Наконец, Эгра закрыл круглым стёклышком свободный конец трубки, поместив его поглубже, насыпал на стекло цветных камешков, осколков – немного, чтобы осталось пустое место. Закончив с этим, капитан закрыл трубку сверху вторым стеклышком. Это стекло выр сначала долго тер о шершавый панцирь, пока оно не сделалось молочно-белесым.
– Готово? – с сомнением уточнил дотошный сын плотника. – Странная штука! На подзорную трубу похожа, только что в неё видно, если и камешки внутри, и стекло матовое?
– Это калейдоскоп, – Сказочник показал готовую трубку. – Вещь вроде бы простая, но немножко волшебная. Камешки, стеклышки, трубка… А все вместе – калейдоскоп. Он сказки рисует.
Выр передал игрушку одному из детей и велел смотреть через калейдоскоп на свет И – о чудо! – камешки и стеклышки превратились в нарядный цветной узор. Подвижный: стоило совсем немного повернуть трубку, как узор шуршал и менялся, и каждый новый не повторял прежнего…
– Вот так я создаю сказки, – сказал Эгра. – Все, что лежит без дела… оно обыкновенное. Волшебными самый крохотный камешек, самую тусклую ракушку делаем мы с вами. Мы смотрим с интересом. Каждая росинка – жемчуг, каждый паук – звездочет, всякая бабочка – чудо. Не спугните чудо, и оно вам откроется. Самые обычные вещи тогда поделятся с вами своими тайнами и впустят в сказку.
– Сказочник, а как же «Волнорез» и подарки тетушке зиме? Ты не закончил ту историю, – напомнила маленькая девочка.
Она хорошо знала, хоть и была мала: росу и бабочек можно рассмотреть в любое время. А вот застать капитана Эгру на берегу гораздо труднее. Скоро его корабль поднимет якорь, об этом твердят в порту весь день… Значит, надо стараться выслушать как можно больше историй, пока капитан рядом.
– Я надеюсь еще не раз выйти в море. И вернуться, чтобы рассказать вам новые сказки. Так и будет. Нет повторов узорам калейдоскопа. И сказкам нет конца, – развел руками Эгра. Дети огорченно зашумели, и капитан добавил: – да, есть много историй о «Волнорезе» и его команде. Но рассказ о том, как Эгра гостил у тетушки зимы, я точно задолжал вам. Слушайте. Кораблик с перламутровым, оттенка липового меда, парусом, стал еще красивее прежнего…
Кот тетки бури
Большая волна глядела на свою утраченную игрушку и страдала ужасно. «Хочу, схвачу!» – шипела она и толкала соседок. «Мое, личное!» – вздыхала и ворочалась она. Но напасть на капитана Эгру и его команду не решалась. Она помнила, как ужасно и опасно все закончилось в прошлый раз. И гребень потеряла, и опозорилась. Теперь попробуй сунься к тетке буре! А так хочется снова возвыситься и стать важной, лучшей…
Волна придумала очень коварный план. Она скользнула к самому домику бури и на ладони вынесла на отмель вкусную рыбешку. Зашипела по-особенному, звучно: подала знак, который был кое-кому понятен.
У тетки бури жил кот, звали его Туман. Кот ценил рыбу на завтрак, но ловить её в море сам не желал. Эдак пришлось бы ему лапы замочить! А коты, ясное дело, очень ценят себя, свой мех и свой покой. Туман днем казался светло-серым, а ночью умел пропадать во мраке, делаясь невидимкой. Он всем нравился, такой мягкий и воспитанный. Ляжет, притихнет и не двигается. Словно дает всем полюбоваться своим пухом, длинным и густым.
На самом деле кот был совсем не прост и весьма коварен. Он лишь прикидывался добрым и неподвижным. Он только делал вид, что гладит борт мягкими лапами и трется об него своим серым пухом. На самом деле кот обволакивал и заманивал, отвлекал и очаровывал. «Мрр-р», – едва слышно шуршал он. «Ш-шш», – еще тише шипел он, успокаивая и усыпляя даже самые мелкие и безобидные волны. Обманный покой – это ведь лишь начало большой игры. Когда кот говорил «м-рр», никто не догадывался, что игра эта называется охотой, а тот, к кому в доверие втирается кот – его будущая добыча…
Туман выслушал большую волну с интересом. Игрушка! Самый красивый кораблик на море! Все коты любят игрушки. Туман решил устроить засаду и завладеть «Волнорезом». К тому же он был уверен: хозяйка одобрит замысел. Нахальный малек-выр с друзьями собрался в гости! И к кому? К тетке зиме, могущественной и богатой. Да она – все в море знают – саму тетку бурю принимает лишь изредка. И числит не в друзьях, а так – среди прочих знакомых. Близко знакомы с зимой и великий шторм, и снежный буран, и пурга, и певунья-метель. Что ни имя, то страх и ужас!
Ну виданное ли дело: к этой самой всемогущей зиме в гости плывет крохотный выр на смешном кораблике! Вдобавок он везет подарок… Да у зимы жемчугов без счета, алмазная пыль – горами, хрусталь наилучший. Все есть! Никто уже очень давно не придумывал хоть что-то новое, особенное и ценное для богатой хозяйки севера.
Кот разволновался не на шутку. Он уже представил, как вцепится в кораблик. И еще представил, как принесет подарок своей хозяйке, тетке буре. Коты всегда так поступают: сходят на охоту, наиграются с добычей – и небрежно оставляют её на коврике у двери. Вот, смотри, хозяйка: не зря ты кормишь меня пенными сливками…
«М-рр», – прошелестел Туман, выгнул спину и стал подкрадываться к «Волнорезу» все ближе. Он прятал в сером пухе море и небо, он гасил звуки и приглушал свет.
