В день знакомства Жераль уже понял: они обязательно будут дружить. Хотя бы попробуют. Все стаи рано или поздно распадаются, он это уже прошел, но… может, стая двоих продержится дольше?
– Ты что-то перепутал. На меня это не действует, как на Сиша, нисколько не успокаивает. Скорее ты меня пугаешь.
Паолино оперся локтем на подушку, сел и начал протирать глаза кулаками. Жераль усмехнулся в ответ:
– По крайней мере, ты проснулся. Как себя чувствуешь?
– Терпимо. Намного лучше. Я…
Благодарю. Наверняка он хотел сказать именно это, но что-то заставило его осечься. Может, страх, непонимание и… Жераль слегка пожал плечами, в который раз обещая себе не задумываться, что именно происходит у Миаля в голове. В отличие от Мины, этот разум никогда не был для него открыт.
– Славно. Чем здоровее будешь себя чувствовать, тем лучше. Пьешь крововосстановительные? Я велел давать их тебе каждый день.
– Говоришь так, будто ты мой лечащий врач. Все лечащие врачи сначала приковывают к стене цепями?
Миаль неожиданно безмятежно улыбнулся. Жераль уже отвык от этой улыбки.
– Зачем ты здесь, Грэгор? – Длинные пальцы быстро отвели со лба несколько белоснежных прядей. – Давно меня не навещал. С тех пор как привез сюда ее.
– К слову, она еще здесь. И мы… неплохо поладили.
Он знал, что эти слова встревожат, поэтому не удивился и даже не шевельнулся, когда Миаль крепко схватил его за ворот и потянул на себя.
– Поладили?…
Жераль осклабился. Внезапный, бешеный, знакомый блеск выцветших глаз его весьма повеселил. И сила… сколько юнтанов Отшельник перекладывал бумажки в кабинете, а хватка-то оставалась прежней. И, конечно, Миаль знал, что делает. Это не была попытка задушить, оглушить, сбежать… Даже в миг ярости он дал себе мысленную оплеуху и сдержался. Схватил… просто чтобы сделать хоть что-то.
– Не психуй. – Жераль бесцеремонно ударил его по щеке. – Кстати, мне прекрасно известно, что ты пытался передать ей записку с часовым. Но их я подбирал сам, и ни один из них не купится на твою славу. Поверь, она поблекла, как и твои волосы. Даже сильнее. Отпусти меня.
Спустя мгновение, разжав пальцы, Отшельник снова откинулся назад. Утомленно прикрыл глаза, принялся вновь тереть веки. Его вид был почти жалким… но все же он неплохо держался. Жераль расправил примятый воротник, откашлялся и после промедления вновь подал голос:
– Надо поговорить. О ней – в том числе.
– Какими способами ты ее допрашивал?
Он уже не тер глаза. Просто сложил руки на коленях, сидел прямо и смотрел в упор, с трудом скрывая тревогу. Жераль двусмысленно хмыкнул, но тут же качнул головой:
– Люблю светленьких, Миаль, как ты мог заметить. А мои люди… о, для такого они слишком хорошо воспитаны, это проблема многих в данном городе. Благородная галантность распространяется как зараза, через дождь и воздух, так что…
– Грэгор. – Он смотрел почти умоляюще. Но снова – только почти.
Жераль подумал, что идея подходить к разговору постепенно не выдерживает никакой критики. Скривил губы, изображая скорее гримасу, чем улыбку, и сказал:
– Ее не допрашивали. В этом нет необходимости.
Миаль слегка побледнел, но его лицо не изменилось. Он кивнул и неожиданно горячо заговорил:
– Она ушла от этого. Ей больше это не нужно. Она…
– Поступила со своим поездом, как маленькая мерзкая предательница, и не жалеет об этом, потому что слишком дорожит кое-чем другим. – Он вздохнул. – Это я тоже понимаю.
– Серьезно?
Миаль напряженно застыл. Он почти не отличался от одинокого испуганного мальчика, которого Жераль когда-то увидел на подоконнике башенной комнаты. Просто вырос, не горбился и так рано поседел. Жераль сухо кивнул.
– Когда ее освободят?
– Ты задаешь неправильные вопросы. Стоило спросить, – в этот раз усмешка получилась едкой и острой, – что я хочу от тебя за ее свободу.
Они смотрели друг на друга, уже давно не отрывая взглядов, и это могло длиться долго. Никто бы не уступил. Вот только время неумолимо летело, и Жераль уже подумывал сдаться первым, когда…
– Сделаю все. Вот только я… не знаю, чем могу помочь тебе. Мне некого предавать.
Жераль еле сдержался, чтобы не отшатнуться и не зашипеть. Последних слов он не ожидал вовсе, и, в отличие от сказанного Миной несколькими часами ранее, они задели. Он вновь растянул рот в ухмылке, ощущая, как сводит скулы. Отшельник – как никогда чужой Отшельник – так и не опустил головы.
– О нет… – собственный голос звучал почти сладко. – Это в мои планы не входило. Даже твой оборванец, носящий серые погоны. Единственный, кого ты теоретически мог бы сдать…
Горло все же свело спазмом. Жераль быстро сглотнул, прежде чем продолжить, но, отстраненно слушая себя дальше, уже понимал: интонация безнадежно изменилась. Лир, будь он здесь, сразу учуял бы в ней боль.
