Но тут Джонатан начал прямо при Вивиан срывать с себя одежду. Вивиан оцепенела на шевелящемся стуле и не знала, что и думать: это она сошла с ума или все-таки Джонатан? И что ей делать – отвернуться или не надо? Сначала Джонатан сорвал серый пиджак из шерстяной фланели. Потом развязал полосатый галстук и бросил его на пол. Потом – Вивиан все-таки отвернулась, но только наполовину – вылез из длинных серых фланелевых брюк. Впрочем, ничего страшного не произошло: под всем этим у Джонатана оказался такой же комбинезон, как у Сэма, только у него по рукавам и штанинам шли темные ромбы.
– Великое Время! – воскликнул Джонатан и швырнул штаны поверх пиджака. – До чего же гадостные одежки! Колются даже сквозь комбинезон. Как только эти, из двадцатого века, их терпели? А вот это?! – Он сорвал с носа очки и нажал кнопку на ремне поверх комбинезона.
Воздух у него перед глазами замерцал и жутковато заколыхался в голубом свете. Складочки на веках стали заметнее. Вивиан увидела, что у Сэма тоже есть такие складочки.
– Зрительная функция – это же гораздо проще. – Джонатан стянул с головы полосатую школьную кепку, и ему на плечо упала коса в добрый фут длиной. – Так-то лучше! – Он бросил на пол и кепку тоже и потер шею под косой, чтобы не было слишком туго.
Вивиан вытаращилась на него. Она в жизни не видела, чтобы у мальчиков были такие длинные волосы! Более того, она, хоть раньше и не задумывалась об этом, пребывала в убеждении, что у них волосы от рождения короткие, а длинные отрастают только у девочек. Но коса у Джонатана была в два раза длиннее, чем у нее. Может, он китаец и ее по волшебству перенесло на Восток? Но Сэм-то точно не китаец. Рыжий китаец – где это видано?!
– Вы кто? – спросила она. – Это всё где?
Джонатан повернулся к ней с видом крайне серьезным и царственным – и не то чтобы китайским.
– Мы – Джонатан Ли Уокер и Сэмюэль Ли Донегал, – провозгласил он. – Мы оба Ли. Мой отец – тысячный Вековечный. Вековечный – это глава Совета Времени при Хронологе, на случай, если в твое время таких не было. А отец Сэма – командир Временного Дозора. Мы считаем, что это дает нам право разговаривать с тобой. Добро пожаловать домой. Ты только что прошла сквозь личный временной шлюз отца Сэма и вернулась в Город Времени.
Все-таки произошла ошибка, уныло подумала Вивиан. Причем ошибка в десять тысяч раз глупее, чем те, что она навоображала себе в поезде. Вивиан сжала губы. «Нет, плакать я не буду!» – сказала она себе.
– Я не поняла ни слова из всего, что ты сказал, – проговорила она. – Что значит «Добро пожаловать домой»? Где он, этот Город Времени?
– Ну ладно, ладно, В. С. – Джонатан положил руку на спинку удивительного кресла и склонился над Вивиан, как следователи на допросах в фильмах, которые мама не разрешала Вивиан смотреть. – Город Времени неповторим. Он выстроен на участке пространства-времени, существующем вне времени и истории. Ты знаешь о Городе Времени все, В. С.
– Нет, не знаю, – отрезала Вивиан.
– Нет, знаешь. Этот город построил твой муж, – заявил Джонатан, уставясь своими жуткими глазами за мерцающей завесой прямо в глаза Вивиан. – В. С., мы хотим, чтобы ты рассказала нам, как пробудить Фабера Джона. А если он не спит под городом, скажи нам, как его найти.
– Нет у меня никакого мужа! – воскликнула Вивиан. – Вы в своем уме?
Сэм, шумно и сипло сопевший по другую сторону от Вивиан, сказал:
– По-моему, она ужасно глупая. Как ты думаешь, может, ей повредило мозги во время Ментальных войн?
Вивиан вздохнула и в отчаянии оглядела удивительную темную контору. Неужели она и правда вне времени? Или эти двое просто не в своем уме?
Между тем мальчишки явно вбили себе в голову, что она какая-то другая Вивиан Смит. Как же ей теперь убедить их, что она не та, которая им нужна?
– Все у нее в порядке с мозгами, – уверенно ответил Джонатан. – Она просто изображает дурочку, чтобы мы решили, что ошиблись. – Он снова склонился над Вивиан. – Послушай, В. С., – ласково продолжил он. – Мы ведь не ради себя просим. Речь обо всем Городе Времени. Этот клочок пространства-времени практически истощился. Город рухнет, если ты не скажешь нам, где найти Фабера Джона, чтобы восстановить город. А если ты до того ненавидишь его, что не хочешь нам ничего рассказывать, скажи хотя бы, где полюса и как вернуть их на место. Мы же не слишком многого просим, правда, В. С.?
– Да хватит уже называть меня Вэ-Эс! – едва не завизжала Вивиан. – Я же не…
– Ты она и есть, В. С., – сказал Джонатан. – Твое появление в Первую нестабильную эпоху было зарегистрировано в виде волны хрононов. Мы слышали, как это обсуждали в Хронологе. Так что мы точно знаем, кто ты. Итак, как же нам разбудить Фабера Джона, а, В. С.?
– Я не знаю! – заорала на него Вивиан. – Не знаю, за кого вы меня принимаете, но я не она! Я вас не знаю, и вы меня не знаете! Меня эвакуировали из Лондона к кузине Марти из-за войны, и лучше бы вы вернули меня, где взяли! Ты похититель! – По щекам у нее хлынули слезы. Она принялась копаться в сетке в поисках носового платка. – И ты тоже! – добавила она, поглядев на Сэма.
