Как проучили Чжао Куан-иня
Рассказывают, что основатель династии Сун[36] — император Чжао Куан-инь — с младенческих лет был очень озорным. В молодости он постоянно устраивал скандалы, играл в азартные игры. Выиграет — соберет деньги и уйдет; проиграет — так начнет искать предлог, как бы не отдать долг, да еще и побьет того, кому проиграл. Никогда он не сознавался в своих проступках, никогда не считал себя проигравшим. Но однажды его проучил один старый огородник.
Жарким летом днем шел Чжао Куан-инь полем, и есть ему хотелось, и жажда мучила, а кругом — ни кустика. Вдруг видит — впереди бахча. Ветер доносит оттуда ароматный запах дынь. А на бахче старик собирает дыни. Взглянул Чжао Куан-инь, слюнки у него так и потекли, не может пройти мимо. Пошарил рукой в карманах — ни одного медяка. Денег нет, но все равно: раз встретилась бахча — нельзя не попробовать дынь. «Если старик потребует денег, скажу, что запросил он слишком дорого, изобью его хорошенько и уйду…» — думал он.
И Чжао Куан-инь смело подошел к бахче.
— Старик, дыни есть? — закричал он.
Старик поднял голову, взглянул: стоит перед ним юноша, сердитый такой, кричит, словно злой дух, и дынь требует.
— Есть, есть, есть, — поспешил ответить старик, — прошу вас, посидите немного!
Затем старик принес несколько ароматных дынь и сказал:
— Прошу вас, выбирайте сами. Не понравится одна, возьмите другую, — и уселся рядом на корточки, потягивая трубку.
Чжао Куан-инь попробовал, действительно хороши дыни — и голод утоляют и жажду; съел он сразу штук семь-восемь. Потом вытер руки и грубым голосом спросил старика:
— Сколько за все?
Чжао Куан-инь уже давно решил про себя: как только хозяин попросит денег, он сразу же закричит, что дорого, побьет старика и уйдет.
— Какие деньги, что там считаться из-за нескольких дынь. Вы ведь не частый гость у меня!
Такого ответа Чжао Куан-инь не ожидал. Он сделал вид, что хочет заплатить, и сказал:
— Нет, так не пойдет! Где это видано, чтобы бесплатно кормили дынями? Сколько, в конце концов, я тебе должен, отвечай быстро!
На самом деле он не думал платить за дыни, но и не хотел уступить старику. А старик подумал и сказал:
— Человек шел по дороге и утолил жажду несколькими дынями. За что же тут требовать деньги? Но раз уж вы не согласны принять мое угощение даром, то дайте одну медную монету. Этим вы выразите мне свою благодарность.
Совсем озадачили эти слова Чжао Куан-иня. Сказать, что одна медная монета — дорого, нельзя, ведь нет монеты мельче. Сказать: слишком дешево, — но ведь у него и медяка в кармане не найдется. Лучше всего было бы принять бесплатно угощение старика. Сам навязался с деньгами, а как теперь выйти из положения, не знает. Но делать нечего, поднялся Чжао со скамеечки и проговорил со вздохом:
— Поверишь, хозяин, в долг?
Старик сделал затяжку и, улыбаясь, сказал:
— Я говорил — не надо денег, а ты непременно хотел заплатить мне; я попросил одну монетку, а ты и ее просишь записать в долг. Чего там запоминать одну монетку, лучше уж так, без денег.
Чжао Куан-инь не мог сказать, что у него нет никаких денег, и подходящего предлога для ссоры тоже не находил. Оставалось только приветливо улыбаться и продолжать разговор.
— Дедушка, я не хочу обманывать тебя, сегодня я не захватил с собой денег, монетки и то нет. Прошу тебя, найди для меня какую-нибудь работу, чтобы я мог расплатиться с тобой. Я не откажусь ни от какого дела, — сказал он с решительным видом.
Старик поднялся, подумал и ответил:
— Какая работа! Мне самому-то нечего делать. Ну, если уж тебе очень хочется что-нибудь сделать, перекувырнись через голову, а я погляжу. А не хочешь, так не надо.
Услышал его слова Чжао Куан-инь и призадумался. Хоть много сил и не требуется на это, да позорно. Рассердиться? Сам ведь сказал: «Не откажусь ни от какого дела». Да и старик еще добавил: «Не хочешь, так не надо». Не рассердиться? Тогда остается лечь на землю и перекувырнуться. На лбу Чжао выступили капли пота величиной с бобы, он дважды обошел бахчу и наконец решился. Огляделся вокруг, никого нет, и бросился на землю. Вдруг старик подбежал к нему, схватил за руки и, смеясь, сказал:
— Хорошо, хорошо, и этого достаточно! Я вовсе не хочу смотреть, как ты кувыркаешься. Только когда ты пришел ко мне, у тебя был очень заносчивый вид, словно ты никому не подчиняешься. Вот я и пользуюсь случаем, чтобы сказать тебе, что человек, кем бы он ни был, обязательно должен с уважением относиться к людям. Правильно говорит пословица: «Если на твоей стороне правда, то переспоришь любого. А если нет правды, всегда будешь горе мыкать». А теперь иди, у тебя, наверное, много дел поважнее!
Чжао Куан-инь никогда никому не уступал ни в чем. А на этот раз старый огородник хорошо проучил его.
