— Не завелось? — спросил его Ингвар.
— Билет. Крадено, но в окне обмолочено. Жировато.
— А ты что скажешь, Драган? Может, где-то контакты протереть или карбюратор продуть?
— Вот, — ответил тот задумчиво, постучав пальцем по круглому стрелочному прибору. — Стрелка, видишь, где?
— Вижу, и что?
— Должна быть минимум тут.
— И что это значит?
— Не хватает мощности на фазе. Если предположить, что парень делает всё правильно, — я не знаю протоколов аварийного перезапуска в таких деталях, мне бы пришлось разбираться несколько дней, — то всё упирается тупо в подводимую мощность. Пока всё выключено… — Драган опустил рубильник на стене, — … нормально, напряжение в зелёной зоне, частота стабильна, вот, видите зелёная синусоида на экране? А теперь смотрите…
Он поднял рукоять, замыкая контакты, стрелка свалилась в жёлтый сектор.
— Просело напряжение, уехала частота, передача несущей не входит в режим, поскольку лампам генератора не хватает электричества для разогрева катодов. Если бы он запустился, то потребление бы упало, в горячем режиме расход меньше, но на стартовый прогрев нужна дополнительная мощность.
— Странно, что голоса из розетки этого не учли.
— Кто бы ни ставил парню задачу, он вряд ли мог оценить ситуацию по телеметрии. Ведь до включения и напряжение и частота были в норме. Пока не включишь, не поймёшь.
— Эй, парнишка, а сейчас тебе вещие сны не снятся? — спросил Ингвар. — Ну, например, с рецептом, что со всем этим делать?
— Бред. Срак шиз убожища шишел, мрак похезало.
— Видимо, нет.
— Да и так понятно, что делать, — ответил Драган. — Готов спорить, этот пост питается от реактора в Убежище. Они безумно долговечные, потому что никаких движущихся частей, прямое преобразование материи в энергию, я понятия не имею, как это работает, они невскрываемые. Но у них есть и минус — не очень мощные. Скорее всего, тот, кто планировал перезапуск излучателя, просто не в курсе, сколько энергии забирает теперь ваша община. Обогрев, свет и так далее. Одна радиостанция жрёт киловатт пятьдесят! Вот расчётные параметры с реальными и не сошлись. Подсказать юноше он не может, потому что связи сюда тоже, скорее всего, нет.
— А в Убежище?
— Не знаю, я никогда в них не был. Возможно, там есть что-то вроде микроизлучателя, недостаточного для промывания мозгов струёй из шланга, как большие, но позволяющего на него медленно капать. Или как-то иначе устроено, почём мне знать. А может, дело в том, что парнишка спал тут всего один раз и то пьяный. Если посидеть подольше, то его опять осенит непрошенным знанием.
— Ну уж нет, — отмахнулся Ингвар, — мне недосуг тут яйца высиживать. Меня человек ждёт.
— Грето купажно! — возмутился Даян. — Мну рожу, бивень вкрутить!
— Да всё равно вариант один, я его и так могу назвать, без всяких чудес, — пожал плечами Драган. — Из Убежища больше не выжать, там потолок достигнут. Остаётся Кареградская ТЭЦ. Она работает на половине мощности, от города после Катастрофы остался огрызок, ему много не надо. Тем более что самая затратная часть, отопление, у них паром от неё же. Это экономичнее, чем электричеством. Мощных потребителей у них теперь нет, угля завались, поскольку своя шахта, да и ту они ковыряют с краешку, им хватает. Кабель сюда от них есть, скорее всего даже целый, а если оборвался — всегда можно кинуть кусок времянки поверху, электриков в городе хватает.
— Осталось уговорить Немана? — понимающе кивнул Ингвар.
— Думаю, уговаривать не придётся. У них ведь излучатель работает. Спорим, пока мы туда доберёмся, мэр уже будет стоять с рукой на рубильнике?
— Спорить не стану, — отказался Ингвар, — но, если это действительно окажется так, то мне прямо даже немного жаль, что я не узнаю, кто тут дёргает за ниточки. У нас есть такой термин «глубинное государство». Означает тех, кто стоит за номинальными правителями, которые на самом деле лишь марионетки в их руках. Есть те, кто в «глубинное государство» верит, есть те, кто нет, большинству просто пофиг, но тут это, похоже, буквально так. Кто рулит излучателями, Драган?
— Давай лучше просто отсюда свалим, а? — сморщился тот. — Какая тебе разница, правда?
— Да никакой, ты прав. Просто проклятое любопытство. К чёрту тайны, я хочу мраморный стейк, односолодовый виски и горячую ванну! Пошли в Кареград. Парень, ты с нами, или останешься здесь дожидаться?
— Если вот здесь загорится вот эта лампочка, — пояснил Драган, — то ток по кабелю подали. Скорее всего, там просто рубильник дёрнуть, Неман после Катастрофы отключал всё подряд, чтобы зря уголь не жечь. Каша тут есть, вода тоже, на чайник электричества хватит, не пропадёшь. Увидишь, что подключили, снова прогони последовательность, скорее всего, тогда запустится. Обратно дойти несложно, дуй по тоннелю до завала, выбирайся наверх, оттуда километров двадцать, мимо горы не промахнёшься, дойдёшь за полдня….
— Бля буду знамя! Не молчу весь зализаться! — сказал решительно Деян. — Глуше задом навернусь!
— Так… — озадаченно сказал Ингвар. — Я правильно понял, что ты хочешь пойти с нами, а сидеть одному тебе не в кайф?
