Попробовать? Вышел волк на тропинку и пасть раскрыл. Обедать пора.
— Волк? — переспрашивает профессор на другом конце леса. — В атаку!
А сам подпрыгивает и потирает руки. Как мы ему…
Подъехал Нюх-нюх к волку и пустил в него электрический заряд. Затрясся волк — поднеси к нему гирлянду разноцветных лампочек, сразу загорится. Распластался волк на земле, смотрит, как мимо него прошли девочка и Нюх-нюх. Лапой шевельнуть не может. И поделом.
А за лесом ликованье: девочка нашлась.
Отпустили зайца лесного с подарком — зайцем из магазина.
Беги, косой!
И домой поехали. В милицейской коляске. А возле дома фоторепортёры щёлкают, кинооператоры снимают и телевидение передачи прямо из квартиры ведёт. Все Нюх-нюхом интересуются. И ведь правда интересно.
ПОХИЩЕНИЕ
Не только хорошие люди заинтересовались Нюх-нюхом, но и плохие тоже.
Ночь. Спит профессор. Не слышит, как скрытно подъехала к дому машина. Вышел из неё плохой человек по фамилии Барбарисов. Один ус вверх смотрит, другой — вниз. Очки чёрные надел, чтобы кругом ещё темнее было. Посмотришь на него — почти пират. Только не одноногий и не одноглазый. А душа всё равно чёрная. Поэтому он ночь больше всего и любит. Не заметен он тогда, чёрный Барбарисов.
— Здесь он живёт, — шепчет. — Я его выманю, — приговаривает. А из кармана газета торчит. "Нюх-нюх — спаситель девочки" на ней написано, и фотография там же.
Достаёт Барбарисов из машины гуся жареного. Забегал его нос, хорошо пахнет гусь. Ох и пахнет! Насадил гуся на палку, к форточке подносит. Только не видно Нюх-нюха. Что он — гусей не нюхал?
Расстроился Барбарисов, бросил гуся в кусты. Побежал снова к машине и выносит из неё авоську духов.
— Ландыши, ландыши, мая букет, — поёт и отвинчивает крышечку. — Ну и запах, ну и запах, — и мостовую поливает.
Посмотрел на форточку, прислушался. Тихо. Стал тогда остальные свои духи доставать и хлопать об асфальт. «Роза» — бах! «Сирень» — бах! Такой аромат стоит!
Заволновался Нюх-нюх, но потом успокоился. Всё это у него есть. У них с профессором почти все запахи есть. Вон сколько колбочек. Вот каких-то новых, если их придумают, таких нет. А известные все уже есть.
Достал Барбарисов химические реактивы и пробирки. Стал запахи изобретать, чтобы Нюх-нюха выманить. Из одной в другую наливает — нюхает. То радуется его лицо, то за нос схватится — дурно. То опять принюхивается.
От такой симфонии новых запахов не выдержал Нюх-нюх. Разогнался и прыгнул в форточку.
Словил Барбарисов в мешок Нюх-нюха и увёз его на своей чёрной машине в чёрную ночь.
Домой привёз, стал уму-разуму учить. Антенну-хвост пилит и приговаривает:
— Мне золото давай, очень золото люблю. Будешь по земле ходить, для меня клады открывать.
Наутро надел на Нюх-нюха металлическую цепь. Одно кольцо себе на руку, одно на Нюх-нюхе защёлкнул. Не убежишь. Натянул на Нюх-нюха шкуру барашка, чтобы его никто не узнал. Набрал код золота и пошёл за город.
Едет по шоссе милиционер. Останавливается.
— Это кто у вас, гражданин Барбарисов?
— Это… бэ, бэ… — заблеял Барбарисов. — Барашек это. Домашний мой. Гуляем мы с ним. А что — нельзя?
— Можно-можно, — поехал милиционер дальше.
Зашли в лес.
— Ищи, — кричит Барбарисов.