Сэм подался вперед и пристально оглядел ее, сопя ей в лицо:
– Она плачет. Она правду говорит. Ты ошибся и забрал не ту.
– Да нет же! – Джонатан презрительно фыркнул.
Но когда Вивиан разыскала платок, спрятала за ним почти все лицо и посмотрела поверх на Джонатана, ей стало понятно, что у него зародились сомнения.
Вивиан изо всех сил постаралась их подкрепить.
– Я впервые слышу про Фабера Джона и про Город Времени тоже, – сказала она, стараясь не всхлипывать. – И я еще маленькая, у меня не может быть мужа, сами видите. День рождения у меня сразу после Рождества, и мне исполнится всего двенадцать. А у нас, знаете ли, не Средневековье.
Сэм понимающе покивал и объявил:
– Так и есть. Она просто обычный абориген из двадцатого века.
– Но я же узнал ее! – Джонатан нервно зашагал по конторе.
Его мерцающее лицо омрачилось – похоже, он начал подозревать, что повел себя как дурак, а он был из тех мальчиков, кто нипочем не допустит, чтобы его считали дураком. Вивиан поняла, что, если хорошенько его убедить, он тут же вернет ее на станцию, а сам постарается поскорее забыть о случившемся.
Поэтому она шмыгнула носом, сморгнула последние, как она надеялась, слезы и сказала:
– Конечно, у меня на бирке написано «Вивиан Смит», но Смит – очень распространенная фамилия. Да и Вивиан – тоже довольно частое имя. Возьмите хотя бы Вивьен Ли – ее на самом деле зовут так же, как меня, только пишется иначе.
А вот этого, оказывается, говорить не стоило. Джонатан обернулся и вытаращился на нее.
– А ты ее откуда знаешь? – с подозрением спросил он.
– Я ее не знаю. То есть она кинозвезда, – пояснила Вивиан.
Она поняла, что для Джонатана эти слова ничего не значат. Он пожал плечами.
– Обыщем ее багаж, – предложил он Сэму. – Что-то да поймем.
Вивиан и рада была бы сесть на чемодан, прижать сетку к груди и возмущенно отказаться, но она с отвагой, порожденной отчаянием, ответила:
– Делайте что хотите. Только, если ничего не найдете, доставите меня обратно на станцию.
– Пожалуй, – сказал Джонатан.
Вивиан была уверена, что слово он сдержит. И постаралась не очень огорчаться, когда Джонатан подтащил чемодан поближе к пятну света из непривычного окна и начал решительно распаковывать вещи. Сэм занялся сеткой. Вивиан разложила ее на коленях, чтобы Сэму было удобнее: так ей было проще отвлечься от мысли, что Джонатан сейчас перетряхивает все ее новые теплые панталоны. Хорошо бы еще Сэм так не сопел. Первым делом Сэм обнаружил ее сэндвичи.
– Можно, я их съем? – спросил он.
– Нет, – отрезала Вивиан. – Я проголодалась.
– Я дам тебе половину, – ответил Сэм. Похоже, он считал, что это очень щедро с его стороны.
Джонатан выпрямился, держа в руках новый лифчик Вивиан с резинками, чтобы прицеплять теплые чулки.
– Это тебе зачем? – Ему явно было непонятно, что это.
Щеки у Вивиан запылали.
– Положи на место!
– Корсет, – высказался Сэм с набитым ртом.
Откуда-то снаружи донеслось жужжание. По всем углам зажегся свет, сначала тусклый, потом все ярче и ярче, и быстро залил всю комнату. Он высветил Джонатана, застывшего у окна – в одной руке лифчик Вивиан, в другой ее парадный джемпер. При ярком свете мерцающая пелена у него перед глазами сделалась едва видна, а ромбы на костюме оказались темно-фиолетовыми. Сэм тоже застыл с третьим сэндвичем в руке.
– Кто-то идет! – зашептал Джонатан. – Наверное, услышали, как она орет!
– Регулярный обход, – сипло шепнул в ответ Сэм.
– Почему ты меня не предупредил? Бежим! – шепнул Джонатан.
Он затолкал все обратно в чемодан и надавил на крышку.
Сэм схватил сетку вместе с подолом юбки Вивиан и потянул. Вивиан понимала, что сейчас произойдет что-то ужасное. И не сопротивлялась, когда Сэм протащил ее по мраморному полу за огромный резной стол.
– Прячься! – зашипел он. – Быстро!
В полукруглом столе была глубокая выемка, чтобы человек, сидящий за ним, мог крутиться в разные стороны, дотягиваться до рядов переключателей и при этом не задевал ни за что коленками. Сэм пихнул туда Вивиан и сам нырнул следом. Не успела она даже сесть как следует, как к ним втиснулся и Джонатан, волоча за собой чемодан.
В итоге Вивиан полулегла на бок, и ей было отлично видно комнату в просвет под столом. Посреди мраморного пола валялся ее последний сэндвич, завернутый в бумагу, а рядом – охапка серой фланелевой одежды Джонатана.
Джонатан тоже их увидел.
– Да чтоб его! – шепнул он, метнулся за ними и вернулся, не успела Вивиан оправиться от потрясения из-за того, что он ругался нехорошими словами. – Ни звука! – пропыхтел он. – Если нас найдут, тебя могут даже застрелить!
Вивиан посмотрела сначала на него, потом на Сэма, не зная, стоит ли этому верить.
Вид у мальчиков был напряженный, точь-в-точь как в фильмах у тех, за кем охотятся гангстеры с пистолетами. От этого все для Вивиан сразу сделалось совершенно ненастоящим, будто в кино. Она протянула руку и отобрала у Джонатана последний сэн