— Ну, чего вы ждете, почему не разворачиваете пакет? Не мне же это делать.
Четыре ручонки взлетели одновременно. Но узлов на свертке было много и завязаны они были прочно.
— Одолжи нам свои ножницы, бабушка…
— Нет, — произнес господин Венсандон. — Надо учиться бережливости и терпению. Развяжите осторожно узелки, чтобы все было в целости и сохранности, а я заберу домой и бечевку и бумагу.
Ничего не поделаешь, пришлось набраться терпения, трудиться до боли в ногтях и даже поругаться немного. Венсандон посмеивался. Дедушка с бабушкой с таким же нетерпением следили за каждым жестом детей. Наконец бумага была снята, и под ней оказался продолговатый деревянный футляр, блестевший точно янтарь. С одной стороны он был чуть шире. Венсандон не спеша подошел к столу и открыл футляр.
Внутри, на ложе из зеленого бархата покоилась скрипка.
— Ну вот, — только и сказал старик. — Все гораздо проще, чем вы думали. Не считая струн, бархата и конского волоса на смычке, все остальное было скрыто в сердце вашего дерева.
— Боже мой, — повторяла бабушка, восторженно сложив руки. — Боже мой, как это прекрасно!
— Вот это да… надо же, — бормотал дедушка. — Я знал, что ты многое умеешь, но чтобы такое!
Старый мастер улыбался. Он несколько раз пригладил усы и наконец сказал:
— Теперь понимаете, почему я не хотел пускать вас в мою сушилку. Вы бы увидели там скрипки, гитары, мандолины и многие другие инструменты. И сразу бы обо всем догадались. Ну да! Я скрипичный мастер. Я делаю скрипки… А клен, знаете ли, такое дерево, которое поет лучше всех.
Он медленно протянул свою большую ладонь, чтобы погладить инструмент, а затем отдернул назад, и все увидели, что она дрожит.
— Ну что же, — сказал он Жерару. — Разве тебе не хочется попробовать поиграть? Неужели не хочется, чтобы твое дерево запело? Ну же, возьми ее, она тебя не укусит, будь спокоен.
Мальчик вынул скрипку из футляра и приложил ее к подбородку, как, он видел, это делали музыканты. Он провел смычком по струнам, и они издали чудовищный скрежет. Бабушка заткнула уши, внезапно разбуженная кошка тут же забралась под буфет. Раздался всеобщий хохот.
— Ну и ну, — сказал дедушка, — и это ты называешь пением!
— Ему еще надо учиться, — проговорил Венсандон и, взяв скрипку, приставил ее к подбородку.
И старый скрипичный мастер с огромными ладонями принялся играть. Он играл, медленно шагая по комнате к окну. Дети, застыв на месте, смотрели на него и слушали.
Это была очень нежная музыка, казалось, она рассказывала историю, похожую на старинные легенды, дошедшие к нам из глубины веков, точно так же, как из-за горизонта вместе с ветром прилетают птицы.
Венсандон играл, и в его скрипке пела душа старого дерева.