– Это слово еще противнее, чем самка. Я это уже говорила?
Небо было бледным, и глаза Джина казались из-за этого очень светлыми. Он смотрел как будто сквозь Тэсс: на море, где отражались облака.
– Прости меня. Надо было дать Джеру по лбу, он перегнул.
– Не стоило. Тебе пора летать, – произнесла Тэсс и торопливо отступила: руки были холодными, мысли – обжигающими, в груди все сжалось.
Варджин снова шагнул к ней. Тэсс повторила:
– Пора летать. Тебе это нужно. Вам обоим. – И она пошла прочь.
На следующее утро, заметив, что мачты Странника все еще видны из гавани, Тэсс покинула Вайлент о'Анатри. Она знала: с Позвоночного вокзала каждый день ходят голубые скоростные электрички – аджавелльские «змейки». Пассажиров, садящихся в них, в отличие от пассажиров Белого Оленя, обыскивали, у них проверяли документы… Но с этим проблем больше не было. Син-карт у Тэсс был. И она уже знала, как ее записал Джер. Конечно, он не хотел иметь с ней ничего общего и счел совершенно нормальным пресечь их родство с Ласкезом. Ублюдок. Вот только сама она отказываться от этого родства не собиралась.
Тэсс запомнила номер ярда, где работал Серый детектив. Она почти не сомневалась, что сможет его отыскать. Еще меньше она сомневалась в том, что найдет Ласкеза и что, едва увидев его, почувствует себя снова спокойно. Возможно, тогда ей в голову придет какая-нибудь хорошая мысль. В конце концов… тэ близнецов едина. Не стоило разлучаться так надолго. Вообще не стоило разлучаться: они были вместе всю жизнь, и пока они были вместе, все было хорошо, или почти хорошо, или…
В нос ударил запах сливочной вафли. Оказалось, ее с упоением жевал Доугенс.
– Вы не против? Не позавтракал, спешил.
– Да, конечно…
Тэсс уставилась в окно. Ее замутило. Сознание заполнилось голосом, чужим и знакомым раскатистым басом, который уже всплывал в ее памяти не так давно. Когда?…
«Жаль, у них нет зубов. Не попробуют…»
Тэсс зажмурилась. Перед глазами появилось лицо с усами и широким носом. Губы коснулись ее лба.
«Умненькая. Сразу видно. В тебя».
– Ла? – обратился к ней Доугенс. Его голос был намного выше и чище. Тэсс посмотрела на водителя: он заворачивал вафлю в бумагу:
– Извините. Вас не вырвет? Хлоя этого не любит.
– Меня вовсе не…
Он кивнул, но есть больше не стал. Помолчал какое-то время, затем снова подал голос:
– Я не спросил… а как там ваша сопровождающая? Не нашли ее?
– Нашла.
Тэсс поглубже затолкала свежую газету в сумку. Лучше спрятать ее подальше, ведь снимки были на первой полосе.
– На вокзале много солдат… – тихо сказала она, чтобы перевести разговор. – Куда они едут?
– На Съезд Восьми в Аканар, – лениво ответил водитель. – Тобины соберутся, чтобы обсудить дела, а эти будут охранять их. И всех, кто туда подтянется… а народу там обычно много, это мероприятие всегда проводится с помпой. Под крыло большого Съезда также стягиваются кучи мелких сборищ. Писатели… историки… компании самок, которым хочется подцепить породистого самца из военных или чиновников.
Он дурашливо повел бровями, включил поворотник и прибавил:
– Скука. Всегда все одинаково. Одни и те же красивые речи, песнопения и бесплатная еда. Говорят, раньше на Съездах решались важные вопросы и вершилось правосудие, но сейчас-то… мы живем настолько спокойно, что в этом нет нужды. Нечего решать, некого судить, это скорее масштабная вечеринка с какими-нибудь увеселительными зрелищами…
У Тэсс дрожали руки.
– Где этот город? – спросила она.
Доугенс пожал плечами и, вынув из бардачка карту, вручил ей:
– Можно добраться и по морю, и по суше. По воде все же быстрее. Но у красных еще есть время.
Это была простая дорожная карта Перешейка. Аканар оказался крохотной точкой на берегу залива. Тэсс поблагодарила и вернула карту.
Она вышла там же, где и садилась, – у спуска с набережной, далеко от Нор. Ей вовсе не хотелось, чтобы Доугенс знал, где она живет: теперь это могло стать опасным. В том числе для него самого.
Ей стоило сразу отправиться в гавань и найти Джера. Новость касалась, прежде всего, его. И Тэсс очень разозлилась на себя за радость, которую почувствовала, заметив на пути знакомый черный самолет. Ванк стоял у края воды и, кажется, спал, Джин, лежа под корпусом, подкрашивал «стрижу» белую грудку. Едва Тэсс сделала несколько шагов, как лавиби предупреждающе махнул обутой в тяжелый вольд ногой.
– Стоять, беглянка.
Проскользнуть мимо и спрятать сумку уже не получалось. Тэсс покорно опустила ее на песок и стала молча ждать, пока Джин вылезет и выпрямится. Он окунул кисточку в ведро с краской, отодвинул его подальше, но так и остался сидеть – просто подтянул колени к груди. Лавиби внимательно смотрел на нее снизу вверх. Его хвост дергался из стороны в сторону.
– Джер… – тихо начала Тэсс.
– Здесь. Я сказал ему пару ласковых.
– Очень ласковых?