Побежал Нюх-нюх, он машина. Ему код золота набрали — надо бежать. Еле успевает за ним Барбарисов. Ведь зарядки не делает. Умаялся весь. Язык, как у собаки, наружу смотрит. Воды просит.
Наконец остановился Нюх-нюх. Тут.
Облазил на четвереньках Барбарисов полянку — кольцо золотое нашёл. Потерял кто-то. Одел на палец, радуется.
— А ты чего стал? Ищи дальше.
Обиделся Нюх-нюх. Первый раз. Раньше, как найдёт, профессор погладит, профессор батарейку даст, профессор лампочки разноцветные поставит. С профессором весело: всё разное что-то ищу. А тут золото и золото, золото и золото. Стал в Нюх-нюхе ум-головушка пробуждаться. Хоть машина, а уже и человеческое в нём есть. Разве машина может что-то хотеть или печалиться? А Нюх-нюх мог. Вспоминает профессора — чуть не плачет.
А Барбарисов всё за своё: ищи и ищи. Рассердился Нюх-нюх, привёл Барбарисова на полянку. Тут.
Достал Барбарисов складную лопату из кармана, копать стал. Копал-копал, достаёт гвоздь ржавый. И всё.
— И всё?! — кричит.
— Хулиган! — кричит.
— Убью! — кричит.
Как ударил Барбарисов ногой — только самому больно стало. А Нюх-нюх в него электричеством шипит.
Рассердился Барбарисов, достал резиновые перчатки. Перевернул Нюх-нюха и вытащил из него три батарейки. Одну только оставил.
— Голодный будешь, будешь слушаться. Как золото найдёшь, немножко питания получишь. А нет, так и останешься ни с чем. Заржавеешь и выкину.
Прищёлкнул дома Нюх-нюха к отопительной батарее, а сам спать лёг. Не страшен ему теперь Нюх-нюх, нет в нём его силы.
Темно. Ночь. Вдруг щёлкнуло что-то.
Тянется из Нюх-нюха маленькая ручка Только вместо пальцев на ней вилка электрическая. Тянется ручка к розетке. Включился Нюх-нюх. Дёргается обрубок его хвоста, жадно электричество Нюх-нюх пьёт. Целую ночь сил набирался.
Проснулся Барбарисов.
— Поумнел, железная тачка? — спрашивает. — Пошли, проверим.
Защёлкнул кольцо цепи на себе. Потащил Нюх-нюха на улицу.
Только теперь всё наоборот получилось. Теперь Нюх-нюх хозяин. Как ударит Барбарисова током.
Трясётся Барбарисов. Из зелёного красным делается. Из красного синим. Очень разноцветный гражданин. Прямо картины с него пиши. Цветные фильмы снимай. По цветное телевизору показывай.
Побежал трясущийся Барбарисов к милиционеру.
— Помоги мне, товарищ милиционер, я — хороший. Я добровольно пришёл. Только забери от меня этого Нюх-нюха. Последнее здоровье каждую минуту теряю.
Защёлкнул цепь на руке Барбарисова милиционер. Посадил его в коляску.
А Нюх-нюха домой отвёз.
То-то профессор обрадовался. Он Нюх-нюху подарок приготовил: фотоглаза. Теперь Нюх-нюх всё видеть сможет. Ведь скучно всю жизнь только нюхать? А вам, товарищ милиционер, большое спасибо.
Поставили Нюх-нюху изумрудные глаза. Посмотрел он на своего профессора — впервые в жизни увидел. И седой он, и немножко старенький, но самый красивый. И от радости потекла из изумрудных новых глаз Нюх-нюха первая слезинка.
КОНКУРС
Не только плохие люди помнили о Нюх-нюхе, узнали о Нюх-нюхе и хорошие люди. А ведь их намного больше. Вот и сегодня идёт-спешит профессор Ароматик по улице. Сегодня они с Нюх-нюхом главные. Сегодня конкурс поваров, они победителя должны выбрать. Решили все повара, что Нюх-нюх лучше других во всех ароматных запахах разберётся. И выбрали его судьёй. Вместе с профессором, конечно. Потому что без профессора Нюх-нюх ни шагу. Как и профессор без Нюх-нюха.
