Алтайцы – народ в России, коренное население республики Алтай и Алтайского края Кемеровской области. Самоназвание «алтай-кижи» означает «люди Алтая». Общая численность – 74 тысячи человек.
С древних времен алтайские племена входили в состав многих военно-политических образований – Тюркского каганата, Белой орды, Сибирского ханства. В 1756 году они добровольно приняли российское подданство. Это обеспечило им защиту от иноземных посягательств, а также создало условия для экономического и культурного развития.
Помимо традиционного полукочевого скотоводства и охоты на пушного зверя на Алтае стало развиваться земледелие. Правда, почва обрабатывалась примитивными орудиями – сохой и мотыгой. Землю бороновали сухими ветками, на которые накладывали камни. Сеяли в основном ячмень, который, по преданию, занесли к ним птицы, прилетевшие с русских полей. Зерно размельчали на каменной зернотерке и пекли ячменный хлеб.
Алтайцы усвоили православные праздники – Крещение, Пасху, Троицу, однако сохранили многие древние обычаи. Православные священники не только проповедовали Евангелие, но и выступали просветителями. Протоиерей Василий Вербицкий (1827–1890) составил первую грамматику алтайского языка и словарь алтайского наречия, а также собрал сказания, легенды и сказки.
Православие сыграло огромную роль и в судьбе выдающегося алтайского художника Григория Чорос-Гуркина (1870–1937). Он родился в селении Улала – ныне Горно-Алтайск, столица республики Алтай. Восьмилетним мальчиком был отдан в иконописную школу при Алтайской духовной миссии. В 1897 году поступил вольнослушателем в Петербургскую Академию художеств, где занимался у признанного мастера пейзажа И. И. Шишкина. В 1903 году молодой художник вернулся на Алтай и, следуя традиции просветителей, постарался запечатлеть алтайский быт на своих этнографических рисунках. Он стал классиком сибирской живописи, создав такие монументальные полотна, как «Хан Алтай», «Корона Катуни», «Озеро горных духов». На мотивы последней картины известный писатель-фантаст И. А. Ефремов написал одноименный рассказ, героем которого стал художник из алтайского рода чоросов – Григорий Чорос-Гуркин.
Чорос-Гуркин Г. И. Кочевье в горах.
РябчикАлтайская сказка
Бог отправился посмотреть свой Алтай. Как только въехал в лес, из-под конских копыт выпорхнул рябчик. Испугался конь и скинул седока. Бог упал на камень и потерял сознание. Когда очнулся, повелел собрать всех птиц, чтобы выяснить, кто напугал его коня. Собрались все птицы, кроме рябчика. Ждут один день – нет, ждут два дня – нет, ждут три дня – нет. Бог послал птиц поймать и привести рябчика. Божья матерь, пока искали непокорного, дает сыну наказ убить рябчика – за то, что тот не явился вовремя.
Рябчика поймали, привели к престолу. Бог его спрашивает:
– Почему заставляешь три дня ждать? Почему не идешь сразу, когда зовут? Что делал в первый день?
– В первый день я считал рыб и камни.
– Ну, и чего больше?
– Насчитал, что рыб больше.
– Не может быть! Я камней создал больше, чем рыб. Как так получилось?
– Я длинные камни присчитывал к рыбам, – ответил рябчик.
Бог задумался и говорит:
– Хорошо. Если в первый день было некогда, почему не пришел во второй день?
– Я считал, чего больше – звезд на небе или кочек на земле.
– Ну и как?
– Кочек оказалось больше.
Бог возмутился:
– Врешь! Я звезд создал больше, чем кочек.
– Очень просто, – рассмеялся рябчик. – Я пни срубленных деревьев тоже за кочки посчитал.
Бог стал считать про себя и согласился:
– Пусть будет так. А на третий день что ты делал?
– На третий день я считал мужчин и женщин.
– Ну, и кого больше?
– Женщин, оказывается, больше, чем мужчин.
– Когда я творил мир, мужчин было больше!
– Увы, я посчитал за женщин тех мужчин, которые живут так, как им указывают женщины.
Бог испугался. Подумал, что, убив рябчика по наказу матери, сам попадет в число женщин. И отпустил сообразительную птицу на волю.
Рассказал А. Пустогачев. Записала и перевела Е. П. Кандаракова. Литературная обработка Е. В. Лукина
Хан КаратыганАлтайская сказка
Жил хан Каратыган. И был у него черный рогатый конь. Очень хан дорожил им. Однажды объявился в округе знаменитый конокрад. Звали его Саварка. Вызвал его к себе хан и говорит:
– Слыхал я, Саварка, что ты ловко крадешь лошадей. Я загоню своего черного рогатого коня в закрытый загон и запру на замок. Сможешь ли ты его украсть ночью? Если не сможешь, то лишишься своей головы.
