремя золотыми волосками» (стр. 176).
Сказка сорок третьяСтоптанные туфельки
Жил-был некогда король, и было у него двенадцать дочерей – одна другой красивее. Спали они все вместе в одной комнате, и постели их стояли в ряд. Каждый вечер, когда они укладывались спать, король собственноручно закрывал дверь и запирал ее на засов. А утром, когда он ее открывал, то замечал, что туфельки у всех дочерей стоптаны от танцев, и никто не в силах был понять, как такое может произойти. И принцессы тоже ничего никому не рассказывали.
И велел король объявить: любой, кто дознается, куда принцессы уходят по ночам танцевать, возьмет одну из них в жены и со временем унаследует королевство. А если так и не узнает в течение трех дней, то будет казнен.
Очень скоро королевич из далекой страны согласился решить эту загадку. Его хорошо приняли и поселили в комнате, которая находилась рядом со спальней принцесс, чтобы он мог подсмотреть, куда они уходят ночью танцевать. Постелили ему постель, и даже дверь в спальню принцесс оставили открытой, чтобы облегчить ему задачу.
А ночью веки королевича стали наливаться свинцом, и он уснул. Наутро туфельки принцесс оказались стоптанными до дыр. То же самое случилось и на вторую, и на третью ночь, и принцу отрубили голову. Еще много других храбрецов приходило попытать счастье, но и им пришлось поплатиться за это жизнью.
Но случилось так, что в том городе оказался один бедный солдат, который был ранен и не мог больше служить. Повстречалась ему на пути старуха-нищенка, ему стало жалко ее, и он разделил с ней последнюю краюху хлеба с сыром.
– Куда путь держишь, милый? – спросила она.
– Честно говоря, и сам не знаю, – ответил он и в шутку добавил: – Есть у меня охота дознаться, где принцессы стаптывают свои туфельки, жениться на одной из них и стать королем.
– Ничего сложного в этом нет, – сказала старуха. – Перед сном дадут они тебе выпить вина, а ты его не пей.
Старуха достала из котомки плащ и добавила:
– Наденешь его и станешь невидимым, и тогда сможешь проследить за ними и узнать, куда они ходят.
Поблагодарил старуху солдат, пошел себе дальше и думает: «Дело принимает серьезный оборот».
Во дворце его приняли так же хорошо, как и других, показали его комнату и нарядили в роскошные одежды. А ближе к вечеру старшая принцесса принесла ему кубок с вином.
Но солдат был готов к этому: он привязал к подбородку губку, и ни одна капля вина не попала к нему в рот. Потом лег он в постель, закрыл глаза и начал похрапывать, будто крепко спит.
Услышали это двенадцать принцесс, засмеялись и сказали:
– И этот тоже с жизнью расстанется.
Вскочили они с кроватей, раскрыли шкафы и стали выбирать наряды, причесываться и прихорашиваться, прыгая на радостях, что скоро снова будут танцевать.
И только самая младшая из них забеспокоилась.
– Вы сколько угодно можете смеяться и шутить, – сказала она сестрам, – но чую я, случится с нами что-то нехорошее.
– Глупая ты курица, – прикрикнула на нее старшая принцесса, – всего-то ты боишься! Вспомни, сколько королевичей пыталось за нами проследить, и все напрасно! А солдату и снотворного зелья не нужно было давать, этот олух и так бы уснул.
Когда принцессы были готовы, снова взглянула старшая на солдата, а тот хорошо притворялся, что спит, ну и решила она, что все спокойно, и им ничего не угрожает.