— Так где же он был?
— Оказывается — заблудился и попал в берлогу дедушки медведя.
— Ой-ой-ой! — опять замигал солнечный луч.
— Ничего страшного, все обошлось, — рассказывала сова. — Дедушка медведь очень гостеприимный. Он даже хотел угостить лисенка медом, но лисенок, оказывается, не ест меда.
— Скажите, пожалуйста! Какая неприятность! Не люблю я неприятностей… — вздохнул солнечный луч.
— Кто же их любит, — хлопнула желтыми глазищами сова. — Хорошо, что все хорошо закончилось.
— Это точно, — согласился солнечный луч и добавил — Ну ладно, сова, пора мне бежать. Дел сегодня много. Нужно все лесные кувшинки позолотить и у маленькой березы сломанную ветку прогреть, чтобы зажила быстрее.
— Беги, солнечный луч, — кивнула сова, — счастливого дня! До вечера!
— До вечера, сова! — мигнул солнечный луч. — Счастливого сна. Сова уснула на весь день, как и полагается совам. А солнечный луч занялся делами. Вечером они снова встретились.
— Добрый вечер, сова.
— Добрый вечер, солнечный луч! Как прошел день? Все ли дела успел ты сделать?
— Да, сова, — как-то грустно ответил солнечный луч, — я все успел. Позолотил и разгладил лепестки кувшинок, полечил березкину веточку. Все успел.
— Так почему же ты грустишь?
— У меня были неприятности, — печально мигнул солнечный луч, — а это так неприятно и грустно…
— Ах, ах! — встревоженно захлопала огромными глазами сова. — Ах! Какие же у тебя неприятности?
— Понимаешь, сова, — стал объяснять солнечный луч, — это не совсем мои неприятности. Дело в том, что поссорились две пчелы. Одна считает, что самый лучший мед — цветочный, а другая утверждает, что липовый мед — лучше. А я в этом ничего не понимаю.
— Пчелам виднее, — совершенно справедливо решила сова, — они сами разберутся.
— Разберутся-то разберутся, но я очень не люблю, когда ссорятся, — сказал солнечный луч.
— Не волнуйся! Я думаю, пчелы уже помирились, — успокаивала сова.
— Ты думаешь? — чуть повеселел солнечный луч. — Ну ладно, я тебе поверю, иначе буду плохо спать и не смогу завтра позолотить серединки ромашек.
— Правильно. Поверь мне и отправляйся спать, солнечный луч. Ты устал сегодня. Спокойной ночи. Я буду ждать тебя завтра утром.
— Спокойной ночи, сова! Рано утром я тебя найду. Обязательно.
И они простились.
Вот и все. Вся сказка. Не про Бабу Ягу, не про Кощея Бессмертного, не про волшебников добрых и злых. Просто про сову и солнечный луч, которые дружили. А разве не может быть такой сказки?
А Я КТО?
Бабушка купила щенка на базаре. Недорого. За половину рубля.
Очень маленьким был щенок. Таким маленьким, что казался почти игрушечным. В большом бабушкином дворе, где жили куры, гуси, огромный пёс Полкан, кошка Клаша, такого маленького щенка было даже и незаметно. «Ой, — испугался щенок, — сколько здесь всяких больших, нужных, полезных живёт… Кто дом стережёт, кто цыплят высиживает… А я…»
И тут, мягко ступая, к щенку подошла кошка Клаша. Красивая и хитрая. С зелёными глазами.
— Здравствуйте, — ласково сказала она. — А кто вы такой? — И специально села так, что щенок, поворачиваясь к ней, чуть не запутался в собственных лапах и не упал.
— Я… — Щенок серьёзно посмотрел на Клашу. — Я - собака. Скоро буду. Когда вырасту.
— А… Собака. Какой же собакой вы будете?
— Я… Ну… — Щенку не хотелось сознаваться в том, что он ещё не знал, какой собакой станет.
