шумно выныривали из тени и хватали за плечо, просто чтобы узнать, который час, а потом посмеяться над твоей реакцией. Эти солдаты прятались в Стенных районах и наслаждались там жизнью. Они любили сжигать. Неважно, что: запрещенные книги или дома непокорных.
В корпусе Ева узнала, что в Пятый регион – «к дикарям» – обычно отправлялись выпускники с определенным набором характеристик в син-документах. Не самый примечательный ум (измеренный в процентах по успеваемости) часто был одной из них. Среди других показателей были сила, жесткость, принципиальность. Все необходимое, чтобы «поддерживать порядок в нестабильных точках». Ева не совсем понимала, что значит «нестабильная точка». Замершая в страхе Веспа, верящая, что поезда – это Звери, а на летучих кораблях живут Небесные Люди, казалось, была как раз стабильной.
Так или иначе, переступая границы Башен, Ева не могла представить, что помимо винтовок и формы, боевых тренировок и команд, ее будут ждать здесь обязательные занятия по искусству, литература и история, курсантский театр-студия, газета и несколько творческих кружков. И огромнейшая общедоступная библиотека, покорившая ее сердце.
Именно тут – в глубоком гнезде ярко-алого кресла, под мягким светом желтых ламп, – она проводила много свободного времени. Компанию ей составляли сотни ранее не прочитанных книг. Целый мир, в котором корабли и самолеты, гонщики и охотники за древностями, смелые воины и правители готовы были взахлеб с ней болтать. Рассказывать про все, что происходило в такой большой и странной Син-Ан. Поначалу Ева плохо спала из-за всего этого, слишком уж много информации вливалось в ее и без того пухнущую голову… но теперь она уже привыкла.
Девочка читала новенький роман популярного писателя Хо' Аллисса – «На море сегодня светло». О человеке, в течение многих юнтанов погруженном в сон и видевшем странные сны, в которых он был кем-то другим. В начале романа герой проснулся и пытался вспомнить, кем же был наяву. Искал старых друзей. Сны о нем – более сильном, смелом, но вроде бы ненастоящем, – вплетались в текст. А еще в книге описывалась тайна какой-то девушки, которую человек все пытался найти.
Ева полюбила творчество этого писателя с первой прочитанной книги его авторства – романа «Идущие домой», где сюжет был загадочным и запутанным и прочно въелся в память. Но и это произведение тоже оказалось неплохим. Ева перебралась за первую треть, когда в абсолютно тихой и пустой библиотеке раздался зычный голос:
– Курсант Н-344-8689!
Ева вздрогнула и высунулась из кресла, свесила ноги и быстро сунула их в расстегнутые сапоги. Это был ее номер, с огромным трудом, но все же она его запомнила.
– Здесь! – так же громко крикнула девочка. Пока она обувалась, чеканные шаги приближались.
Подняв взгляд, Ева увидела молодого солдата Младшей стражи. Одного из тех, кто выполнял обязанности то часовых, то комендантов, то конвойных во время прогулок. В этот час – судя по слегка утепленному мундиру – стоящий перед ней был часовым у главного входа. Тогда что он тут забыл?
– Вас желают видеть.
– Кто?
– Некто из города.
– А разве нам не запрещено…
– У него знак правонаследия Син. Представляет кого-то из четырех товуров и хочет с вами говорить. Вы обязаны явиться.
Ева кивнула. Она знала: все курсанты, равно как и Младшая стража, равно как и Сопровождающие офицеры, – обязаны подчиняться любым приказам и отвечать на любые вопросы товуров, членов их семей и уполномоченных ими лиц. Освободить от обязанности мог то-син – кто-нибудь вроде ла Тинквэ. Но Ева вовсе не была уверена, что готова привлекать к себе такое ее внимание. В конце концов, скорее всего, вызов был ошибкой. Ее с кем-то перепутали. Просто обознались.
– Что ж, идемте.
Она туго затянула последний кожаный ремешок на сапоге и поднялась. Страж остановился один раз – подождать, пока Ева поставит книгу на стеллаж. У нее предательски дрожали руки. И эту дрожь она тщетно пыталась унять все то время, что пересекала двор.
Перед воротами – на другом конце моста – стояла синяя машина. Ева в последний раз обернулась и, увидев кивок конвойного, пошла вперед. Она старалась идти спокойно, прямо держа спину, не опуская головы. Автомобиль не выглядел опасным. Потрепанный, небольшой, с поворачивающимися туда-сюда фарами – видимо, живой, от скуки он наблюдал за полетом такар над водой. Ева остановилась рядом. Машина уставилась прямо на нее.
– Это Хлоя. И ей очень жарко.
С переднего сидения поднялся и вышел навстречу юноша-киримо – долговязый, с длинноватыми светлыми патлами. Он слабо кивнул в знак приветствия и улыбнулся.
– Всегда было интересно, не жарко таким, как вы, в вашей форме? Или у вас ледяная кровь?
Ева потупилась. Она открыла рот, чтобы подыскать достойный ответ, но из салона машины раздался довольно резкий оклик:
– Хватит болтать. Пусть она сядет.
– Вопрос остается в силе, – водитель подмигнул и вежливо открыл перед Евой заднюю дверь. – Не бойтесь, ла, мы не поедем далеко.
– Знаю, – кивнула Ева. – Благодарю.
