— Мы все жрём эту кашу с момента Катастрофы примерно, так? Сначала ещё были всякие консервы, остатки, запасы, да и сейчас попадаются, но вот эти пакетики… — он потряс в воздухе упаковкой, — основное меню. Каждый в пустошах таскает с собой мешок каши или сидит на ящике с ней, неважно. Я не исключение, так что за это время перепробовал бешеное количество вкусов, как все мы. Потрясающее разнообразие. Но вот в чём засада: я несколько раз замечал, что вкусы меняются словно сами по себе. Собираешься куда-то, складываешь в мешок, отобрав знакомые, более-менее съедобные, чтобы не давиться всяким дерьмом в пути, а потом на привале достаёшь из мешка фигралию какую-нибудь и чешешь репу: я же точно её не клал! Как так вышло? Если бы раз, ну два — можно было бы списать на случайность. Но у меня такое ощущение, что это чуть ли не постоянно происходит. Да, я понимаю, как это звучит. Да, вкусы пропечатаны на бумаге типографским способом и никак не могут измениться, а значит, скорее всего, со мной что-то не так… Но вот такое у меня наблюдение. Что скажете?
— Теперь, когда ты сказал… — неуверенно ответил Драган. — Да, тоже замечал такое. Но не фокусировался, думал просто ошибся.
— Шла коже мощно глаз лидер, — добавил Деян. — Пологие отвращали понимание.
Лиарна ткнула пальцем в упаковку каши, ткнула пальцем себе в голову, обвела тем же пальцем вокруг, потом развела руками, пожала плечами и вернулась к еде.
— Смысл этой пантомимы от меня ускользнул, — признался Ингвар. — Ты хочешь сказать, что дело не в каше, а в наших мозгах?
Девушка кивнула и повторила жест, сделав круг пальцем.
— И в мире вокруг?
Кивок.
— Да уж, с миром здешним что-то капитально не так, — признал Ингвар. — И до Катастрофы было странно, а сейчас и вовсе. Меня с первого дня преследует ощущение, что он какой-то ненатуральный, переупрощенный, словно его кто-то выдумал, а не само так сложилось. Выдумал, не сильно заморачиваясь подробностями, и реализовал как получилось. Словно это не мир, а инструмент для какой-то задачи, а люди в нём просто детальки. Что ты киваешь, Лысая? Это так и есть?
— И что это за задача такая, требующая для реализации целого мира? — спросил Драган. — Что может быть настолько больше мира?
Девушка только покосилась на него мрачно, так что ответил Ингвар:
— Мне приходит в голову только один ответ: Мультиверсум. Великий Фрактал, или как там ещё его называют. Только он идёт уровнем выше. И если этот мир затыкает в нём какую-нибудь важную дырку, то…
Лиарна, не сдержавшись, фыркнула в стакан с чаем, забрызгав стол.
— Ты чего?
Она только отмахнулась, смеясь.
— Вот и пойми тебя, — вздохнул Ингвар. — Ладно, подъезжаем уже. Давайте собираться.
Поезд ожидают. Представители общины встретили их под сводами тоннеля, недовольно жмурясь с отвычки на падающий снаружи свет. Вперёд выступил председатель Совета Горчин:
— Хмырь вынули вощение пересолить мех в автоклав! Метод пыхать консерву! — заявил он торжественно прибывшему на паровозе представителю администрации Кареграда. — Жёлуди столовой заправляться в жуть.
— Э… Вы что-то поняли? — тихо спросил Немановский посланник у Ингвара.
— Ни черта, — признался тот. — Йована, переведите, пожалуйста.
— Мочим насрал гора осеменяться, — сказала пожилая женщина. — Шлак будень шлем пучит.
— Значит, женщин у вас тоже накрыло?
— Егерь швы разом оказия. Дурак раком годы.
— Просто кивните, если вы с нами в новый анклав, — терпеливо сказал чиновник. — Или помотайте головой, если решили оставаться здесь. Нам ещё назад ехать, причём вагоном вперёд, разворотного круга тут нет.
Йована и Горчин изо всех сил закивали.
— Первой партией заберём человек десять, они подготовят вам место в одном из корпусов, завтра пригоним ещё пару вагонов, надо вывезти здешние запасы. Напоминаю, ваше согласие означает, что община вливается в анклав на общих основаниях, никакой автономии. Рядовыми членами.
— Говно ломы жуковредители! — возмутился Горчин.
Представитель Кареграда его на этот раз, как ни странно, понял:
— Чтобы стать руководителями там, вам придётся сначала проявить себя. Старые заслуги не действуют. Собирайте вещи…
— Привет, Милана, — сказал Ингвар. — Помнишь Лысую Башку?
— Ровно выгнулась? — спросила девушка. — Бред пожимала…
— Ох… И до тебя, значит, афазия добралась?
— Я… Сейчас… — блондинка сделала над собой заметное усилие, глубоко вдохнула, постояла пару секунд зажмурившись и ответила: — Да, с каждым разом всё тяжелее. Трансляции записей работают гораздо хуже, чем прямой эфир. Я тут внизу ещё держусь, в Убежище есть что-то вроде остаточного фона… Не знаю, как правильно сказать. Мне вообще трудно говорить, простите.
