— Ты поможешь мне свалить?
— Не могу давать таких обещаний. От меня мало что зависит.
— Если будет такая возможность? Если это не будет вам ничего стоить? Просто придержать вашу дверку, чтобы я тоже прошёл?
— При таком раскладе — возможно. Но я прагматичный человек, торговец и немного пират. Что мне с этого будет?
— А что бы ты хотел?
— Не знаю. Заинтересуй меня.
— Контрабандисты принимают в уплату золото, верно?
— У тебя есть золото? — заинтересовался Ингвар.
— У меня нет, кому оно теперь нужно? Но я знаю, где оно хранилось.
— Да, золото мне может пригодиться. Не думаю, что мои заначки вскрыли, но в любом случае бизнес потерял, придётся начинать с нуля, стартовый капиталец не помешает. Много его там?
— Больше, чем ты унесёшь.
— Заманчиво…
— Золото плюс помощь с моей стороны. Не отказывайся, никогда не знаешь, где потребуется прикрыть спину. Я кровно заинтересован, чтобы ты был жив-здоров и дошёл до цели, так что союзника вернее не найдёшь. С твоей стороны — билет отсюда. Что скажешь?
— Давай так, — задумчиво ответил Ингвар. — Я дам ответ, когда встречусь с той, что меня ждёт. Если она не будет против, то сделка. Не хочу обещать, пока не знаю условий. Вдруг сможет только одного человека вывести? Тогда извини, свои трусы к жопе ближе.
— Я готов рискнуть. Шансов получше мне никто не предложит. Договор?
— Договор, — Ингвар протянул руку и Драган её пожал. — Это стоит обмыть. Ещё коньяку?
Проснулся Ингвар от чьих-то рыданий. Не сразу понял, где находится: в комнатке полная темнота.
— Мудень? — тихо позвал он.
— Ргрм, — тихо откликнулся пёс, приученный не гавкать, если хозяин шепчет.
— Ага, ты здесь, хорошо. Пойдём, посмотрим, кто там сопли развесил.
Включил тусклый карманный фонарик, убедился, что Драган спит, обулся, вышел в помещение аппаратной. Там, сидя в тёмном углу, горько рыдает Деян.
— Эй, парень, ты чего разнюнился? — спросил Ингвар, присаживаясь рядом на корточки. — Не мальчик уже.
Наш парнишка громко плачет.
Не реви, придёт пиздец,
и текущие проблемы
с ностальгией вспомнишь ты.
— Люминя́ итого не вращается, — пожаловался Деян. — Мне болота́ет. Гля нихромный штукатурок.
— Тяжёлый случай, — посочувствовал Ингвар. — Но у меня есть лекарство. Никуда не уходи, я сейчас.
Вернулся с полным стаканом коньяка, всунул парню в руки, подтащил стул, уселся на него верхом.
— На, втащи.
Деян с сомнением посмотрел на стакан.
— Окне мудень лоха.
— Гав!
— Это он не тебе, — успокоил пса Ингвар. — Просто бормочет что-то по-своему. Пей, я тебе говорю. Хуже не станет. Да если и станет — переживёшь, организм молодой, печень крепкая. Зато я, может быть, пойму, в чём проблема.
Молодой человек всхлипнул, зачем-то зажмурился и в три больших глотка опростал стакан. Несколько секунд не дышал, казалось, что сейчас вырвет, но обошлось, засопел, откинувшись на стену.
— Подождём минут несколько, пусть накроет. Жалко, конечно, продукт переводить, но я у Драгана все запасы выгреб, так что ещё есть. Так-то мне до тебя, парниша, особого дела нет, хоть плачь, хоть писайся, просто хочу убедиться, что оставляю Юльчу если не в надёжных, то хоть каких-то руках. Всё-таки именно я впустил в сей паршивый мир эту девчонку, достав её из мамки, мне она сказала своё первое «уа-а-а». Это, конечно, никого ни к чему не обязывает, но и не совсем чужой человек. Буду её вспоминать, пока не забуду. Милана девка неглупая. Раз тебя выбрала, то, наверное, было за что. Сочла перспективным партнёром. Что кривишься?
— Говна́ линя́ рубит!
— Ага, похоже надо добавить. Как знал, прихватил бутылку. Подай стакан… Во-о-от! Что, не хочешь? А надо. Давай, за Милану! Я со ствола приложусь, если ты не против, за компанию.
Деян, поморщившись, выпил коньяк, Ингвар поддержал его, щедро хлебнув из горлышка.
— Ты не ревнуй, парень. Я старый пень и ни на что не претендую. Совет вам да любовь, растите Юльчу, родите ей братика или сестричку, а можно и обоих. Я вернулся не потому, что… А, пофиг. Какая разница. Если бы я не вернулся, они бы не выжили. Мне должно было быть пофиг, но почему-то не было. Этого достаточно, парень. Я делал в жизни и большие глупости, причём всего-то ради денег. Ещё накатишь?
— Не хочу, хватит, — пьяно помотал головой Деян. — Как вы пьёте эту гадость?
— С удовольствием, парень. А пока лекарство действует, скажи мне, с чего ты рыдал как девчонка, которую трахнули и бросили?
— У меня ничего не получается! Я всё сделал, а оно не включилось! И я не знаю, что делать дальше! Я трижды проверил — всё правильно! Но не работает!
— Ишь ты, говна какая. А скажи мне, парнишка, а почему ты решил, что всё правильно? У тебя что, инструкция есть?