Варджин слабо усмехнулся:
– Братских. – Он прищурился. – Да не волнуйся. Просто попросил подождать, пока поправится отец. Так себе отсрочка, но сойдет.
– Боюсь…
Тэсс осеклась и посмотрела себе под ноги. Нужно было показать газету Джину, объяснить, в том числе и себе, почему она так паникует… но она не могла. И быстро спросила:
– Как это ты меня учуял? Ты же нюхал краску.
Джин хмыкнул и состроил гримасу – расширил ноздри и вытаращил глаза, будто особенно старательно во что-то внюхивался, шумно втягивая воздух. И наконец заявил:
– Запахи, которые нам нравятся, мы запоминаем быстрее и улавливаем лучше. Например, я всегда учую крепкий черножар. И тебя.
– Благодарю, что хотя бы не сравнил меня с жареной вырезкой!
Тэсс возмущенно хмыкнула, хотя и не смогла сдержать улыбки. Но Джин в ответ не улыбнулся. Вновь вытянул одну ногу и оперся подбородком на другую.
– Почему ты сбежала? К брату?
– Да.
Она ответила только на последний вопрос. Ответить на первый было тяжелее, скорее всего, ее слова разочаровали бы Джина, потратившего на нее немало сил и, кажется, в нее поверившего… Вздохнув, Тэсс снова подняла сумку и пошла вперед. Когда она тоже села рядом с Ванком, Джин потрепал ее по макушке своей тяжелой рукой.
– Давай, раз уж ты поймана. Я же не отстану.
Не отстанет, и правда. Набрав в легкие воздуха, Тэсс призналась:
– Струсила.
– Чего ты боялась? – ровно спросил Джин.
– Что я…
Тэсс почувствовала, что он повернулся к ней, но упрямо продолжила смотреть вперед, на полоску берега, соприкасающуюся с полотнищем океана. Над водой носились, выхватывая рыбок, такары. Тэсс придвинула сумку ближе и выпустила Марча; он мгновенно взмыл вверх и устремился к птицам.
– Джер прав, – наконец заговорила Тэсс. – От меня много проблем. Всегда было. И я боялась, что-то еще случится с твоей… вашей семьей. Станет еще хуже, хотя хуже уже…
– Отец поправляется, – ровно отозвался Варджин. – Да и я сам был виноват. Даже если и нет, все совершают…
У Тэсс все расплывалось перед глазами. Она быстро сморгнула слезы.
– Это не мой дом и не моя жизнь, Джин. Я не должна ничего здесь разрушать. Ты правда полетел бы, если бы не хотел меня успокоить, если бы…
– Я не люблю вот это «если бы». Такие же несуществующие слова, как и то, что они предполагают. Я хотел тебя успокоить. И я полетел.
Она все-таки развернулась и, глядя на него, усмехнулась:
– Странное совпадение. Все, с кем что-то случалось, хотели что-нибудь для меня сделать. Например, мой брат… однажды он стал немым из-за меня. Потерял голос. Надолго. И не я его ему вернула. Или наша ла доктор, та женщина…
Тэсс почувствовала ком в горле. Уставившись на песок, она начала зачем-то погружать в него крепко сжатые кулаки. Покалывание песчинок отвлекало. Хотя бы всхлипывать она стала меньше.
– Джер ненавидит меня, – тускло продолжила она, понимая, что все еще не готова закончить предыдущую мысль. – Не просто так. Он…
– От него не пахнет ненавистью, Тэсси.
Она подняла голову. Джин, видимо, в задумчивости созерцал ее макушку. Теперь, встретившись глазами, он тяжело вздохнул и перевел взгляд вперед. Он тоже уставился на птиц и Марча, летающего среди них.
– И чем же от него пахнет?
– Я не уверен, что должен это говорить.
Тэсс покачала головой:
– «Ты ему небезразлична». «Держись за него». Это были твои слова. Может, теперь вообще сообщишь, что на самом деле он в меня…
– Нет, – быстро откликнулся Джин. – Не… так. Так было бы проще.
Странно, что он, с его хорошо поставленной речью и обычно четкими формулировками теперь замялся. Взгляд стал напряженным и сосредоточенным, то и дело блуждал, словно в поисках правильных слов. И Тэсс – неожиданно даже для самой себя – сдалась:
– Наверное, это неважно.
Они замолчали. Океан шумел все громче. Кажется, ветер усиливался.
– Почему ты вернулась?
Тэсс вновь подумала о тех снимках. Затем о том, что выяснилось. В конце концов, она могла позвонить с вокзала. Или передать записку. Да и Джер узнал бы сам, он не пропускает свежие газеты, тем более столичную «Син. Здесь и сейчас». Да, он узнал бы, и может, было бы лучше, если бы Тэсс к тому времени находилась подальше, потому что…
– Я устала все время бояться. Не хочу больше убегать. Никогда. – Тэсс наконец-то смогла глубоко вздохнуть и добавила: – Я никогда не думала, что так плохо учусь на ошибках. Но ты преподал мне хороший урок.
– Для мирного конструктора, мирного гонщика…
– …и особенно мирного нарушителя спокойствия достопочтенных алопогонных.
– Не преувеличивай!
Но Тэсс заметила: юноша улыбнулся. Она хлопнула его по плечу, надеясь, что получится непринужденный дружеский жест. Джин сразу поймал ее руку. И снова – как тогда, в то утро, – их пальцы сплелись.
– Я собирался ловить тебя, ты знаешь? – серьезно спросил он, заглядывая ей в лицо.