СОЛНЕЧНАЯ СКАЗКА
Я расскажу тебе сказку о Солнечном Луче, который однажды ослушался Солнца, осмелился спорить с Законом Природы и попал из-за этого в очень неприятную историю.
Солнце, ближайшая к нам звезда, светит ярко, греет жарко и нежно. В его огненной гриве и бороде живет множество горячих, искрящихся лучей. Но в космосе тем не менее все равно очень холодно, темно, даже черно. Отчего же так?
— Закон Природы, — коротко отвечало Солнце.
Солнце постоянно кидало на Землю снопы, охапки, маленькие горсточки лучей: в зависимости от того, проплывала ли под ним злая Сахара, яркая Куба или мягкая Карелия. И всегда Солнце предупреждало свои лучи:
— В вашем распоряжении столько-то солнечных часов. И никуда не отклоняться!
— Ну почему же нельзя чуть-чуть, немножко побегать по холодному Космосу? Согреть его? — спрашивали иногда Солнечные Лучи.
— Нельзя, — строго отвечало Солнце, — невозможно: Закон Природы. Солнце отправляло свои лучи не только на нашу голубую Землю, но и на красный Марс, и на зеленоватую Венеру, и даже на самую далекую нашу планету — всегда печальный Плутон. Но Солнечный Луч, о котором сказка, бывал пока только на Земле.
Однажды по воле Солнца наш Солнечный Луч и целый миллион миллионов его братьев оказались в чудесном краю. Это был огромный луг, поросший высоченной зеленой-зеленой травой, а в траве — красные, синие, желтые, белые цветы. Солнечные лучи прыгали по цветам и пели на своем солнечном языке. По лугу бежала женщина в белом платье и красивой белой, с большими изогнутыми полями шляпе. За руку она держала маленькую девочку.
— Смотри, смотри, — почти кричала красивая женщина, хотя девочка была рядом, — смотри же! Мир пронизан Солнцем! Мир пронизан Солнечными Лучами!
И надо же было, чтоб эти слова услышал наш Луч!.. Он будто застыл, закачался на ромашке, повторяя про себя: «Мир пронизан Солнечными Лучами». И… собрав все свои силы, Луч ринулся в путь.
— Несправедливо, несправедливо! — твердил он на лету. — Эта женщина в красивой шляпе думает, что весь мир пронизан нами, лучами Солнца. А там, далеко, темно и холодно. Потому что, видишь ли, ЗАКОН ПРИРОДЫ!
И Солнечный Луч помчался пронизывать мир, потому что, так он считал, будет гораздо лучше.
А что же Солнце? Оно не видело, куда и зачем полетел его Лучик? Да нет. Солнце, планеты, кометы и прочие космические жители и, уж конечно, сам Закон Природы своим волшебным зрением отлично видели крошечный, вернее, почти никакой по сравнению с Космосом Лучик. Почему же тогда Солнце его не остановило? Может быть, и Солнце тоже не считало Закон Природы абсолютно верным? Не знаю. Одно знаю точно: Солнце тряхнуло огненной гривой и решило — разрешу!
Сначала лететь было не трудно, не страшно, даже интересно. Мимо проплывали планеты, о которых раньше рассказывали другие Солнечные Лучи.
Вот немного странная планета Нептун. Этот самый Нептун только и делает, что примеряет то так, то эдак свое, как он считает, очень оригинальное кольцо.
Но вот показалась печальная планета Плутон — край подвластной Солнцу страны или, как говорят люди, Солнечной системы. Дальше Солнце не сможет помогать своему Лучу. И оно, почти испугавшись, приказало:
— Вернись! Иначе я не знаю, что с тобой случится. Ведь твоя сила, твое тепло, твой свет без меня…
— …исчезнут без вас, о Солнце, — медленно и спокойно сказала печальная планета Плутон.
А в этот миг мимо нее промчался Солнечный Луч, не обратив внимания на приказ Солнца и повторяя про себя заветные слова: «Мир пронизан Солнцем. Я маленький, но солнечный. Мир пронизан Солнцем».
Теперь все. Теперь за пределами Солнечной системы только Закону Природы был подвластен Солнечный Луч. Конечно, Закон Природы с самого начала следил за этим прямо-таки безобразным, с его точки зрения, поступком Солнечного Луча. Он решил непременно строго наказать нарушителя. Это сначала. А потом?
…Все труднее лететь Солнечному Лучу. Все меньше сил у него оставалось. Все холоднее становилась горячая ниточка Солнца, все тоньше, все бледнее. Солнце уже не могло помочь своему Лучу. Но Закон Природы тоже не так жесток, как иногда кажется.
— Возвращайся! — велел он Лучу. — Немедленно! Пока совсем не замерз. Я прощаю тебя.
Но Луч летел вперед. Бледнел, замерзал, если бы у него были зубы, он бы, конечно, сжал бы их, чтобы не стучали. И летел… Летел. Летел, и все… И все тут.
Замерли в тревожном ожидании Солнце, планеты, даже далекие незнакомые звезды. Ждали. Ждал Великий Закон Природы. А маленький усталый Солнечный Лучик летел. Он все равно хотел, чтобы весь мир был хоть чуть-чуть пронизан Солнцем. Но Закон Природы не привык к неповиновению, а потому он просто-напросто швырнул Лучик в самую середину огненной гривы Солнца. Здесь среди других лучей бледный и почти замерзший Лучик сразу отогрелся и засветился так же ярко, как прежде.
— Благодарю Вас, Ваше Могущество Великий Закон Природы, — склонилось в поклоне Солнце.
