День глядел, два глядел, видит — одна пчела летала-летала да и вылетела наружу. «И-и! Вот диво-то!» Прилепился Ша Идэ к тому месту, откуда пчела вылетела, замер, смотрит. Много времени прошло, еще одна пчела вылетела. Подпрыгнул тут Ша Идэ от неожиданности, осторожно рукой пошарил. Э! Оказывается-таки, есть дырочка, величиной с замочную скважину. Как тут быть? Еще одна пчела влетела — другая вылетела. «Вот бы мне пчелой оборотиться», — подумал юноша. Стал опять на цветы глядеть — до чего же они свежие, как привольно там птицам летается. «Вот бы мне птицей оборотиться!» — подумал Ша Идэ.
Вдруг — пу-пу-пу — захлопали рядом крылья, и маленькая изумрудно-зеленая птичка подлетела и уселась ему прямо на руку, а в клюве у нее ключик. Схватил Ша Идэ поспешно ключик, вставил его в дырочку, дрогнула хрустальная стена. Толкнул он ее с силой, заскрипела дверь и отворилась! Чистый, ароматный запах ему в нос ударил, до чего же вкусно пахнет, никогда такого не чуял.
Вдохнул Ша Идэ глоток ароматного воздуха, по всему телу истома разлилась, вдохнул два раза — в сердце невольно радость почувствовал. Вдохнул еще раз. Хэ! Будто голову ему сменили. Все тело легкое стало, хоть пари в воздухе. Осветили его тело золотые лучи — вся одежда новой сделалась, раны на теле все затянулись. Тут изумрудно-зеленая птичка взяла опять в клюв ключик, хлопнула крыльями и улетела.
— Спасибо тебе, зеленая птичка! — поблагодарил ее Ша Идэ и легкими шагами, словно танцуя, пошел туда, где летала золотая птичка.
Если с чистым сердцем идешь искать золотую птичку, не станет она от тебя прятаться. Подошел к ней Ша Идэ и говорит:
— Золотая птичка, золотая птичка! Прошу тебя, спаси мою мать! Спаси моих братьев! Спаси весь наш город!
Кивнула головой золотая птичка, подлетела к нему, села на его правое плечо, а потом собралась с силами и в ворота вылетела. Ша Идэ за ней следом торопится, золотая птичка еще быстрее летит, Ша Идэ еще быстрее, бегом бежит. Летит золотая птица прочь от своего сада, а цветы да фрукты вслед за ней летят. Упадут золотые лучи на высокие горы, высокие горы в низкие превращаются. Упадут золотые лучи на огромного удава, а он в кучу земли превращается. Упадут золотые лучи на ядовитую змею, ядовитая змея в пепел превращается. Упадут золотые лучи на тигра или волка, тигры, волки в камни превращаются. Упали золотые лучи на каменные глыбы — старший брат, средний брат снова в людей обратились. Упадут золотые лучи на пашню, созреют на ней все злаки. Упадут золотые лучи на старого человека, сразу он молодым становится. Молодого осветят — сразу мудрым делается.
Прилетела золотая птичка к дому Ша Идэ, и сам он домой вернулся. Приняла матушка золотую птицу, осталась птичка жить у них в доме.
А через две недели и два других сына вернулись.
С тех пор и семья Ша и все другие люди зажили счастливо.
Птичьи перья
В старину в далеком глухом ущелье жили две семьи, обе небогатые. У одного соседа был сын, звали его Ма Даный, у другого — дочь. Имя ей было Коппыни, что значит Красавица. С детства они росли словно брат и сестра: вместе играли и пели, рядом в поле трудились.
Сделал однажды Ма Даный лук из сосновой ветки, спустил с тетивы стрелу и подбил красивую птицу. Обрадовался, подобрал ее и побежал домой — подарить Коппыни. Вдвоем они сняли с птицы шкурку с перьями, растянули на распялке и спрятали под циновку, что лежала на кане. На другой день снова пошел Ма Даный в горы и снова подстрелил красивую птицу из тех, что ему попались. И со второй птицы они содрали шкурку с перьями и спрятали на кан под циновку. Не раз, не два и не три ходил юноша на охоту. Каких только птиц не набил — и желтых, и белых, и зеленых, и синих. Всякие тут были цвета, разные тут были птицы.
Время летит как стрела. Дети день за днем подрастали, и вот Ма Даныю уже восемнадцать, Коппыни — шестнадцать минуло. Стала Коппыни умной и пригожей девушкой, а юноша — хорошим охотником. Трудолюбивее их и не сыщешь. Солнце еще не взойдет, а они в лес идут целину поднимать, солнце к западу склонится, а они еще канавы роют или рассаду рисовую высаживают.
Вскапывал как-то Ма Даный целину на южном склоне горы. Вдруг слышит — внизу кто-то зовет его нежным голосом. Вмиг догадался юноша, кто его кличет. Выбежал из леса — перед ним и впрямь Коппыни. В одной руке у нее корзина, другой она дикие коренья собирает. Стал он помогать ей коренья выдергивать, а она ему — поле копать. Шумят, смеются, не заметили, как и полдень наступил. Собралась девушка домой идти, да перед тем вытащила тихонько из-за пазухи какой-то сверток, сунула Ма Даныю, засмеялась и убежала, только подол длинной юбки взметнулся. Юноша развернул, присмотрелся — а это портрет, и на нем Коппыни нарисована. Обрадовался юноша, глядит на картину — не наглядится, гладит портрет ладонью. Вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, вырвал у него из рук картину и унес в небо. Опустил голову Ма Даный и понуро побрел к дому. У родника ему встретилась Коппыни, она несла на голове кувшин с водой, и он рассказал ей, что случилось с портретом. Девушка испугалась, но стала успокаивать Ма Даныя:
— Дружба наша как вечнозеленый кипарис, ничто ее не разрушит. Подумаешь, лист бумаги ветром унесло: пропал так пропал!