Она вздохнула и опустилась на сидение. На несколько мгновений девочка зажмурилась, а потом открыла глаза. Она лишь чудом не вскрикнула, узнав того, кто сидел перед ней и скрывал лицо капюшоном. Точнее, прежде всего, она узнала сверкающие светло-карие глаза и полоски шерсти, тянущиеся ко лбу. Еще… она, несомненно, узнала странное, звериное подергивание ноздрей.
– Здравствуй, Ева.
Машина тронулась.
Они действительно отъехали недалеко. Преодолели маленький участок набережной за мостом и свернули в ближайший переулок. Там машина остановилась.
– Выйди, – прозвучал короткий приказ.
Водитель, бросив через плечо тревожный взгляд, открыл дверцу и начал подниматься на ноги. Ева огромным усилием подавила желание вцепиться в край его незаправленной зеленой рубашки и удержать. Тощий сутуловатый человек представлялся ей сейчас последним, кто мог защитить ее от незнакомца с дикими горящими глазами, страшным рычащим голосом и знаком Син' из красного металла на шее. Казалось, он хочет сожрать ее живьем. С костями. Немедленно.
– Помни, приятель, я не занимаюсь ничем противозаконным. И моя Хлоя…
– Тоже, – мягко и сипловато пропел динамик машины. Ева окончательно убедилась: вещь живая.
– Иди-иди… – процедил сквозь зубы незнакомец. Водитель вышел.
Стало так тихо, что Ева услышала собственное дыхание и более шумное дыхание незнакомца. Но он хотя бы уже перестал лихорадочно принюхиваться. Теперь, повернув голову, он смотрел в упор. Она набиралась смелости – открыть рот, спросить наконец, что же ему нужно, или в крайнем случае громко завизжать. Но не успела. Юноша подался вперед и схватил ее за ворот.
– Это же ты! Я уверен был, ты! Мы спасли тебя на свою голову, и ты нас предала! Я знал, почему ты напялила их форму, ты же мечтала об этом, тварь, и…
Он ее встряхнул, да так сильно, что голова девочки запрокинулась. Ева взвизгнула от боли в шее, уперлась в широкие плечи юноши и принялась отпихиваться:
– Пустите! Кто вы… что…
– Парень, пусти ее, или я закатаю тебя в свое сиденье. Поверь, я смогу, – проворковал женский голос из нутра машины. Почти мгновенно Ева ощутила: спинка под лопатками нагревается и становится мягкой, подвижной, начинает напоминать вязкий густой клей. Клей попал к незнакомцу за воротник, принимая форму цепких рук. Юноша глухо зарычал, дернулся и неохотно выпустил Еву.
– Вот же чокнутая… механическая самка!
Ева отползла подальше и забилась в угол. Она даже не пыталась дернуть дверь, хотя Хлоя наверняка бы ее выпустила. Девочка не могла этого объяснить – ведь лучше бы ей уже улепетывать без оглядки, пользуясь шансом, но… Теперь она хотела послушать. Понять. И, сжавшись от страха, ждала.
Незнакомец скинул капюшон, открывая лицо, и еще раз окинул Еву тяжелым взглядом. Затем он повел носом, будто окончательно в чем-то убеждаясь, поскреб переносицу когтями и пробормотал:
– Не может быть…
Он потер виски. Его вид перестал быть таким угрожающим, взгляд уже не казался диким, теперь его скорее можно было назвать растерянным. Будто его самого только что ударили и он вообще не может понять, что происходит.
– Пахнешь почти как она… – Пауза. – Но не совсем. И… ты пахнешь… другим страхом.
Больше он не пытался приблизиться. Низко наклонил голову, вздохнул, начал ерошить волосы. Это тоже было необъяснимо, но… от того, как он сгорбился, Еве стало его жаль.
– Вам плохо? – спросила она, не решаясь протянуть руку. – Я могу помочь?
Он посмотрел на нее опять, и в его глазах читалось недоумение.
– Другая… совсем.
Он с трудом выпрямился, продолжая тяжело дышать. Руки – или все же лапы, Ева все еще не совсем привыкла к тому, как говорилось в Син-Ан, – крупно задрожали.
– Почему же ты так на нее похожа… почему…
– На кого? – допытывалась Ева. – Я вас не знаю. Я клянусь ветрами, я…
– Понимаю. – Он хмуро оскалился. – Верю. Прости меня. Лучше уходи.
Голос вдруг задрожал. Было ли это бешенство, боль или отчаяние, Ева не понимала, но ее не покидало ощущение: что бы он ни говорил, нужно остаться. Незнакомец – то ли в первый миг, то ли позже – произнес что-то важное. Особенное. Дал подсказку, которую ни в коем случае нельзя было упускать.
– Скажите… – медленно начала она. – С кем вы меня спутали? Может, я ее знаю?
– Вряд ли, – отрезал он, стукнул в окно и замахал, подзывая водителя. – Выходи. – Дверца машины открылась. – Я больше не буду тебя преследовать, извини, что напугал. У меня, знаешь ли, неприятности. Но это не твоя беда.
– Я…
Девочка смотрела на приближающегося светловолосого парня, уже не радуясь его возвращению. Ей уже не нужен был защитник. Не совсем понимая, что делает, она подалась к незнакомцу и крепко схватила его за вышитый грубыми нитками ворот.
– Эй, отпусти меня! – рявкнул он.