– Мама, ты ни за что не догадаешься, кто это! – воскликнул он. – Это же кузина Вивиан, Вивиан Ли! Прямиком из двадцатого века.
Его мама подняла руку и запустила пальцы в иссиня-черные волосы.
– О Великое Время! Неужели Ли уже вернулись? А я даже не успела проветрить Дом Ли!
– Нет, она одна. Вив и Инга отправили ее сюда, потому что началась Вторая мировая, – объяснил Джонатан.
«А я тоже хороша – стою столбом и позволяю ему врать!» – смущенно подумала Вивиан. Но тут ей пришлось стать его соучастницей, потому что мама Джонатана посмотрела на нее с испуганной улыбкой:
– Ой, и точно! Война началась примерно в начале второй трети двадцатого века, так ведь? И что, там хуже, чем все думали?
– Гораздо хуже, – ответила Вивиан. – Часть Лондона уже разбомбили. Говорят, скоро будут газовые атаки и вражеское наступление. – Все это была чистая правда, но из нее почему-то складывалась ложь.
Мама Джонатана побледнела.
– Детей из Лондона эвакуируют, – сказала Вивиан, уповая на то, что ей от этого станет легче.
– Бедная девочка! И бедный мой брат! – проговорила мама Джонатана. – Почему вечно все сразу? Конечно, поживи у нас, пока родителей не отзовут. И давай найдем тебе нормальную одежду. У тебя, наверное, нет ничего, кроме этих ужасных тряпок.
Вивиан оскорбленно поглядела на свое пальто и новенькую юбку, но говорить ничего не пришлось. Мама Джонатана снова схватилась за свой вроде бы телефон, нажала кнопку на стене рядом с ним и сказала:
– Элио, ты мне нужен. Приходи в переднюю. Милый, – бросила она через плечо Джонатану, – можно попросить тебя сегодня побыть с Вивиан? Покажи ей город и вообще. После пяти лет в истории ей наверняка здесь очень непривычно. У меня тут кризис в Извечности. Кто-то послал «Новую австралийскую грамматику» в Малайю почти за сто лет до того, как ее составили, и мне придется весь день с этим возиться.
– Ага, а мне, как всегда, делать за тебя всю грязную работу! – Джонатан изобразил досаду. – Вечно где-то пропадаешь!
– Так и есть, милый. – Мама Джонатана встревожилась еще сильнее. – Попробую отпроситься на завтра. Мне…
Но тут на другом конце зала хлопнула дверь, и в дом, взметнув полами серого балахона, ворвался высокий изможденный человек. За ним с почтительным видом следовал человек в скромной золотисто-коричневой пижаме. Мама Джонатана тут же встревожилась еще сильнее.
– Это еще что такое? Что здесь происходит? – вопросил ворвавшийся. – Я не могу сейчас отпустить Элио к тебе! Он мне нужен! – Он сердито взглянул на своего бледного спутника, который почтительно уставился в пол. Потом сердито взглянул на Джонатана, который привычно ответил ему таким же сердитым взглядом. После чего шагнул прямо к Вивиан и сердито взглянул на нее. – Это еще кто, во имя Времени?
Его волосы цвета перца с солью были гладко зачесаны наверх и скручены в узел на макушке, а измученные глаза глубоко запали. Он был такой страшный, что Вивиан попятилась.
– Ранджит, это малютка Вивиан Ли, – сказала мама Джонатана виноватым успокаивающим голосом. – Твоя племянница. Ли отправили ее домой, потому что в двадцатом веке стало очень опасно, и теперь ей придется жить с нами. Ведь их дом стоит запертый, помнишь? Я хотела, чтобы Элио приготовил ей комнату и подыскал какую-нибудь одежду.
– Но она же очень большая! – Изможденный по-прежнему сердито глядел на Вивиан. – Эта девочка не тех размеров!
Вивиан обмякла и уставилась в пол, как тот, бледный. То, что этот человек сразу понял, что она не та Вивиан, стало для нее почти что облегчением. Хотя бы врать больше не придется. Но ей стало очень страшно: что же с ней теперь сделают, раз ее разоблачили?
– Папа, когда они отбыли, ей было шесть, – сказал Джонатан. Он ни капельки не испугался. – Это было почти шесть лет назад. Подумай о том, как сильно я изменился за это время.
– И то правда, – отозвался страшный и перевел глаза на Джонатана, не меняя выражения, как будто считал, что перемены были не к лучшему. – Ясно, – сказал он. – Она выросла.
Тут он снова посмотрел на Вивиан – и, к величайшему ее изумлению, его измученное лицо смягчилось и озарилось обаятельнейшей улыбкой. В запавших глазах остался намек на измученность, но это только придавало улыбке обаяния. Он протянул Вивиан длинную узловатую руку.
– Кажется, так было принято в двадцатом веке, – сказал он. – Рад познакомиться, душенька.
– Я тоже, благодарю вас, – выговорила Вивиан. От облегчения у нее поначалу пропал голос.
«Понятно, почему Джонатан хотел, чтобы я поела перед тем, как знакомиться с его отцом, – подумала она. – Без завтрака я бы упала в обморок».
Отец Джонатана обернулся:
– Элио понадобится мне ровно через пять минут!
И выскочил вон так же стремительно, как ворвался, взметнув полы балахона и хлопнув дверью.
