– Джин меня ждет. Один разговор – и назад. Ну и… вот.
Он вынул что-то из-под куртки и сунул Ласкезу в руки. Это оказалась обернутая несколькими слоями непромокаемой бумаги тонкая книжечка. Кожаную обложку украшал яркий посеребренный герб.
Восемь стрел Син-Ан.
– Это…
– Твоя свобода, приятель. – Джер широко и самодовольно улыбнулся.
Ласкез быстро пролистал страницы. Нашел там собственный снимок, дату рождения, свой «след запаха» – особый лист, бумага на котором на ощупь напоминала короткую шерстку. Обязательный элемент син-карта, чтобы лавиби, часто работающие в пограничных и таможенных службах, имели дополнительную возможность устанавливать личность приезжих. Спохватившись, Ласкез вернулся на первую страницу. Прочел имя, фамилию и удивленно поднял глаза.
– «Лирисс»…
В Син-Ан многие не пользовались фамилиями. Они были обязательными лишь до шестнадцати юнтанов, чтобы показывать принадлежность ребенка к семье или приюту. После можно было идти своим путем и отречься от любых кровных уз. Ло Лирисс, видимо, был из таких: его фамилия никогда не звучала под сводами Вайлент о'Анатри. Но теперь…
– Я попросил. У меня указана та же. Это значит, что ты записан моим братом. С пометкой, что по «крестной системе», но все же.
Это многое значило. Даже слишком. Но Джер вряд ли оценил бы пространные речи о признательности, скорее сразу посоветовал бы заткнуться и говорить по делу. Поэтому Ласкез лишь кивнул:
– Благодарю. А…
Джер легко угадал, о чем еще его хотели спросить:
– С Тэсс и Таурой поделился фамилией один из охранных отца. У него выводок из двенадцати детей, так что они ему не помешают. – Лавиби помедлил и, не опуская взгляда, добавил: – Прости, но у меня рука не поднялась сделать твою сестру нашей родней.
Он быстро сунул Ласкезу второй син-карт, на Тауру, и скрестил руки у груди. Вид у него был хмурый. Возможно, Джер готовился к тому, что друг будет недоволен подобным поступком.
– Вот как, – только и смог сказать Ласкез. Он не был удивлен. Затрагивать тему не хотелось, и он спросил: – Как она там?
– Жива. Здорова. И даже не одна, – туманно ответил Джер.
– А остальные?…
– Нет больше остальных.
И Джер стал рассказывать. Быстро и горячо, то и дело сбиваясь и резко переходя с темы на тему, разражаясь привычной руганью. Ласкез слушал. Чем больше – тем хуже ему становилось. Перед глазами он снова видел невзрачную башню местных алопогонных. Затемненные стекла-глаза. Не мухи. Паука, ждущего добычу.
– Я ничего ей не сказал. Если бы я ее взял, она могла бы захотеть остаться с тобой.
– Но я бы…
– А ты еще не устроился как следует, – резко возразил Джер. – Тебе и твоему приятелю только ее тут не хватает. Чтобы она вляпалась и арестовали еще и вас.
Джер сжал кулаки, но тут же справился с собой и просто запустил пятерню в волосы. Нещадно взъерошил шевелюру и глянул на Ласкеза исподлобья:
– Прости. Перегнул, наверное. Знаешь, она становится умнее. Как ты встанешь на ноги, поступишь в Корпус, я ее обязательно тебе сплавлю. Если, конечно, мой братец не вцепится в нее. Она ему приглянулась, и…
– Джер, стой.
Ласкез решился перебить друга: слова, целый ливень слов, совсем не укладывались в голове. Что-то было не так. Что-то Джер упускал. Или обходил. Скорее так.
– Что мы будем делать с управителем? С доктором?
Джер поджал губы.
– Ты – ничего.
Ласкез нахмурился:
– Не понимаю. Разве мы…
– Нет, – резко отозвался Джер. – Мы, знаешь, облетели сейчас эту башню. Рискнули, но облетели. Туда не пробраться. И там явно кого-то караулят.
– Знаю. Но ты же не мог…
Сдаться? Нет, Джер не мог. Он покачал головой, слабо усмехаясь:
– Доктор будет на свободе. Я найду способ, тем более, скоро я вступаю в права неприкасаемого наследника. У меня будет больше возможностей. И… прежде всего, я расквитаюсь с маленькой гадиной.
– Евой?
Джер кивнул и слабо улыбнулся, не показывая зубов. Затем подался ближе и с расстановкой произнес:
– А ты не вмешивайся. Скажи сыщику, чтобы забыл всю твою болтовню и сидел тихо. И сам сиди. Готовься в Корпус. Делай то, о чем мечтал, и…
Он запнулся. Быстро посмотрел на грязный пол, себе под ноги. Наконец добавил:
– Живи. Твоя сестра тоже будет жить. Я позабочусь, ты не думай, я не издеваюсь там над ней… почти.
– Вот это утешение, – попытался улыбнуться Ласкез, но у него не получилось. – Джер, ты не понимаешь. Во-первых, Роним хочет им помочь. А во-вторых, это дело… оно…
Ласкез осекся. Он вдруг понял, что не хочет говорить о Рониме так. Признаваться, что сыщик что-то скрывает, тем более, – имеет какое-то отношение к произошедшему. Мог ведь и не иметь. Судя по всему, вышел из «игры», в чем бы игра ни состояла, и…
– Ты что-то недоговариваешь, – Джер дернул носом. – И… боишься?
