Одно было у Красотки горе: каждый раз перед тем, как расстаться, спрашивало Чудовище, пойдет ли она за него замуж, и очень уж огорчалось, когда она ему отвечала, что нет. Однажды Красотка и говорит ему:
— Горько мне вам объяснять, почему никогда не пойду за вас замуж, только я вас жалею и другом вам всегда буду, постарайтесь утешиться этим.
— Что ж, — отвечало Чудовище, — ваша правда; знаю, какое я страшилище, только люблю вас от всего сердца. Хоть тем я счастлив, что вы в моем доме живете, обещайте, что никогда меня не покинете.
Покраснела при этих словах Красотка; видела она в своем зеркале, что отец ее с горя заболел, и хотелось ей его живого повидать.
— Обещаю вам это, — сказала она Чудовищу, — только очень мне хочется отца повидать, а без того я умру от тоски.
— Уж лучше мне умереть, — отвечало Чудовище, — чем горе вам причинить; отправлю я вас к отцу, оставайтесь там, а бедное ваше Чудовище здесь с тоски зачахнет.
— Нет, — сказала Красотка и заплакала, — слишком люблю я вас, чтобы желать вашей смерти; обещаю вам, что через неделю буду обратно. Видела я в зеркале по вашей милости, что сестры мои замуж вышли, а братья мои на военную службу уехали; остался батюшка один-одинешенек. Поскучайте без меня недельку.
— Завтра утром вы будете у отца, — ответило ей Чудовище, — не забудьте только про ваше обещание; а как захотите вернуться, положите с вечера ваше колечко на стол, и вернетесь ко мне. Прощайте, Красотка.
Опять вздохнуло Чудовище по своему обыкновению, а Красотка легла спать, печалясь, что опять она его огорчила.
Проснулась наутро — видит, она у отца своего в доме, а на столике колокольчик стоит. Позвонила она, прибежала служанка да как закричит, ее увидав. Прибежал купец, чуть от радости не умер при виде ее, и упали они друг другу в объятия.
Хотела Красотка вставать и думает, что же надеть ей, а служанка говорит, что за дверью сундук стоит и лежат в нем платья, все золотом расшитые да алмазами. Поблагодарила тут Красотка свое Чудовище за заботу, выбрала себе платье попроще, а остальные велела служанке припрятать, чтобы сестрам подарить, но только она эти слова выговорила, как глядь, а сундука-то уж нет. Тут отец ей сказал, что Чудовище все это богатство ей одной предназначило, — и в тот же миг сундук опять появился.
Оделась Красотка, а тем временем сестер известили, и те с мужьями приехали.
Не были счастливы ее сестры. Одна вышла замуж за молодого дворянчика, красивого, как амур; только он целый день собой занимался, а на нее и смотреть не хотел. Другая великого умника в мужья себе выбрала, а он умом своим только чванился и досаждал всему миру, начиная с собственной своей жены.
Едва не умерли сестры от зависти, когда увидали, что одета Красотка, как принцесса, и такая красавица, что дня белого краше. Как она их ни ласкала, ничто не помогло уменьшить их зависть, и еще больше она разгорелась, когда рассказала им про свое счастье.
Пошли завистницы в сад и заплакали там, говоря друг другу:
— Откуда этой карлице такое счастье привалило? Ведь мы ее краше, мы ее любезней!
— Вот что, сестра дорогая, — говорит старшая, — пришло мне на ум. Задержим ее здесь подольше, покуда срок ее минет. Рассердится ее Чудовище глупое, что она свое слово нарушила, да, может быть, ее и сожрет.
— Вы правы, — отвечает другая, — мы ее приласкаем да упросим.
На том порешив, вернулись они в дом и так стали Красотку ласкать, что та от радости заплакала. Прошла неделя; стали сестры волосы на себе рвать от великого горя, что она их покидает, и обещала Красотка еще неделю побыть.
Но Красотка очень упрекала себя за то, что пришлось ей бедное и любимое Чудовище обидеть, да и соскучилась она без него. На десятую ночь увидела она сон, будто идет она по саду около дворца, а на траве лежит Чудовище и, умирая с тоски, упрекает ее в неблагодарности. Проснулась тут разом Красотка и залилась слезами.
— Что я за злая такая, — говорила она, — что я так бедное Чудовище обижаю, а оно такое ласковое со мной? Разве оно виновато в том, что такое страшное да глупое? Оно ведь доброе-предоброе, а ведь это лучше всего. Зачем только я за него замуж не пошла? Была бы я за ним счастливее, чем сестры мои за своими мужьями. Красотой да умом жену не порадуешь, а добрым сердцем, привязанностью и ласкою, а Чудовище мое и доброе и ласковое. Нет у меня к нему любви, но есть уважение, дружба и признательность. Не сделаю я его несчастным, а то всю жизнь буду упрекать себя в неблагодарности.
Сказав это, поднялась Красотка с постели, положила колечко на стол и снова улеглась. И только что легла она, как тотчас же заснула. Просыпается утром и с радостью видит, что опять у Чудовища во дворце. Оделась она получше, чтобы его порадовать, и целый день до смерти без него скучала, дожидаясь, покуда вечер придет.
Но пришел вечер, пробило девять, а Чудовища нет как нет.