Когда Фима проснулся утром, совсем здоровый и отдохнувший, он увидел… Да он почти ничего не увидел! Только волокна туманного пуха – нежные, невесомые. Они так густо заплели все вокруг, что Фима не видел даже паруса! Он не видел мачты и с трудом догадывался, где же находится борт.
– Эгра! Звездочет! Где вы? – насторожился Фима.
– Здесь! – отозвались друзья.
Они были совсем рядом, но туман глушил голоса. Фима на ощупь пробрался по палубе на нос маленького корабля. Поймал в ладонь ус выра. Ощутил, как лапки паука щекочут кожу – и чуть успокоился. Когда вас в море застигнет туман, очень полезно быть вместе с друзьями. И тем более важно – держать за ус выра. С ним – не пропадете!
Звездочет немного посидел на плече у Фимы, а затем пробежался по краю борта. Он ничуть не боялся тумана и прекрасно себя чувствовал. Канаты, на которых недавно сидели бабочки, слабо, едва заметно, лучились перламутром. Пауку хватало света, чтобы различать их в самом густом тумане.
– Рассвет уже, а солнышка не видно, – огорчился Эгра. – Я выр, я не могу заблудиться в море. Но даже я не знаю, где сейчас восток… Так тихо и так ватно кругом.
– Эх, мне бы туман поймать в паутину, в самую клейкую, – скрипел и злился Звездочет. – Я пробую, только он вырывается. Хитрый!
– А чем опасен туман? – удивился Фима. Он был вполне спокоен за друзей и больше совсем ничего не боялся. – Туман не так и плох. Он часто наведывается к нам в лес. Трется о стволы деревьев, роняет свой пух в траву. Паутину украшает росой. Ну, еще ворует птичьи песни, спутывает звуки и забирает себе… Но и только-то.
– Пока кругом большие глубины, он не опасен, – буркнул Эгра. – И пока ветер не притаился поблизости, и не зреет шквал, готовый взметнуть большую волну во весь её рост. Вот так… Еще чуток подожду. Если не станет лучше, нырну и попробую посмотреть под водой, что к чему. Я бы и сейчас нырнул, но не хочу оставлять «Волнорез». Панцирем чую: волна рядом. Это её затея. Я вчера два раза видел её спину, но не стал ничего говорить, тебе и так было плохо.
Фима промолчал, обдумывая слова друга. Протянул ладонь и пригласил паука:
– Звездочет! Посиди еще у меня на плече. С тобой спокойнее. Даже лучше под курткой посиди, а то страшно мне одному. Я в море недавно.
– Салага! – проскрипел паук.
Но было понятно: ему приятно быть таким важным, способным успокоить друга. Фима устроил паука за пазухой и глянул на выра, кое-как различив совсем рядом его подвижные глаза на стеблях. Эгра согласно качнул усами, молча одобрил хитрость Фимы. Если кораблю угрожает шквал, самый маленький в команде – Звездочет – должен быть под присмотром. А то вдруг его унесет ветер? Пойди найди малыша в тумане. Вода холодная, звуки глохнут, и где-то рядом притаилась большая волна.
– Парус убран. Знать бы, нет ли поблизости скал, – пробормотал выр.
Туман оплел корабль еще плотнее и улыбнулся. Он-то прекрасно знал: скалы есть. До них уже недалеко. Еще чуть-чуть, и станет можно рыкнуть «мр-ряу». По первому звуку на добычу бросится сторожевой шквал тетки бури. Он, уж дело ясное, вмиг поднимет большую волну в полный рост – а пока-то она прячется в засаде, рядышком.
Туман щурился и терся о парус, о борта «Волнореза». Предвкушал, как покажет добыче не мягкие лапы, а скрытые до поры когти, острые и опасные. Тогда выр и его друзья смогут оценить не обманную ласку домашней кисы, а настоящий характер бойца и охотника. Туман мечтал поддеть кораблик под брюхо каменными остриями скал, распороть его борт и в одно мгновение завладеть добычей…
Очень сложно бороться с врагом, которого не видишь. Еще труднее выбрать правильный курс, уклоняясь от опасности, надежно спрятанной туманом… Может статься, так и погиб бы первый корабль капитана Эгры, и пришлось бы выру спасать друзей, снова надеясь на чудо – ведь до берега далеко. А вода холодна…
Но солнце, пусть и невидимое с палубы «Волнореза», уже взошло. Непоседливые солнечные мышата-блики выглянули из своих норок в тенях, чтобы затеять игру. Им нравилось дни напролет прыгать с волны на волну, сверкая и развлекаясь.
Друг паука Звездочета тоже проснулся. Увидел, какое коварное дело затеял кот тетки бури. Но ничуть не испугался. Прыгнул на воду и лег тусклым бликом у самой лапы огромного, могучего Тумана. Мышонок казался таким больным и малоподвижным… То есть – легкой добычей! Кот отвлекся от затеи, выдуманной большой волной. Ведь, как известно каждому, в первую очередь все коты охотятся именно на мышей.
Туман пополз к мышонку, стараясь двигаться очень плавно и незаметно. Он снова шипел «ш-шш», успокаивая ветер. Он азартно щурился, пластаясь по гладкой поверхности моря. И он ничуть не слушал большую волну, требующую не отвлекаться от прежнего занятия. Зря она старалась! Коты, как известно, очень самостоятельны. Они полагают себя достаточно умными, чтобы слушать только собственное мнение.