– …Мне плевать даже на него. Пусть живет, тем более, он неплохо делает свою работу. Я не спятивший маньяк, как Краусс, с этими его комнатными игрушками. Я отдаю себе отчет в том, что случившееся тогда произошло не просто так, и, поверь, не только я. Впрочем, вряд ли ты об этом размышлял! – Он сделал короткую паузу. В висках болезненно стучало. – Неважно. Произошедшее многих заставило задуматься, кто знает, какие всходы принесут эти мысли. Кигнолла закачалась слишком сильно, я ошибся, думая, что ее удалось остановить, но… есть еще кое-что. И вот это ты должен знать.
– Что же? – невозмутимо спросил Миаль. Его руки едва ощутимо сжались.
– Никто не отдавал приказа убивать веспианцев с вашего острова. Вряд ли они погибли. Солдаты из Пятого региона… пусть не слишком уверенно… говорят, что видели кое-кого из них в вагонах Зверя. Узнали по старым снимкам. И как бы они туда ни попали… – Жераль бросил взгляд в окно, на темнеющее небо, – одно точно. Они вернутся. Я не знаю, как их остановить.
Он замолчал и опустил голову, сцепив ладони в замок и глядя в пол. Ему определенно не хотелось смотреть в глаза Отшельнику. Не сейчас.
– Грэгор.
Почувствовав, как его плеча коснулись, Жераль вскинулся. Миаль свесил ноги с постели, и сейчас они сидели точно друг против друга. Близко, как непохожие отражения.
– Я… – Отшельник запнулся, – могу предположить, как чужаки вернулись на Веспу. Это почти невероятно, но могу. Я сам видел это и сам…
– Делал так? С детьми? Теперь-то признаёшься?
Отшельник нахмурился:
– Ты знаешь?
– Догадываюсь. Мы ведь ничего не нашли. Что… хотел уберечь от меня тех двоих?
Впервые Миаль отвел глаза, но тут же посмотрел на собеседника снова. Жераль, усмехаясь, сам себе кивнул.
– За… помощь… Чара подарила мне одну вещь. Сказала, это старое изобретение отца. Ичéрум – особый порошок, позволяющий исчезнуть. Точнее, перенестись в другое место, при условии, что есть ветер, который… в общем-то, он тебя и переносит, вместе с туманом. Он достигает рабочей концентрации, только попав в замкнутое помещение, в стены. Ты исчезнешь быстро, если ичерум жечь, например, в топке. И постепенно – если кидать его в воду. Я только посмеялся тогда, не стал проверять, но… Когда Лир сообщил мне по радиомаяку, что дело с поездом снова подняли, я сразу подумал: вы явитесь. Будете искать близнецов, а может, ее. Я решил отвлечь вас и спрятать их, ветер дул тогда на остров Рэва. Оказалось, что ичерум плохо действует на полукровок – они, особенно молодые, ненадолго теряют сознание… но с моими все обошлось. А когда исчезли чужаки… был сезон штормов. Ветра дули, кажется, как раз на Веспу. Это можно проверить по погодным сводкам.
– Значит, Лирисс тебя предупредил…
Жераль понял и остальное. И, конечно, он был поражен; теперь сходилось многое, возможно, даже больше, чем он мог бы проанализировать самостоятельно… но имя «Лир» сейчас было именно тем острым ножом, даже слабый удар которого заживо сдирал с него кожу.
– Не предупредил. Мы болтали в шутку, вспоминали старые времена. Он не догадывался, что…
Отшельник вдруг осекся. Снова сдвинул брови, оглядел собственные руки, на которых все еще виднелись ссадины.
– Скажи, он знает? Знает, где я?
Нужно было сообщить ему о последнем разговоре. О рычащих криках «Что ты с ним сделал?». Бедный, глупый Лир… Конечно, он не смог догадаться: для него это было слишком подло. Но подсознательно – когда явились дети, когда Грэгор заранее, по телефону, солгал, что «Отшельник совсем занят со своей малышней, поэтому не приедет», – наверняка почуял неладное. Уже тогда начал что-то подозревать, беспокоиться. А тот звонок просто его добил.
– Грэгор?
– Я… не говорил с ним о тебе, когда был в Такатане.
Здесь даже лавиби не учуял бы лжи: после Выпуска они обсуждали многое, но не Миаля. Зато сам Жераль ощутил собственную ложь длинным клином, вбитым в глотку.
– Благодарю, – тихо отозвался Отшельник. – Ему не стоит волноваться.
Кивнув, Жераль почувствовал себя еще хуже. Он прекрасно понимал: позже, на прощание, о своем поступке придется рассказать. Рассказать и выслушать пару заслуженных проклятий. Но сейчас можно еще немного поговорить о другом. Дать себе отсрочку.
– Иногда задаюсь вопросом… – выдавил Грэгор, – почему он так тебя полюбил.
– А почему мы все были важны друг для друга?
Миаль улыбался, но его руки были сжаты в кулаки. Жераль опустил глаза и услышал:
– И почему ничего не изменилось…
– Не изменилось?
– Нет.
В начале обучения подразделения Младшего корпуса довольно часто перемешивали. Меняли курсантов местами, меняли им Сопровождающих офицеров, смотрели на результаты – как суммарные, так и индивидуальные. Поиск баланса был постулатом подготовительной программы Акра Монтара. А также отличным способом многое проверить.
После трех таких перемешиваний Миаль и Грэгор оставались вместе, четвертое их разделило. Грэгору это далось тяжелее, чем сам он мог предположить. Они виделись в комнате и за едой, но были обычно слишком измотаны, чтобы долго болтать. А еще, конечно, оба не остались в одиночестве.