— Чхи, чхи, — чихает профессор.
Стоит мотоцикл с коляской, дым из трубы, а мотоциклиста нет. Профессор дальше идёт, только Нюх-нюх не хочет. Назад его возвращает. Ведь непорядок. Пришлось вернуться. Выключил профессор мотоцикл. Снова спокойно на улице. Снова птиц слышно. И чихать больше не хочется.
А от стены детина отваливается:
— Ты зачем, старичок, чужую вещь трогаешь?
И снова включает. Сам кашляет и других заставляет. И на профессора очень плохо смотрит. Чуть ли не руку поднимает.
Рассердился Нюх-нюх. Коснулся мотоцикла — замолк он. Электрическое зажигание отключил.
Коснулся детины, замолк и он, ругаться перестал. Профессора пугать перестал. Сам ужасно перепугался. Сел на сиденье — за сердце держится.
— Извините, — говорит, — профессор. Я всё осознал. Я больше не буду. Извините-простите, товарищ Нюх-нюх, я вас сразу не узнал.
Но пора уж на конкурс.
Пришли в ресторан. Большой стол, как проспект. Скатертью белой накрыт. На нём блюда дымящиеся. Блюда вкусные. Возле каждого — повар.
Профессор идёт — пробует. На нём колпак белый.
Катится по столу Нюх-нюх — и ему белый колпак сделали. Только маленький. Не колпак, а колпачок.
Идут — блюда выбирают. И это хорошее, и это вкуснятина.
А вот это, вот это — объедение. Вот оно — самое главное. Шашлык грузинский. Победа!
Летает усатый повар. Все его подбрасывают. Летает шашлык. Он тоже победитель.
И за Нюх-нюха и профессора взялись. Хорошие они судьи. Справедливые. Спасибо и им.
Так домой в колпаках белых и пошли. А почему бы и нет? Красиво. Особенно Нюх-нюху.
ЭКСПЕДИЦИЯ
Идут по вокзалу профессор и Нюх-нюх. У обоих за плечами рюкзаки. У профессора — большой, у Нюх-нюха — маленький. У профессора с вещами, у Нюх-нюха с батарейками. Куда едут? В археологическую экспедицию. В Среднюю Азию. Провожают их Так и Будик. У Така букет. У Будика в зубах тоже цветок.
Загудел тепловоз. «Чух-чух» — стучат колёса.
Приезжают в Среднюю Азию:
— Пожалуйста, профессор.
— Как мы рады, профессор.
— А это и есть Нюх-нюх?
— Какая хорошая нюхмашина!
Сели на газик и поехали.
Вечер. Цикады стрекочут. Палатки все раскрыты — жарко.
Ест профессор узбекскую дыню. Хорошая дыня. Вкусная дыня.
— А ты, малыш, понюхай и запомни! Не скоро мы с тобой дома такую дыню будем нюхать.
Пришёл археолог в ковбойке.
— Вот, — говорит, — опасная вещь. Скорпион. Вы его, профессор, берегитесь. Очень ядовит. И даёт спичечный коробок.
— Это же спички, — удивляется профессор.
— Нет, там внутри скорпион.
— Мне скорпион не страшен. Нюх-нюх, ко мне. Запиши-ка в своей памяти. Опасно. Нехорошо. Запомнил?
Лёг профессор спать. Видит свои профессорские сны. Снится ему, как пишет он новую книгу про запахи. Стучит во сне пишущая машинка, крепко спит профессор. У него во сне шум, так что никакой шум на улице его не разбудит.
Только скорпион бесшумен. Ползёт он к руке профессора.
— Куда? Кто? — заволновался железный часовой. — Враг! — и хвостом-антенной, как мухобойкой, убил ядовитого врага.