«Умерло мое Чудовище», — подумала Красотка. Весь дворец она обежала, кричала, звала — все напрасно; отчаяние охватило ее. Тут сон ей припомнился, побежала она в сад на пруд, где она его во сне видела. Прибегает туда и видит: лежит бедное Чудовище без памяти, будто и не дышит. Бросилась она к нему, уж не помня того, какое оно страшное, слышит — сердце еще бьется; зачерпнула воды из пруда да и брызнула на него. Очнулось Чудовище, открыло глаза и говорит:
— Забыли вы, Красотка, ваше обещание, и решил я с горя уморить себя голодной смертью, но я умираю счастливый, потому что еще раз на вас посмотрел.
— Нет, дорогое мое Чудовище, — сказала Красотка, — вы не умрете; вы будете жить и станете моим супругом: отдаю я вам руку отныне и буду вашей и только вашей. Думала я, что одну дружбу питаю к вам; ну, а теперь такое меня горе душит, что знаю я, мне без вас не жить.
И только что Красотка произнесла это, как во всем дворце засветились окна, засияли потешные огни, музыка загремела — словом, праздник начался, только Красотка на всю эту красоту и смотреть не стала, а обернулась к своему Чудовищу любезному, вся дрожа за него. И как же она удивилась! Исчезло ее Чудовище, а перед ней стоит на коленях молодой принц, красивей амура, и благодарит ее за то, что она чары с него сняла.
Как ни хорош был этот принц, а все-таки она его спросила, куда же Чудовище девалось. А принц ей и отвечает:
— Чудовище это у ваших ног. Злая фея приговорила меня носить этот образ, покуда красавица за меня замуж не пойдет, и разум мой заговорила. И во всем мире никого не оказалось, кроме вас, кого бы я мог моим добрым сердцем тронуть. А теперь предлагаю я вам мою корону и сказать не могу, насколько я вам обязан.
Обрадовалась Красотка и, протянув руку красавцу принцу, подняла его с колен. Вместе пошли они во дворец. А там Красотка чуть было от радости не умерла, увидав в большой зале и отца своего и всю семью. Потому что та самая красавица, которую она во сне видела, их в один миг перенесла во дворец.
— Красотка, — сказала ей эта могущественная фея, — получите награду за хороший ваш выбор: доброе сердце вы предпочли красоте и уму, и теперь вы найдете все эти качества в одном человеке. Великой вы станете королевой; надеюсь я, что и трон не лишит вас доброго сердца. А вам, сударыни, — обратилась фея к обеим сестрам Красотки, — вот что скажу: вижу я ваши сердца и все ваше коварство. Станете вы двумя изваяниями, но и под камнем сохраните весь разум свой. Будете вы у дворца сестры вашей стоять и будете свидетелями ее счастья — вот и все наказание ваше. И только тогда станете вы опять людьми, когда злобу свою поймете и осудите; только боюсь, что век вам камнем оставаться. Исправляются сердца гордые, гневные, на лакомство жадные и ленивые, но чудо будет большое, коли исправится сердце злое и завистливое.
Тут фея махнула своей волшебной палочкой и перенесла мигом всех, кто был в зале, в королевство принца. Обрадовались его подданные, женился он на Красотке, и жили они долго душа в душу, потому что были они добрые.
Жорж СандИстория истинного простофили по имени ГрибульПер. И. Кузнецовой
Часть IО том, как Грибуль, боясь промокнуть, бросился в воду
Когда‑то, давным‑давно, жил на свете один лесничий. У него была жена и семеро детей: три девочки и четыре мальчика. Самого младшего звали Грибуль.
Жили они в лесу, в красивом домике с садом. Рядом, весело журча, протекал лесной ручеёк. Лес этот принадлежал королю. Когда‑то король любил там охотиться, но потом состарился и перестал показываться в этих местах. За хорошую службу король подарил отцу Грибуля клочок плодородной земли и разрешил ему стрелять дичь и ловить рыбу в своих угодьях.
Казалось бы, лесничий должен был жить да радоваться. Но нет! Жадный и завистливый, он ничего так не любил на свете, как золото. Обманом вымогал деньги у путешественников, случайно забредавших в эти края, безжалостно отправлял в тюрьму бедняков, которые собирали в лесу хворост, зато богачам за хорошую плату позволял охотиться в королевском лесу сколько душе угодно. Старый король, разумеется, ничего не знал о разбойничьих проделках своего лесничего и продолжал доверять ему, как в прежние времена.
Мать Грибуля была не такая бессердечная, как её муж, но и доброй эту женщину нельзя было назвать. Она тоже любила деньги. И если лесничий приносил домой награбленное золото, она не ругала его, зато готова была поколотить, когда он возвращался с пустыми руками. Дети, как это часто бывает, брали пример с родителей. Все они, кроме маленького Грибуля, сделались обманщиками и воришками, едва только научились ходить и говорить.
Лесничего и его жену это нисколько не огорчало. Напротив, они чрезвычайно гордились своими детьми и без конца нахваливали их.
‑ Ты только посмотри, ‑ говорила жена мужу, ‑ до чего смышлёные у нас детки! Из них наверняка выйдет толк.
И, глядя на Грибуля, со вздохом добавляла:
‑ Один только ты простофилей растёшь! Ну, да что поделаешь, в семье не без урода.