— Нет.
— Как интересно… Инструкции нет, видишь эту хрень впервые, для опытного инженера ты слишком молод. Откуда ты знаешь, как запускать самую секретную в этом мире фигню?
— Просто знаю.
— Голос из розетки?
— Какой розетки? Отстаньте!
— Ну уж нет. Я не для того на тебя коньяк перевёл! Пока ты не вырубился, всадив триста грамм с устатку на голодный желудок, давай-ка быстренько уточним кой-какие моменты. Ты знаешь, что надо делать, но не знаешь откуда, так?
— Да, я просто проснулся однажды и понял, что мне надо идти сюда и сделать вот так, так и так. Каждый переключатель словно своими глазами видел!
— Я так понял, что и в Убежище тебя привели вещие сны?
— Звучит глупо, — признал Деян, — но так и есть. Это было тяжело, но я добрался, и встретил Милану, а значит, всё правильно!
— А теперь ты добрался сюда, но всё неправильно?
— Да! Как так может быть? А вдруг тогда вообще всё неправильно? Милана выбрала меня… А если я не справлюсь? Зачем я ей тогда нужен?
— Уверен, у тебя есть и другие достоинства, кроме дидактических сновидений. Давай так: сейчас ты устал, накидался, толку уже не будет. Пошли спать, а с утра попробуешь снова. Пусть Драган посмотрит, он, похоже, мужик чертовски ушлый, разбирается в проводах и том, что к ним подключается. Может, подскажет. Договорились?
Деян неуверенно кивнул.
— Вот и ладушки. А то ишь, разрыдался! У такой боевитой девицы, как Юльча, не может быть папа-плакса! Давай руку, помогу встать… О, да ты опять в свинину! Немного же тебе надо! Обопрись на меня. Да не хватайся за оборудование! Переключишь чего-нибудь, в жизни потом не поймём, как назад… Вот, сюда, давай, на коечку, и дрыхни. Спокойной ночи.
— Всё-таки электрический чайник — это прекрасно, — поприветствовал спутников Ингвар. — Доброе всем утро, или что там сейчас.
Он посмотрел на наручные часы.
— Да, наверху уже давно рассвело. Хоть там и чёртов мороз, но солнце-то встаёт по-летнему! А у нас здесь обогреватель, лампочка и чайничек, то есть этакий пост-ап-парадиз. Как здоровьечко?
— Нормально, — буркнул Драган, вставая. — Не то, что в прошлый раз.
— Ну так ты и выпил всего ничего. Цыплячья доза. А ты, молодой, как?
— Канально.
— Будем считать, что в порядке. На завтрак у нас, разумеется, каша. Со вкусом ургиры. Я уже снял пробу, похоже на мёд с сурчиным жиром. Не пробовали? Моя бабуля считала это народное снадобье лекарством от всех болезней, так что от ностальгии меня чуть не стошнило. Но в одном она была права — я предпочитал сказаться здоровым и пойти в школу, лишь бы не жрать эту дрянь, чем укреплял бабулину веру в её чудодейственность. Сама она ничем никогда не болела, так что все запасы скармливала мне. Не думал, что когда-нибудь ещё доведётся ощутить этот вкус… Как тебе, Мудень?
— Гав!
— Я даже боюсь себе представить то, что это собака не смогла бы сожрать! Не к столу будь сказано, разборчивость у неё принципиально отсутствует. «Всё полезно, что в пасть пролезло». Идеальный потребитель эпохи постапа. Завтракайте и давайте уже что-то решать, потому что меня ждёт одна довольно энергичная и нетерпеливая особа.
— Я хоть сейчас готов, — пожал плечами Драган. — Тоннель идёт почти до самого Кареграда. «Почти» — потому что та часть, что ближе к городу, обрушилась при Катастрофе, а то бы и вовсе снег топтать не пришлось.
— Такие длинные тоннели? Зачем?
— Я думаю, наследие той, первой катастрофы. Большую часть ключевой инфраструктуры тогда убрали под землю, не знаю почему. Убежища, склады, коммуникации. Сотни километров можно было пройти, не поднимаясь наверх. Никто не ходил, конечно, незачем, но технически возможность была. И везде комнаты отдыха: малые, как та, что я занял, и здоровенные, человек на сто, с двухъярусными койками. Я много об этом размышлял и решил, что всё это закладывалось в ожидании того, что на поверхности почему-то станет опасно, и тогда люди смогут спуститься в тоннели и переждать. Но случалось не то, чего ждали.
— Планы обычно летят к чёрту первыми, — согласился Ингвар. — У нас говорят, что генералы всегда готовятся к прошлой войне, а у вас, видимо, готовились к прошлой Катастрофе. Ожидали повторения, но жизнь полна сюрпризов.
Пока все ждут апокалипсис,
вместо него придёт пиздец,
и в общем-то они похожи
почти во всём, но есть нюанс…
После завтрака собрались в аппаратной, и Деян, вздохнув, приступил к последовательности действий, которую, по его заверениям, «просто знает». То есть, двигаясь вдоль стены с переключателями и индикаторами, щёлкает массивными тумблерами и, сверившись с положениями стрелок, крутит чёрные эбонитовые ручки настройки. Процедура занимает несколько минут, включает в себя десятки действий, но парень действует уверенно, не задумываясь.
Щёлкнул последний тумблер, клацнул последний рубильник, воцарилась тишина.
Деян молча развёл руками, показывая, что ожидал какого-то другого результата.