— Может быть, вы станете сторожевой собакой? — насмешливо подсказала кошка. — Сторожевой, как наш Полкан?
— Ну да! Конечно! — обрадовался щенок. — Я пойду посторожу что-нибудь.
Он помчался искать, что бы такое важное ценное посторожить: лавку в палисаднике, чучело в огороде, будку Полкана, старый велосипед… Что же важнее? Ещё раз всё проверил: лавка, чучело, будка Полкана, старый велосипед…
— Ну, что же, что же важнее? Всё-таки, наверное, будка Полкана: ведь у неё такая красивая красная крыша!
Каково же было возмущение и негодование старого Полкана, когда он узнал, что этот щенок собрался сторожить его, Полканов дом.
— Ну я же хотел как лучше! — оправдывался щенок.
— Хотел, хотел, ну, конечно, хотел, — «утешала» кошка Клаша, которая «случайно» оказалась рядом. — Наверное, вы всё-таки не сторожевая собака, — вздохнула кошка.
Щенок только виновато кивал.
— А что, если вы, — Клаша хитро прищурилась и дёрнула кончиком хвоста, — а что, если вы станете собакой охотничьей?
— Охотничьей? Ну, точно, точно! Именно охотничьей! Я немедленно начну охотиться. Спасибо, что подсказали.
«Интересно, — подумала кошка, — на кого собирается охотиться этот глупыш?»
И Клаша спокойно улеглась на солнышке, но поспать ей не удалось. Из сарая с визгом выскочил щенок.
— Ну что ещё? — лениво спросила кошка.
— Ой-ой-ой! Боюсь я их! Ой, боюсь! — визжал щенок.
— Кого? Кого такого страшного нашёл ты в нашем сарае? — потягиваясь, спросила Клаша-кошка.
— Там эти… Ну не знаю, как называются. Серые, с длинными хвостами. Я хотел на них охотиться, но почему-то боюсь. Они шуршат очень, — оправдывался щенок.
— Как ты смел, щенок? Как ты смел охотиться на моих мышей? — расшипелась кошка Клаша, сразу сообразив, кто эти серые, длиннохвостые и шуршат. — Это нехорошо-охотиться в чужих владениях.
Щенок уже не знал, бояться ли ему шуршащих длиннохвостых мышей или кошку, распушившуюся от негодования.
— Ну да уж ладно… Прощаю, раз не поймал. Но вообще, ты, конечно, не охотничий щенок, раз мышей боишься. Разве охотничьи собаки хоть чего-нибудь боятся?
— А какая же я собака? Ну какая же? — всхлипывал щенок.
— Ну… Ну, не плачь! — кошке Клаше было уже жаль щенка. — Не плачь! Ты, наверное, знаешь, какой собакой будешь? — кошка Клаша подняла зелёные глаза, вспоминая слово. — Будешь собакой де-ко-ра-тив-ной. Так вот!
— Какой? Какой? — Щенок совсем не понял странного слова.
— Де-ко-ра-тив-ная собака-это значит: собака для красоты, — важно сказала кошка. — Будешь что-нибудь украшать.
— Я?! Как это?
— Так это! — кошке уже надоел маленький непонятливый щенок. — Украшай, что хочешь и как хочешь.
И Клаша ушла. У неё были серьёзные дела. Ей вовсе не до щенят всяких-разных.
А маленький щенок печально пошёл искать, что бы такое собой украсить. Старый велосипед? Неинтересно. Будку Полкана? Ой-ой-ой! Только не это. Скамейку в палисаднике? И так красивая-крашеная. А вот что-то интересное! Клумба возле скамейки: жёлтые, коричневые, голубоватые цветы, похожие на весёлые глазки. Такая смешная клумба!
Щенок залез на самую серединку и улёгся в цветах. II тут же уснул. Ведь устал. Сторожем был. Охотником был. А сейчас ещё и украшением стал.