– Что ж не украсть? Украду, – спокойно ответил Саварка. – А если не смогу, воля твоя – убивай.
Вечером Каратыган загнал черного рогатого коня в загон и запер на замок. Поставил караулить пятерых слуг. Дал им ключ и наказал:
– Если придет Саварка, немедленно отрубите ему голову.
Наступила ночь. Подкрался Саварка к загону. Видит: караулят его пятеро слуг. «Как же выкрасть рогатую лошадь?» – задумался конокрад. И придумал. Незаметно приблизился к двери ханского дворца, прислушался – хан храпел, присвистывая во сне. Саварка пробрался во дворец, надел ханский золоченый халат, заткнул за пояс кинжал. Взял одну четверть водки. И пошел к загону, где караулили слуги.
– Что, Саварка пришел? – спросил переодетый конокрад.
Слуги в темноте не разглядели, кто пришел. Подумали, что это сам хан пожаловал с проверкой:
– Нет, не пришел!
– Ну, теперь уж полночь, он точно не придет, – сказал Саварка. – Возьмите, выпейте водки да спать ложитесь.
Слуги выпили водки, разом опьянели и спать завалились. Саварка вытащил у них ключ, открыл загон, запряг в повозку черного рогатого коня и скрылся в горах.
Занялась заря, взошло солнце. Встал хан Каратыган, пошел к загону. Видит: ворота нараспашку. А слуги валяются на земле кто где. Подбежал к ним хан, закричал:
– Где мой черный рогатый конь? Саварка украл, а вы проспали?
– Господин, – стали оправдываться слуги, – ночью вы принесли нам крепкой водки и сказали, что больше караулить не надо и можно выпить. Вот мы ее выпили и уснули.
Хан рассердился:
– Как вы могли спутать меня с Саваркой? Я что – похож на конокрада? Тогда вместо головы Саварки я возьму ваши тупые головы.
И потребовал слуг во дворец.
Чорос-Гуркин Г. И. Озеро горных духов.
Рассказала Тыйтак (Т. Левкина) из рода Кобурчи-Комнош. Записал и перевел Н. А. Баскаков. Литературная обработка Е. В. Лукина
Тувинцы
Тувинцы – народ в России, коренное население республики Тува (Тыва). Численность – 260 тысяч человек. Тувинцы также живут в Монголии и в Китае. В старину их именовали урянхайцами.
Тувинцы вели полукочевой образ жизни. Разводили крупный рогатый скот, овец, лошадей, верблюдов. Ограниченно занимались земледелием и огородничеством. Добывали пушного зверя. Основной рацион составляли продукты скотоводства. Употребляли мясо, кисломолочные блюда. Вместо хлеба использовали муку из жареных зерен злаковых. Из молока гнали спиртной напиток – араку.
Жилищем служила юрта либо крытый войлоком чум. Древняя культура и быт тувинцев в некоторых чертах сохранились и поныне, однако после присоединения к России они полностью перешли на оседлый образ жизни.
В XIII веке в Туве получил распространение ламаизм, который гармонически слился с местным шаманизмом, в основе которого лежала вера в добрых и злых духов, окружающих человека. Буддийский дацан, проявляя терпимость к древним верованиям и обрядам, причислил к буддийским богам тувинских небесных божеств, хозяев-духов рек, гор и лесов. К новогоднему тувинскому празднику «шагаа» был приурочен праздник шестнадцати чудес Будды, во время которого совершались обряды жертвоприношения. Поклонению духам-хранителям предшествовало моление в честь высших ламаистских божеств.
В XIX веке началась христианизация Тувы, которая сыграла решающую роль в судьбе этого края. Тувинский лидер Салчак Тока (1901–1973) был крещен и обвенчан с дочерью старообрядца. Благодаря его политической деятельности Тува обрела независимость от Китая, а в 1944 году добровольно вошла в состав России как автономная республика.
Салчак Тока был также зачинателем тувинской литературы, описывая в своих повестях быт и нравы земляков.
Почему нельзя таить сказкуТувинская сказка
Было это раньше раннего, прежде давнего, в начале хорошего времени, когда плохое время кончилось.
У подножия высокой горы жили старик со старухой. Было у них две дочери: старшая уже замуж вышла и жила в другом стойбище, а младшая еще маленькой была, но большой баловницей и вроде как провидицей.
Однажды приехала старшая дочь с мужем проведать стариков. Старики зарезали большого белого барана, стали дорогих гостей курдюком да бараньей грудинкой потчевать, забеленный чай наливали, разные кушанья ставили.