Ласкез вздрогнул. Решил, что проще кивнуть. Но обходной путь, которым можно было пойти без вранья, уже нашелся:
– Джер, а что будет со Странником? Он все еще повторяет имена тех людей? Капитана Чéпмэна? Чары?…
– Реже. Он… сильно привязался ко мне. Я бываю с ним каждый день, ночью иногда вывожу в открытый океан. – Джер улыбнулся. – Я найду следы этих людей. Рано или поздно. Странник простит меня, если это будет «поздно». Я чувствую.
– Я тоже хочу их найти. Странник ведь называл именем «Чара»…
– Доктора. Да. Чара Деллависсо, Чепмэн Деллависсо. Пара или брат и сестра, они как-то связаны с кораблем…
«…И со мной». Но Ласкез не произнес и этого.
– Я выясню.
Лавиби тяжело выдохнул, затем вдохнул воздух, не сводя с Ласкеза глаз, и покачал головой:
– Упрямишься. Не надо, дружище. Я действительно прошу посидеть тихо и побыть осторожным. Хотя бы пока я не найду способ…
– Да кто сделал тебя главным? – в конце концов возмутился Ласкез.
– А кто-то еще рвался? – оскалился Джер, но тут же смягчился: – Будь внимательным. Если этот серый сыщик знал Паолино… где гарантия, что среди тех, с кем он тут общается, нет кого-то с нехорошими планами на ваш счет?
Он сделал все, чтобы не выдать себя, но вдруг вспомнил знакомое женское лицо в обрамлении светлых волос.
Джер понял как-то по-своему:
– Правильно боишься. Никому не верь просто так, – он быстро глянул на часы. – Мне пора. Я буду вам писать. В Такатане у меня пока есть дела, но…
– Подожди. Может…
– Пока, приятель.
Джер стукнул его кулаком по плечу и выбрался из машины. Затем он исчез среди дождя, а на противоположном конце площадки показались три другие фигуры. Немного подождав, они приблизились.
– Как все прошло? – тихо спросил Роним.
Ласкез не знал, что ответить. Но под тяжелым взглядом Капрама Пагсли сказал:
– Хорошо.
Пока прогревался двигатель, они успели заметить, как черный самолет улетает из города прочь.
11. Родной дом
«Вечерней тренировки не будет, красотка. И утренней тоже. Не скучай и ложись спать пораньше».
Записка, пришпиленная прямо к подушке, ждала Тэсс в комнате. Это уже не удивило ее, а встревожило: тренировки накануне Джин тоже отменил, оправдываясь срочными делами, и куда-то исчез. На утренней, которая все же состоялась, он казался подозрительно рассеянным и сонным. Как и Джер – Тэсс с ним завтракала. А еще у Джера было подозрительно хорошее настроение. Он даже не грубил.
Что-то было не так, и стоило выяснить, что именно. Поэтому Тэсс не последовала напутствию не в меру шустрого наставника. Когда третья вахта началась, она погасила свет и с маленькой лампой укрылась под одеялом. Она не ошиблась.
Звук, вскоре оторвавший ее от чтения книги, был знакомым, хотя и доносился издалека. Тэсс погасила лампу и приблизилась к окну.
Зуллур уже скрылся, опустились сумерки, в сад вышли Сестры. В городе загорелись голубые сикинараи, заползавшие кое-где прямо в воду и подсвечивавшие ее. Ближний участок побережья – сразу за гаванью – был, наоборот, непроглядно темным. Но черный самолет выдавали белая «грудка» и мерный, постепенно крепнущий рев мотора.
Варджин улетал куда-то. Вероятно, втайне от отца. Тэсс сощурилась, попыталась что-нибудь различить впереди. Поняв, что этого не удастся, – настежь распахнула раму. Вскоре она уже осторожно вылезла в окно и двигалась по уступам вниз. Кажется, в последнее время Тэсс предпочитала именно этим способом покидать дом. Поразительная перемена для девушки, всю жизнь пользовавшейся дверьми.
Она поравнялась с Ванком, когда Джин уже надевал летный шлем и собирался вскочить в кабину.
– Ты куда?…
Самолет немедленно сообщил:
– А я тебе говорил!
Джин не отреагировал на эти слова. Он склонил к Тэсс голову и мягко сказал:
– Проветриться. Знаешь, люблю это дело.
– На всю ночь и утро?…
Варджин посмотрел ей в глаза. Во взгляде читалась немая и беззлобная просьба – убраться куда подальше. Но сделать это было выше ее сил. Слишком многие люди разлетались, разъезжались, уплывали от нее, и с этим определенно пора было кончать.
– Куда ты собрался? – повторила она хмуро и настойчиво, сгребая ворот его летной куртки. – Говори.
Джин улыбнулся. Слабо блеснули белые острые зубы. Конечно, он колебался, подбирал подходящее объяснение, и тогда, еще даже до конца не осознав догадку, Тэсс осторожно уточнила:
– Что-то… для Джера? Опять?…
Он не смог скрыть удивления. Обреченного удивления. Кивнул:
– Для вас обоих.
– Куда вы летали вчера?
Джин покачал головой:
– Он скажет сам. Ты будешь рада, я думаю.
– Очень обнадеживает.
– А сейчас я… – Он вздохнул снова и наконец махнул рукой. – Ладно! Я лечу посмотреть на ваш приют. На Кров Четырех Ветров. Но об этом он знать не должен. Ни в коем случае.
Тэсс ощутила озноб. Она постаралась взять себя в руки и, понимая, что эмоции лучше скрыть, спокойно заметила:
– За ночь тебе не обернуться.