— Вяжись дубиной швы отправились! — утешил её Деян. — Балда совсем облезут манку шепчет.
— Он считает, — пояснила Милана, — что здесь есть небольшой аналог излучателя, точнее, нечто вроде его интерфейса… Я не очень разбираюсь. Совсем слабенький, даже наша небольшая община превысила предел числа абонентов, и он не работает.
— Да, — кивнул Драган, — так посыпались несколько анклавов: принимали слишком много людей, и в какой-то момент излучатель переставал на них действовать, хотя и не отключался. Спаслись те, у кого хватило решимости моментально избавиться от излишков населения. Поэтому Неман так осторожничает, никто не знает, где этот предел.
— То есть когда все уедут, вам хватит? — уточнил Ингвар.
— Деян считает, что да.
— Ладно, дело ваше. Как там Юльча?
— Только что проснулась. Хотите её покормить?
— А можно?
— Думаю, да. Она по вам скучает, мне кажется. Может, будет меньше баловаться за столом.
Деян шумно выдохнул и нахмурился, но промолчал.
— Юльча-Юленька, привет, что сегодня на обед? — пропел Ингвар, пододвигая к себе миску. — Не очень каша вкусная, и Юльча совсем грустная?
— Каса!
— Да ты ж какая умница! Ну-ка… — он попробовал кашу. — Незнакомый вкус… Но, ты знаешь, не так уж плохо. Сладенько. Как сосиски в сиропе. Давай-ка ложечку за маму? Что ты крутишь головой? Вон, перемазалась вся. Открывай ротик. Нет? Слишком просто для такой хитренькой Юльчи? Ладно…
— Сорока-ворона,
кашу варила,
ну, как «варила»,
на складе добыла,
кипятком зали́ла,
Юльчу кормила.
Юльча капри́зит,
каша не лезет,
хочется Юльке
вкусненькой булки.
Булочки нету,
дадим ей конфету,
за то и за это
из Кареграда с приветом…
Ингвар достал из кармана шоколадную конфету в ярком фантике и помахал ей перед носом девочки. Та радостно захлопала ладошками.
— Ай! Ай!
— Развернём бумажку,
но сначала кашку!
Ложка взлетает,
кашку хватает,
вверх поднимает,
к Юльче подлетает,
в рот ей ныряет!
Девочка, смеясь, открывает рот, получает порцию каши, тянется к конфете.
— Нет-нет, давай сперва ещё кашки. Мама не одобрит, если я тебя накормлю только конфетой.
— Мама! Ам!
— Да ты ж наша разговорчивая! Главные слова уже знаешь, остальное приложится. Давай-ка ещё по кашке врежем.
— Помешаем ложкой кашу
и покормим Юльчу нашу.
Наша ложка летит в ротик,
каша падает в животик!
Девочка открывает рот, съедает порцию, потом прикрывает его ладошкой и мотает головкой, сдавленно хихикая.
— На кормление Юльчонка
с прибаутками хожу,
кашу ложкой помешаю
и конфетку покажу!
— ещё одна порция отправляется в рот, повторяется пантомима с ладошкой.
— Шоу должно продолжаться? — смеётся Ингвар. — Просто так есть скучно? Мне не трудно.
— Травку кушает корова,
кустик кушает коза,
ну, а Юльча любит кашку,
озорная егоза!
— ладошка отодвигается ото рта, пропуская ложку.
— На таможню пришла ложка,
кашки зацепив немножко,
вот товарный манифест:
эту кашу Юльча съест!
— ложка ныряет в рот.
— Эту кашу наша банда
доставляла контрабандой,
ее Юльча изымает,
себе в ротик отправляет!
— ладошка послушно пропускает порцию.
— Вот лежит кашка,
в Юльчиной чашке,
мы её ложкой
зацепим немножко,
повыше поднимем
и в ротик задвинем…
— рот послушно открывается, но потом перемазанная кашей ладошка снова закрывает губы, так что хохочет девочка в нос, смешно фыркая.
— Наша Юльча красотуля
и совсем не капризуля,
сейчас кашу всю сожрёт
и опять играть пойдёт!
— ложке снова выдан доступ.
— На дне Юльчиной тарелки
нарисованы две белки,
чтоб на белок посмотреть,
надо кашу одолеть.
Мы вонзаем в кашу ложку —
белочка видна немножко.
Ложка раз и ложка два,
вот у белки голова.
Ещё ложка — опа,
вот у белки…
— Ингвар! — возмущённо восклицает стоящая в дверях Милана.
— Юльча кашу доедает и конфетку получает! — тут же переключается он. — Держи, заслужила!
— Конфета? Шоколадная? — удивляется девушка.
— На, — Ингвар протянул ей вторую конфету. — Больше нет, это я в Кареграде у Немана подрезал. Из старых запасов.
— И принесли нам? М-м-м! Шоколад! Как я по нему скучала! Все здешние остатки скормила Юльче… Спасибо.