Мама Джонатана отвела бледного Элио в сторону и стала объяснять ему, что ей нужно. Она спешила и путалась, но Элио лишь спокойно кивал. В руке у него был какой-то маленький квадратный приборчик, и он почтительно нажимал на нем кнопки, пока мама Джонатана говорила. Наверное, это был такой способ делать заметки.
– Как мне их называть? – в панике шепнула Вивиан Джонатану, пока его мама говорила с Элио.
– Кого как называть? – не понял Джонатан.
– Твоих родителей. Дядя кто? Тетя как? – прошептала Вивиан.
– А, ясно! – прошептал в ответ Джонатан. – Ее зовут Дженни Ли Уокер. Так что называй ее Дженни. Его – Ранджит Уокер. Обычно его называют Вековечный, но, раз уж ты у нас из рода Ли, можешь звать его Ранджит.
«Ранджит, – повторила про себя Вивиан. – Дядя Ранджит». Не помогло. Ей было не представить себе, что она как-то называет этого страшного человека. «Дженни» получалось лучше. Это ей по силам. Но все равно непонятно, что – храбрость или просто безумие – заставило Джонатана думать, будто кого-то из них можно обмануть.
Мама Джонатана – «Дженни», напомнила себе Вивиан – с улыбкой повернулась к ним.
– Ну вот все и улажено! – сказала она. – Вивиан, солнышко, оставь здесь пальто и чемодан, Элио их уберет, и беги с Джонатаном, повеселитесь в Городе Времени. Или… – Она снова встревожилась. – Может быть, тебе надо перекусить?
– Нет, спасибо, – ответила Вивиан и снова поймала себя на том, что говорит правду, а получается ложь. – Я уже… мне с собой в поезд дали сэндвичей.
После чего Вивиан с Джонатаном смогли наконец двинуться прочь по разноцветному мраморному полу.
У Вивиан дрожали коленки, но Джонатан шагал бодро и царственно и широко улыбался.
– Вот видишь! Поверили! – сказал он. – Так я и знал. Нам сюда.
Он свернул к цепочке стрельчатых окон. Очевидно, это были все-таки двери. Та, что посередине, распахнулась и пропустила их, будто знала, что они приближаются, – а может, Вивиан только подумала, что она открывается перед ними, поскольку в эту минуту в дом с площади вошли двое, мужчина и женщина. Вивиан вежливо остановилась, чтобы пропустить их. Однако Джонатан, к ее изумлению, их словно бы не заметил. Он вышел наружу, будто их там и не было. И, к полному ужасу Вивиан, прошел сквозь них, сначала сквозь мужчину, потом сквозь женщину, как будто они были из дыма.
– Как… кто… как ты это сделал?! – выдохнула Вивиан, когда мужчина и женщина прошли мимо нее в зал, целые и невредимые. – Кто… кто это?
– А, эти? Не обращай на них внимания, – сказал Джонатан. – Это просто хронопризраки.
И без того дрожащие коленки Вивиан едва не подкосились.
– Призраки?!. – пискнула она.
Глава третьяГород Времени
Джонатан взял Вивиан под локоть и по каменным ступеням вывел на мощенную булыжником площадь.
– Ну, они не настоящие призраки, – сказал он. – Это хронопризраки, и тебе полагается о них знать, так что не поднимай шума! Эта площадь называется площадь Времени. Здесь живут все важные персоны. Вон там Дом Ли, где ты якобы родилась.
«Разве можно привыкнуть к призракам?!» – думала Вивиан. Она посмотрела, куда показывал Джонатан. Дом Ли был самым высоким зданием с правой стороны площади Времени. Он немного озадачил Вивиан, поскольку был весь из металла, в самом что ни на есть ультрасовременном стиле, но при этом было видно, что он очень древний: вплотную к его фасаду росло гигантское дерево в цвету. Дерево доходило до плоской металлической крыши и даже выше, и его массивные сучья нависали над новыми домами по обе стороны. Эти дома были из мягкого розового кирпича и старого дерева со следами непогоды и вид имели такой, какой положено иметь древним строениям. Еще сильнее озадачивало то, что Годичный дворец, когда Вивиан обернулась, оказался просто очень большим домом, выстроенным в стиле, какого она раньше никогда не видела.
– Если мне полагается знать, что это за призраки, так расскажи, – потребовала она.
– Хронопризраки, призраки времени, – ответил Джонатан. – Они возникают, потому что город постоянно, много раз подряд использует один и тот же участок пространства-времени. Если человек делает одно и то же достаточно часто, в воздухе остается след, вроде тех, что ты видела. Мы еще называем их «призраки привычек». А есть другая разновидность, которая называется «разовый призрак», – я тебе потом покажу. Они возникают, когда…
Тут объяснения прервал Сэм. Он мрачно вышел из-за фонтана посреди площади, волоча ноги. Сегодня на нем была оранжевая пижама, а шнурки развязались на обоих ботинках.
– Я попался. Мне влетело, – вздохнул он шумно, словно порыв ветра. Лицо у него было все в пятнах, словно он плакал. – Я устал, – признался он. – И вернул ключи только утром.
– Ужас! – воскликнул Джонатан. Царственность с него мигом слетела, он побелел от страха. – Я же тебе велел! И что, они все поняли?
– Нет, я придумал прикрытие, – сказал Сэм. – Когда я клал ключи на место, вошел папа, и я притворился, будто, наоборот, хочу их взять и все это шутки ради. Но он дал мне подзатыльник и запер кабинет. Больше нам до них не добраться.