Словно облака над головой, проносятся дни, словно вода под ногами, течет время, незаметно минуло двенадцать дней. Как-то вечером возвращается из города отец юноши и рассказывает такую удивительную историю: повелел-де король повсюду портрет расклеить, ищет королеву, подаренную ему небом. Говорят, двенадцать дней ищут, многие места уже обыскали, а найти не могут. Хын! Разве бывает на свете такое? Вот уж вранье!
Забилось у Ма Даныя сердце, побежал он с Коппыни посоветоваться, что делать. Той же ночью помчался прямо в город. Видит — посреди улицы на высоком столбе доска прибита, на ней указ. Над указом портрет девушки наклеен. Вокруг народу — будто волн на море или деревьев в горах. Судачат люди на все лады. Ма Даный протиснулся сквозь толпу, присмотрелся — и верно, та самая картина, что тогда ветер унес. Поспешил юноша домой и рассказал обо всем девушке. Ничего им не оставалось, как поведать о своей беде родителям. Опечалились старики, да что поделаешь, против королевского указа не пойдешь. День и ночь ломали голову Ма Даный и Коппыни, придумывая, как им избежать несчастья, и наконец нашли выход. Девушка собрала разноцветные птичьи перья и принялась шить из них красивый наряд. Время шло, стая за стаей летели на юг птицы, наступила холодная зима. Настал срок, и явился в горы злой сановник с тремя тысячами солдат. Люди услыхали крики и ржание коней, а Коппыни, как увидала пришельцев, закрыла лицо руками и в дом бросилась. Но не тут-то было — заметил ее королевский посланец.
А узнал он ее по той картине, которую ветром занесло в королевский дворец. Упала тогда картина прямо в руки этому важному сановнику. Он тут же понес ее королю и льстиво сказал государю:
— Милосердие и добродетель вашего величества стали известны небу, и оно послало вам красавицу.
Увидел сластолюбивый король девушку на картине, и от радости у него даже брови запрыгали, будто заплясали, тотчас повелел он художнику нарисовать сто копий и расклеить по всем большим и малым городам Кореи. А сановнику приказал взять солдат и отправиться на поиски красавицы. По всей стране такой переполох поднялся, что, как говорится, куры с испуга в воздух взлетать начали, а собаки на стены прыгать. Солдаты и чиновники тысячи девушек перебрали, а все не могли найти ту, что была нарисована на свитке.
Забеспокоился тут важный сановник, ведь стыдно ко двору вернуться с пустыми руками. Глаза у него тоскливые сделались, как у обезьяны. Повел он солдат по горной тропинке и вдруг увидел на опушке соснового леса девушку, копавшую картошку. Выхватил портрет, сличил — точь-в-точь походит. Подивился он, обрадовался, даже за уши себя ухватил, щеки потер.
— Оказывается, королева, посланная небом, родилась в бедной семье. — Не успел он выговорить эти слова, как солдаты, будто волчья стая, ринулись с горы вниз, схватили Коппыни, а дом ее спалили.
Привезли девушку в королевский дворец. Она в нем — словно попугай в клетке. Самые лучшие яства подносит ей король, самые красивые жемчуга и драгоценные каменья дарит, а она все на пол швыряет, на подарки и не смотрит.
— Отчего ты не весела? — спрашивает король.
— Дух смерти поселился в моем теле, — отвечает Коппыни.
— Что это за дух смерти?
— То птичий дух. Чтоб избавить меня от недуга, надо созвать стрелков из лука со всей Поднебесной, а потом устроить пир на сто дней. Тогда дух исчезнет.
— Это дело нехитрое! — рассмеялся король.
Созвал он приближенных и сановников и повелел им закатить пир на сто дней, притом дозволил всем стрелкам из лука, пусть даже самым бедным, свободно входить во дворец.
На другой же день начали пир. Толпой повалили во дворец стрелки со всей Поднебесной. Минуло девяносто девять дней и ночей, а Ма Даныя все нет. В сотый раз взошло солнце, а Ма Даный не идет. Извелась Коппыни в ожидании, изболелось ее сердце: ведь мог он не услышать вести или случилось с ним что. И тут вводят стражники через южный вход человека в одежде из разноцветных птичьих перьев: красных, синих, зеленых, желтых, черных. За плечами его — лук и стрелы, плечи — косая сажень, широко шагает, смело вперед идет. Увидала его девушка да как рассмеется! Удивился король и спрашивает:
— Ты чего смеешься?
— Посмотрите, какой красивый наряд, — ответила Коппыни и показала на юношу, — первый раз я вижу человека в птичьих перьях. До чего красиво!
— А если я надену этот наряд, он и мне будет к лицу! — поспешно проговорил король.
— Эго будет чудесно! Восхитительно! — захлопала в ладоши девушка.
Соскочил король с трона, сорвал с Ма Даныя одежду и взмахом руки приказал всем приближенным удалиться. Напялил король на себя птичью одежду — а был он толстый-претолстый — и стал словно шар из перьев. И вдруг запрыгал он по ковру. Катается, подпрыгивает, хочет остановиться, да не может. Опять засмеялась Коппыни, взяла королевский халат и велела Ма Даныю надеть его поскорее да стать с нею р