Парень изо всех сил закивал.
— И охота тебе ноги бить? Тут тепло, светло, мухи не кусают…
— Может, он и прав, — покачал головой Драган. — Парнишка с афазией, приёмника тут нет. Сейчас хоть наши разговоры слушает, а посидит несколько дней один, кто знает, что будет? Вдруг окончательно себя потеряет? Я тех, кто в пустошах живёт, навидался, знаешь ли. Если группой, то ещё туда-сюда, а если в одиночку — так давешние людоеды на их фоне сошли бы за образец здравомыслия. Совсем с головой плохо становится, дичают наглухо. Пока соображалки хватает огонь поддерживать — как-то живы, кашу варят, греются. Но на этом всё — не то, что говорить, понимать слова разучаются. Я за таким наблюдал как-то из интереса. Долго, месяца два. Он на одном месте сидел, в подвале, потому что под землёй теплее. Даже гадил там же, выходил только досок в руинах наковырять. Каши где-то впрок нарыл, здоровенный ящик, снег топил в котелке, спал у костра, завернувшись в тряпки. Неагрессивный, на меня вообще внимания не обращал, словно не видит. Его лёжка была неподалёку от моего постоянного маршрута, я раз в несколько дней заглядывал, проверял, как он там. Так вот, он вообще ничего не делал. Совсем. Спал или сидел, в огонь пялился. Встанет, за дровами сходит и назад, к костру. Воды согреет, каши запарит, поест и спит. Как-то навострился так просыпаться, чтобы дров подкинуть, и обратно. Свил себе что-то вроде гнезда из тряпок, открытой стороной к костру, да в нём и окуклился. Грязища, вонища — аж глаза режет, а ему плевать. Он, наверное, с Катастрофы не мылся, зарос так, что лица не разобрать. Жутковатое зрелище.
— И что с ним сталось? — без особого интереса спросил Ингвар.
— Да что и со всеми. Зашёл я к нему однажды, костёр погас, а он замёрз. А может, так помер, а костёр погас после. Я не стал присматриваться, привалил вход, чтобы тело собаки не сожрали — тогда ещё были собаки, — и ушёл.
— А если бы ты его, к примеру, отволок в Кареград? — спросил Ингвар, — Оклемался бы он?
— Если в сам город, под излучатель, то может, и да. Но у них там все места посчитаны, Неман до усёру боится, что лишний человек ему систему перегрузит и начнётся массовая агрессия. Говорит, примеры были, так что теперь анклавы пуганые. А в пригород тащить толку нет, будет так же сидеть, глазами лупать.
— Но ты не пробовал?
— А должен был? Если б они хотели, сами бы дошли. Там идти-то… Но они ничего не хотят, вообще. С чего мне за них суетиться?
— Да ни с чего, наверное. Это я так. Может, ты и прав, парня одного оставлять не стоит, пусть у Юльчи хоть такой папка будет. Собирайся, молодой, прогуляемся по холодку!
Когда мне холодно и страшно,
я вспоминаю что внутри
ещё страшней и холоднее
хоть я совсем не Дед Мороз…
Глава 9Встреча старых знакомых
— Ну что же, — сказал Ингвар, выбираясь на поверхность по груде кирпичного лома, — лёгкая часть пути закончилось, да, Мудень?
— Гав!
— Дальше нам придётся топать по снежной целине, а тебе тащить санки.
— Гав!
— Ничего, приятель, своя каша не тянет. Да и не особо тут много осталось. Пойдём вдоль железки, по насыпи, там и снега поменьше, и с пути не собьёшься. Эх, а ведь мотодрезина моя так и стоит в тоннеле, если бы не снег, можно было бы на ней доехать, рельсы тут почти везде целы были. Эй, молодой, цепляй снегоступы. Ты как вообще?
— Гля банально, не бодайтесь.
— Будем считать, что это позитивный отчёт. Драган?
— А мне что сделается? Я привычный. Последние полгода в основном только тем и занимаюсь, что таскаюсь по заснеженным руинам.
— Неужели не нашлось занятий полегче мародёрки? — спросил Ингвар, затягивая ремни на снегоступах. — Не молодой ведь уже.
— Я не хочу жить в поле излучателя, а значит, город не для меня. Что остаётся? Пригород? С тех пор, как не стало банд, это просто лагерь беженцев при Кареграде. Неман держит их на балансе просто потому, что каши не жалко и электричества много. Ты же там не бывал?
— Нет, Кареград я посетил один раз, проездом, ещё до зимы, — Ингвар потопал снегоступами, проверяя крепление. — Пошли, чего стоим?
— В общем, сейчас это куча щитовых бараков между внешним частоколом и стеной вокруг города, — объясняет Драган на ходу. — Туда пробросили силовой кабель от ТЭЦ, так что свет и тепло у них худо-бедно есть, хотя и не жарко, градусов пятнадцать внутри, линия слабая. Двухъярусные койки рядами, тусклый свет, сырые холодные стены, три раза в день раздача каши из общего котла и кипятка для тех, у кого есть свой чай. У кого нет, обходятся горячей водой. Раз в неделю баня, есть прачечная, так что жить можно. Только вот не хочется. Те, кого считают перспективными, то есть молодые, здоровые, имеющие рабочие специальности, проходят ротацию — их запускают во внутренний периметр, меняя с другими, по десятку человек за раз. Там они неделю сидят взаперти, практически под излучателем, для профилактики афазии.