— Следить за своими лучами нужно лучше, а то безобразие какое-то получается, — проворчал Закон Природы и строго добавил — Приказываю тебе, Солнце, отнять у этого Луча способность понимать язык людей.
И про себя пробормотал: «На всякий случай, мало ли…»
— Повинуюсь, — ответило мудрое Солнце.
Солнце сказало «повинуюсь». Но первый раз в жизни, а ему уж за несколько миллиардов перевалило, Солнце, честное, как огонь, решило солгать. Оно не запретило Лучу понимать язык людей. Почему? Кто знает..
СВОЙ ЦВЕТ
Все светишь? Все радуешься?! — Ворона зажмурила один глаз, а другим посмотрела на золотое солнце. Очень вредно посмотрела. — Почему же мне не светить, не радоваться? Ведь все хорошо! — И солнце протянуло лучик, чтобы поправить вороне перышки.
— Ой-ой-ой, хорошо! — подпрыгнула серая ворона. — Что хорошего-то?! — Она так возмутилась, что ветка старого лесного орешника задрожала под ее лапками.
— Ну… — солнце то ли растерялось, то ли разволновалось, — по-моему, все хорошо. — И оно бросило несколько искорок на маленькую елочку.
— По-твоему? — Ворона открыла зажмуренный глаз и зажмурила тот, что был открыт. — Ну, допустим, хорошо. А при чем здесь ты? Я спрашиваю!
Солнце широко открыло глаза, посмотрело на орешник, усыпанный гроздьями коричневато-золотых орехов, на желтые-желтые березы, на зеленые елки с рыжеватыми шишками, на красные ягоды рябины. Посмотрело солнце вокруг и промолчало. Что тут скажешь? Только загрустишь.
Подруга солнца — туча — очень не хотела, чтобы солнце грустило. Поплыла она к солнцу и… Да, кстати, может быть, ты не знаешь, что солнце и туча — друзья? Они очень дружат, поверь мне! А работают по очереди. Когда отдыхает — не проливает дождя — туча, солнце теплом и светом помогает хорошеть листьям, ягодам, орехам. Потом приходит черед тучи: дело солнечных лучей продолжают нити дождя. Так и дружат туча и солнце. Но это к слову.
А что же делается у нас в сказке? А вот увидела туча, что расстроилось солнце, и говорит:
— Что ты?! Грустить из-за того, что кто-то, вредный или глупый, нарочно тебя обидел?! Несерьезно это.
Темно-серая туча бережно укрыла солнце. Пошел дождь. Желтеют среди нитей его березы, поблескивают красные ягоды рябины, не боятся дождя орехи золотистые.
Ворона, та, что обидела солнышко, похоже, рада туче и дождю. «Вот теперь точно все хорошо, — она сразу двумя глазами удовлетворенно посмотрела на тучу, — прекрасная темно-серая туча! Мне под цвет. И дождь замечательный: светло-серый. Подойдет мне». Туча не обращала внимания на довольную ворону. Дождь нашептывал что-то спокойное ярким деревьям, поил водой их корни. Вороне это было как-то все равно, ее другое занимало.
— Приветствую вас! Добро пожаловать в мой лес! — Ворона даже крыльями взмахнула, но в ответ не услышала ни слова. Тогда она продолжала — Я рада, что вы закрыли солнце. Оно меня раздражало.
— Мне, кажется, что-то послышалось, — прошелестел дождь.
— По-моему, я тоже слышу чьи-то странные слова, — ответила туча своему дождю.
— Странные слова?! Это мои слова! Это я, ворона, столько всего умного прокаркала.
Ворону немного задело невнимание тучи и дождя, она взъерошилась еще больше. Но наконец к ней обратилась сама туча:
— Ворона? Где-то здесь ворона? И говорит что-то умное?
— Конечно, конечно! — Ворона подпрыгнула на ветке. — Вот, вот здесь я!
— Что-то я вас не вижу, ворона, — правду, нет ли сказала темно-серая осенняя туча. — А вы какая из себя?
— Да, о вашей внешности, пожалуйста, — прошелестел дождь.
— Какая я? — Ворона вытаращила глаза. — Моя внешность?! Она у меня очень замечательная. Просто серая! Я немного светлее вас, туча, и немного темнее вас, дождь. Я средне-просто-серая и в перьях. — Ворона устроилась на кончике самой длинной ветки, чтобы быть виднее.
— Я смотрю и вижу, — туча будто бы прищурилась, — желтые березы, рыжие молодые шишки, красную рябину, — медленно перечисляла туча. Нарочно, нет ли…
— Ой, ну при чем здесь все это разноцветное. Я просто серенькая, обыкновенно серенькая. Ну? Видно?
— Поливая орешник, — прошелестел дождь, — я обратил внимание на блестящие, красивые орехи.
— Ну, знаете! Ну!.. — совсем рассердилась ворона. — Оба вы, туча и дождь, какие-то странные! Золотые орехи всякие, рябины, березы красные и желтые видите! А меня, родственную, можно сказать, родную вам по цвету, серую ворону, разглядеть не можете! Как же так?!
— Очень просто. — И туча вот как все объяснила — Я туча темно-серая, дождь мой светло-серый.
— Ну-ну! — не терпелось вороне.
— Вот, — спокойно продолжала темно-серая туча, — а вы, ворона, как вы сами сказали, обыкновенная, просто средне-серая. В этом все и дело.
— Какое дело? Какое такое дело? Я… Я… Я… — Ворона просто из себя вышла — Я как раз нужного вашего цвета!
— Не нашего, простите, — прошептал вежливый дождь.
— Ага, — каркнула ворона, — я не вашего, а все эти разноцветные, — она завертела головой, указывая на орехи, ягоды, листья, — они, можно подумать, именно вашего.