– Дать-то дам, – говорит, – но уж не просто так. Вот две хлебины, бери, но за каждую хлебину отдай мне один глаз.
Задумался бедняк, долго думал, но решился:
– Бери, кум, мои глаза, а мне дай кусок хлеба.
Выколол Василий оба глаза бедняге, дал ему две хлебины да грубый посох. Иван побрёл домонь да заплутал, дороги не видя. Зашёл в лес дремучий, присел на корягу и заплакал горько. Как выйти на дорогу – не знает, как донести хлебины до дома – не ведает.
Вдруг слышит, щебечут на старой орешине две пичуги. Одна другой гутарит:
– Глянь, сидит под деревом бедняк слепой, горюет, а не ведает, что спасение его недалече. Коли пойдёт прямо по тропинке, выйдет к плоскому камню. Под тем камнем бьёт ключ студёный. Кто водицей из того ключа умоется, тотчас прозреет.
– Да разве бывает, чтобы такая хворь от водицы прошла?
– И не такое бывает. Вот в тридевятом государстве царская дочь уж год как чахнет. Ни один лекарь не может ей помочь, от всех лекарств только хуже делается. А вылечить девицу очень просто, нужно всего лишь надеть на мизинец кольцо с синим камнем, что носит, с руки не снимая, самый богатый купец в столице. Так что бывает всякое.
Птицы вспорхнули в небо, а Иван поднялся да и двинулся ощупью по тропинке. Нашёл плоский камень, под камнем родник. Умылся ледяной водой и прозрел, лучше прежнего видеть стал.
Принёс домой две хлебины, отдал жене, а сам в путь-дорогу собрался, в тридевятое царство.
Пришёл в столицу, нашёл дом самого богатого купца да и просится к нему в работники.
– А что за работу возьмёшь? – спрашивает его купец.
– Кольцо с твоего пальца, то, что с синим камнем.
– Коли год на меня отработаешь, отдам тебе кольцо, – отвечает купец.
Согласился Иван и стал на купца работать. Вот и год прошёл, приходит работник за платой к купцу, а тому жалко отдать перстень драгоценный.
– Ещё год, – гутарит, – работай на меня, тогда отдам.
Не стал противиться Иван, отработал и другой год, а снова не отдаёт кольцо богач, третий год требует.
Только спустя три года получил кольцо бедняк и сразу отправился к царскому дворцу. Пришёл, а стража его не пускает к царю. Где это видано, чтобы оборванец встречи с государем требовал?
По счастью, в ту пору шёл мимо ворот сам царь. Увидел, как бедняк спорит со стражей, подошёл, спрашивает, чего тому надо.
– Царскую дочь хочу вылечить.
– Ну раз лечить пришёл – проходи. Вылечишь – награжу. Но коли не сумеешь – головы лишу, так и знай.
Проводили слуги Ивана в покои царевны, а сам царь туда не пошёл. Больно отвратительная была царская дочь, вся покрыта язвами и коростой. Но стоило надеть ей на палец кольцо, как стали раны на теле её затягиваться, щёки зарумянились, появились силы. Пошла больная на поправку и вскоре стала совсем здорова, будто и не хворала никогда.
Как увидел царь дочь свою здоровой, так сразу Ивану дал золота да каменьев драгоценных столько, сколько тот сумел унести. Вернулся он домонь богатым, а застал жену при смерти, детей босыми, голодными да в лохмотьях. Тут же накупил им еды, одёжи12, к жене лекарей пригласил. Поправилась она, стали они жить в мире и достатке.
Проведал про то богатей. Пришёл до Ивана, здоровкается13, а сам всё по сторонам смотрит. Любопытно ему, как так вышло, что кум не только зрячим стал, а и разбогател. Не стал Иван утаивать, что с ним приключилось за три года, всё рассказал, как было. А Василий и просит:
– Кум, а выколи мне глаза да палку какую-никакую дай. Пойду тоже до той орешины, глядишь, разбогатею пуще прежнего.
– Что ты, кум, не возьму я такого греха на душу. Да и зачем тебе ещё богатства, и так всё у тебя есть, что потребно для жизни.
Ушёл богатей, а мысли о богатстве не оставил. Нашёл человека, что согласился выколоть ему оба глаза, а после взял палку и пошёл в лес. Нашёл корягу, сел на неё, ждёт.
Прилетела целая стая птиц, сели по ветвям и гутарят промеж собой:
– Погляди-ка, подруга, кто под сосной сидит.
– Вижу-вижу, это тот богатей, что кума своего за две хлебины глаз лишил.
– И как мы его наградим за такую доброту?
– А давайте заклюём его, чтоб уж больше никому не навредил.
Накинулись птицы на Василия да и заклевали насмерть.
А Иван с семьёй жили долго в достатке, да ещё и семье Василия подмогали14 в трудные времена, как уговаривались меж собой кумовья.
Дети старика и Рыжутка
Жили старик со старухой, и было у них двое деток – Танюшка да Ванюшка. Вот старуха померла, остался старик один с дитями15. Долго ли коротко, а надумал он по новой жениться. Привёл в дом женщину, стали они вместе жить.
Стариковых деток мачеха люто невзлюбила; что ни делают, всё ей не так. Стала она старику на них жаловаться, неправду разную наговаривать. То скажет, что сын её обидел, то нашепчет, что дочка нехорошим словом назвала. И ленивые-то они, и непочтительные, и капризные. Старик всё больше на детей сердится да обижается. И вот как-то злодейка и гутарит мужу:
– Давай детей твоих накажем строго. Отведём к атаману для суда, пущай их казнить велит. Заживём тогда с тобой вдвоём. А коли откажешься, не стану с вами жить.