Когда сидели и беседовали, пришла младшая дочь – пастушка овец. Увидев любимую дочь, старик как будто спохватился:
– Ну, зять, мы очень любим слушать сказки. Раз ты впервые приехал, расскажи нам сказку.
А зять, хоть и знал три занятные сказки, стал отнекиваться:
– Да пуст я на сказки.
– Недаром говорят: кто знает сказку, не должен ее утаивать, – увещевал старик.
Но зять уперся, как упрямый баран:
– Да не знаю я, что такое «сказка».
В это время старуха и говорит младшей дочери:
– Доченька, отнеси мясо в соседнюю юрту.
Вышла девочка и видит: духи трех сказок сидят на пороге и спорят:
– Пусть начинает с меня!
– Нет, пусть вначале расскажет меня!
Сходила девочка в соседнюю юрту, вернулась, а духи сказок все так же сидят и возмущаются.
– Так и не рассказал меня этот плут! Вот будет он в пути, я обращусь в большой лук и покажу ему!
Дух другой сказки поддержал первого:
– Когда будет в дороге этот не рассказавший меня мерзавец, я обращусь в острую стрелу, и тогда держись!
А третий дух сказки пообещал:
– Вот окажется в горной долине этот не рассказавший меня негодяй, обращусь я в ножик с пестрой рукояткой, и тогда пеняй на себя!
Тут заметили духи сказок, что девочка к ним прислушивается, и сказали:
– Если эта светлоголовая кому-нибудь расскажет про нас, то пусть сразу превратится в каменное изваяние.
В тот вечер так никто сказки и не рассказал, кто хотел послушать, так ничего и не услышал. И духи сказок удалились с тихим звоном.
Утром, когда все завтракали, зять похвастался:
– Какой приятный сон мне приснился! Нас ждет удача-добыча! Вернемся поскорее домой.
– И я хочу со старшей сестрой, – захныкала девочка.
Старик со старухой стали упрашивать:
– Дети, возьмите ее с собой.
Перед самым отъездом девочка сказала, что сядет верхом вместе с зятем. Тот трогательно глянул на свояченицу и усадил ее сзади себя.
Едут они, едут. Еще и половину пути не проехали, как зять увидел большой лук, висящий на дереве:
– Видите: мой сон сбывается! – воскликнул он. – Спрыгни, сестренка, принеси мне лук.
Спрыгнула девочка с коня, взяла лук и оборвала тетиву о дерево. Зять побранил свояченицу, но ничего исправить было уже нельзя. Поехали дальше.
Едут они, едут. Половину пути проехали. Вдруг зять увидел воткнутую в дерево стрелу с острым наконечником.
– Теперь я принесу, как подобает, – вызвалась девочка.
Спрыгнула девочка с коня, взяла стрелу и сломала. Рассердился зять, стал опять бранить свояченицу. Говорит:
– Садись с сестрой, обманщица!
– Я исправлюсь, – хнычет девочка. – Теперь я так не сделаю.
Села опять позади зятя, поехали.
Едут они, едут. Стали проезжать мимо одинокой лиственницы в горной долине. Зять видит: из лиственницы торчит ножик с пестрой рукояткой.
Тут девочка, ни слова не говоря, спрыгнула с коня, взяла ножик и сломала лезвие. Разгневались зять с сестрой, стали ее бить, а потом велели идти до стойбища пешком.
Началась у девочки другая жизнь: зять с сестрой велели ей пасти скот, есть объедки да выслушивать злые упреки. Спустя месяц приехали в гости старик со старухой. Безрадостно встретили их старшая дочь с зятем – никаких кушаний не поднесли, забеленного чая не налили. Все время глаза в сторону отводили.
Старик со старухой не могли понять, в чем дело. Тут увидели, как идет по стойбищу их младшая дочь, пошатываясь и на ходу засыпая. Стали они бранить зятя и старшую дочь, а те взяли да и рассказали, что случилось по дороге. Тогда набросились старики на младшую дочь.
А девочка не стала с ними спорить – подбежала к козе в красных подпалинах и, крутя ей хвост, поведала обо всем. Как только закончила она рассказ, коза в красных подпалинах тут же превратилась в каменное изваяние, а девочка осталась прежней.
– Зря я бил тебя, бедняжка, – повинился зять, – ну я тебе расскажу сказку.
Сварил зять густой чай, угощенья поставил. Пока все пили чай, хотел сказку рассказать, да ни одной не вспомнил.
– Ведь я тебе говорил тогда, – ворчал старик. – Впредь же знай: младшего поучай, а старшего слушайся.
Рассказал и записал Н. К. Дагба в 1977 году. Перевели З. Б. Самдан и А. В. Кудиярова. Литературная обработка Е. В. Лукина