Вот и бабушка пришла. И видит, что новый щенок улёгся прямо на её любимые цветы. И что же? Бабушка рассердилась? Хотела. Но раздумала, рассмеялась. Щенок ведь маленький совсем. Вот и перепутал всё. Разве можно на него сердиться? Взяла бабушка щенка, положила в корзинку с чем-то мягким и тёплым и сказала:
— Спи, здесь-то лучше!
И уже во сне щенок подумал: «Может быть, завтра разберёмся, что за собакой я стану, когда вырасту».
ПОГОВОРИЛИ
Жил-был голубой зонтик. Голубой-голубой. Даже в самую ненастную серую погоду — а другой погоды зонтик и не знал — он казался ярким и веселым. Зонтик очень любил свою работу зонтика. Каким бы сильным ни был дождь, ни одной самой маленькой дождинке не удавалось упасть на хозяйку зонтика. Он не позволял. Вернувшись домой, зонтик любил посушиться, погреться у батареи. А потом его закрывали, прятали в шелковый чехол, и он спал до следующего дождя.
Однажды, когда зонтик сушился, к нему подошла кошка. Она долго смотрела на мокрый зонтик, а потом сказала:
— Странный у тебя вкус. Гулять под дождем. Каждый знает, что нет ничего лучше солнца.
— Я не просто гуляю, — зонтик покачался на своих растопыренных спицах, — я провожаю хозяйку. Я не боюсь дождя. А вот это… Как ты сказала? Солнце, что ли? Как это? Я его не знаю.
— Как?! — Кошка широко раскрыла зеленые с желтыми крапинками глаза. — Как?! Ты не знаешь солнца? — Кошка чуть не задохнулась.
— Нет, — спокойно ответил зонтик, — никогда не встречались.
— Да ты что! — Кошка вытянула шею, задергала хвостом. Она чуть из себя не вылезла. — Ты что! Ты куда же смотришь, когда гуляешь?!
— Ну… — ничуть не смущаясь, принялся объяснять зонтик. — Иногда в небо, иногда в луже свое отражение рассматриваю.
— Вот! — обрадовалась кошка. — Вот, вот. Смотришь в небо. А в небе, голубом-голубом…
— Постой, — перебил ее зонтик, — с чего ты взяла, что небо голубое? Небо серое.
И поскольку кошка совсем онемела от растерянности, продолжал:
— Ну, да. Серое. Совсем как ты.
— Ты?.. — зашипела кошка. — Что такое! — Она аж закашлялась от возмущения. — Что такое говоришь?! Голубое оно! Голубое! Как ты.
Оба помолчали. Раздумывали о чем-то. Потом кошка вздохнула и попыталась начать сначала.
— Так вот, — мягко заговорила она, — в небе живет солнце. Оно знаешь какое?! Оно… Оно такое… Оно… Ну… Светит! — Кошка наклонила голову набок. Она не была уверена, что объяснила понятно. Но кажется, ошиблась. Зонтик все понял. Как мог.
— Ясно, — кивнул он, — теперь я все понял. Только ты неправильно говоришь. Это называется не солнце, это называется фонарь. А точнее, фонари. Их много, — просто и уверенно сказал зонтик. Так уверенно, что кошка смогла только шепотом ахнуть и, пятясь, уйти.
«Странная она, — подумал зонтик, — так все перепутать…» А кошка сидела на своем коврике и пыталась хоть что-нибудь понять. Может быть, и поняла.
КАК У ЗАЙЧОНКА ЗУБ БОЛЕЛ
Тихо в лесу. Тихо и грустно. Синицы не щебечут, белки не стрекочут, лягушки шепотом квакают. Все расстроены: заболел крохотный зайчонок Ушастик. Зуб болит. Прижался зайчонок щекой к стволу березки и постанывает. Мама зайчиха не знает, как помочь. Главный лесной зубной врач-дятел третий раз прилетает.