Закручинился старик, дитёв-то16 своих он любил. Долго думал думу тяжкую да и ввечеру гутарит жене:
– Пусть так и будет, накажем их.
А Таня и Ваня не спали и всё слышали. Испугались, залились слезами горькими. Что делать им, не знают. Пошли на баз17, от отца да мачехи подальше. Плачут, а как спастись – не могут придумать. И вдруг, вот диво, корова их, Рыжутка, заговорила голосом человеческим:
– О чём печалитесь, детишки?
– Как же нам не печалиться, когда отец родный с мачехой убить нас задумали?
– Не плачьте. Горю вашему я помочь могу. Назавтра просите отца перед смертью дозволить вам на мне покататься.
Поутру отец собрал Таню и Ваню да повёл до атамана, жалуется, что обидели его, неблагодарные. Атаман за такую серьёзную провинность присудил казнить их. Просят ребятишки атамана да отца, чтобы перед смертью дозволили18 им на корове их верхом прокатиться. Велел атаман привести корову. Только сели на неё Таня с Ваней, как Рыжутка взмыла в небо, унося на себе детей, и скрылась в облаках.
Долго летела Рыжутка с детишками и в конце концов приземлилась на поляне в самой лесной глуши.
А поляна до чего хороша! Вся усыпана цветами, бабочки порхают, звери да птицы резвятся, не боятся людей. А посреди поляны стоит город, высокой стеной обнесён, а в той стене ворота. Подошла к ним Рыжутка, стукнула рогами, ворота и распахнулись сами собой.
Вошли дети в город, дивятся, до чего красив да ухожен. Дома просторные, богатые, в серебре и золоте. Кругом сады, в садах деревья неведомые, на ветвях плоды спелые да сладкие. Ручьи и речушки журчат-вьются промеж19 дерев.
Гутарит ребятишкам Рыжутка:
– Непростой это город, детки. Много тут людей живёт в благости и добре, а лихих да потерянных – никого. Таких сюда не допускают. Это место для таких, как вы, – обиженных да невинно наказанных.
Повела она детей в город. На улицах людей полно, все как один нарядно одеты, все с улыбкой к детям да с добрым словом. Подошёл к ним и атаман города, седовласый старик, приветствовал, за руки взял и проводил до нового дома.
– Вот тут будете жить. Коли понадобится вам что, только пожелайте, сразу всё и явится. Пойдёте в школу обучаться грамоте да ремеслу, какое по душе вам придётся.
Живут дети в чудном городе, и Рыжутка с ними. Всё, что пожелают, есть у них, а не бездельничают: в школе учатся и в городе помогают, чем могут. Люди вокруг все добрые да работящие, вот и Таня с Ваней тоже стараются.
А отец их, как улетели Таня с Ваней, закручинился, завинился. Стыдно ему, что родных дитёв извести хотел. Надумал он пойти по свету потерянных сына с дочкой искать, чтобы прощения у них просить. Собрал узелок в дорогу да и ушёл, а злую мачеху одну дома оставил. Год ходит по свету, другой и третий – нигде детей его не видали. На четвёртый год дошёл до чудо-города, где дети его жили. Стучит в ворота, просит впустить, а его не пускают, потому как лихим да потерянным в город ходу нет.
А Таня с Ваней в ту пору поблизости были. Услыхали голос отца, подбежали, просят стражу допустить его в город. А стража одно говорит: нельзя! Стали дети атамана да людей просить за отца. И атаман постановил, что, коли отец накажет зло, а сам покается перед людьми, тогда можно будет ему в город войти.
Услыхал старик то решение, пошёл домонь, мачеху злую примерно наказал да из дома прогнал прочь, а сам взялся работать и всё заработанное людям бедным да обиженным отдавал. Три года так трудился, а как третий год истёк, продал дом, деньги раздал нуждающимся, а сам к чудо-городу вернулся. Впустила его стража, обнял он Танюшку да Ванюшку, прощения у них попросил, и стали они вместе жить счастливо.
А Рыжутка ушла из города. Ходит она по свету, ищет несчастных да обиженных детей и провожает их в город, как Таню с Ваней привела, чтобы жили они в счастии и довольстве.
Стрелец-молодец
Жил-был царь Ероха. И служил у него стрелец-молодец. Любил царь Ероха со стрельцом на охоту ходить. Пошли они однажды в лес охотиться. Стрелял-стрелял Ероха – ничего не подстрелил. А стрелец-молодец как стрельнёт, так убьёт. Осерчал царь, ушёл подальше в лес.
А стрелец-молодец тем временем подстрелил перепёлочку. Подошёл к ней, а она и гутарит ему человеческим голосом:
– Умел подстрелить меня, стрелец, умей и прожить со мной.
Дивуется20 стрелец-молодец:
– Как же я с тобой жить стану, если ты перепёлка?!
А она ему отвечает:
– Я не перепёлка, а претворённая21 девушка. Ты принеси меня домонь да посади на окошко, а сам поглядывай: как стану я засыпать, ударь меня по щеке, я девушкой и стану. Буду тебе женой.
Спрятал стрелец-молодец перепёлку в карман, распрощался с царём Ерохой и домонь побёг. А царю