Глиняная невеста
У одной бедной женщины по имени Сю-ин долго не было детей, а ей очень хотелось иметь дочку. Выдашь дочь замуж — получишь большой выкуп, и старость безбедная обеспечена.
Но у Сю-ин родился сын, и решила она скрыть это от людей. Пока мальчик был маленьким, он жил у матери: она одевала его как девочку, и все думали, что у Сю-ин растет девочка. А когда ребенок подрос, Сю-ин отправила его в дальнюю деревню к бабушке. Так никто и не узнал ее тайны.
Между тем в соседней деревне один богач прослышал, что у Сю-ин есть дочь, и захотел он просватать за нее своего маленького сына.
«Ничего, что девушка бедна и много старше моего сынка, — думал богач, — зато в доме будет даровая работница, а потом при случае можно будет ее и выгнать».
Получила Сю-ин за невесту богатый выкуп: много серебра и одежды. Договорились родители и о дне свадьбы.
В назначенный день привела Сю-ин своего сына домой, одела его как невесту и сказала:
— Сегодня тебя повезут в дом жениха, ничего не бойся и делай, что я тебе скажу.
Затем она поведала сыну свой план.
Вдруг послышались удары барабана и звуки флейт. Показался красиво расписанный паланкин, который несли четыре носильщика. Со всей деревни к дому Сю-ин сбежались люди, чтобы поглазеть на выход невесты. Собралась огромная толпа, односельчане весело переговаривались и рассматривали богатый паланкин.
Но вот из дому вышла Сю-ин, ведя за руку «невесту», одетую в красное платье, волосы на голове невесты были завязаны узлом и заколоты золотыми шпильками.
Никому из соседей и в голову не могло прийти, что это юноша. Сын Сю-ин уселся в паланкин, и носильщики двинулись по деревне; еще оглушительней загрохотал барабан, еще пронзительней запели флейты.
Носильщики шли очень быстро, и вот деревня осталась далеко позади. Стояла сильная жара, пот градом катился по лицам уставших мужчин. Прошли они еще немного и решили передохнуть. Опустили паланкин на землю, а сами прилегли около да и заснули.
А сыну Сю-ин только этого и нужно было. Как услышал он храп носильщиков, потихоньку вылез из паланкина и спрятался в кустах. Снял свадебный наряд, распустил прическу, надел свой костюм и стал опять самим собой. Кто бы мог догадаться, что это и есть «невеста»?
Тем временем носильщики проснулись и обнаружили, что невеста исчезла. Обыскали все кусты, кричали до хрипоты — как сквозь землю провалилась! Испугались они и заплакали с горя.
Тогда юноша подошел к ним и спрашивает:
— Что случилось? Чего вы плачете?
Носильщики, конечно, его не узнали и отвечают:
— Несли мы в паланкине невесту, очень устали и присели отдохнуть. Пока спали, невеста пропала, нигде ее найти не можем. Что нам делать? Без невесты вернемся — нас в тюрьму посадят.
Пожалел их сын Сю-ин и говорит:
— Постараюсь вам помочь. Возьмите-ка вы побольше глины и слепите ростом с человека куклу, оденьте ее в красное платье. Когда придете в дом жениха, скажите, что невеста устала с дороги и хочет отдохнуть, и идите с паланкином прямо в ее комнату, а как получите плату, сразу уходите.
Поблагодарили носильщики и сделали так, как он сказал. Слепили из глины большую куклу, завернули ее в кусок красной материи, усадили в паланкин и понесли.
А в доме жениха уже все было готово к встрече невесты. Собралось много родных и гостей.
Вот показался расписной паланкин. Забили барабаны, запищали флейты, захлопали хлопушки, вспыхнули огни фейерверка. Паланкин поднесли к воротам, и все гости выбежали смотреть невесту. Но носильщики предупредили, что невеста очень устала, и понесли носилки прямо в комнату. Уложили они глиняную куклу на кан, а сами, получив деньги, поскорей ушли.
Наступил вечер. Гости разошлись, а мать жениха отправилась проведать невесту. Открыла дверь и видит: невеста лежит на кане.
— Ишь ты! — закричала свекровь. — Все еще спит! Вставай! Нечего бездельничать, ты к нам не на отдых приехала!
Кукла, конечно, молчит. Рассердилась свекровь, подбежала к кану, хотела ударить невестку, но так и обомлела: вместо человека кукла лежит.
Поняла она, что ее надули, разозлилась, схватила молоток и разбила куклу на мелкие кусочки.
А наутро отправилась свекровь к судье с жалобой. Дивился судья такому случаю, но, получив хорошую взятку, пообещал наказать Сю-ин.
На другой день вызвал Сю-ин и говорит:
— Как ты смела обмануть почтенную госпожу из семейства Ван? Ты зачем послала ей куклу вместо невесты? Рассказывай всю правду.
Тут Сю-ин притворилась опечаленной и расплакалась.
— Она на меня клевещет. Вся деревня видала, как я свою дочь в паланкин посадила, ни о какой кукле я и не слыхала. Отдайте мне мою дочь! Где эта проклятая кукла, в которую вы обратили мою дочь?
— Покажи нам эту куклу, уважаемая госпожа Ван. Мы сейчас выведем на чистую воду презренную Сю-ин.
Услыхала это мать жениха и отвечает:
— Я разбила куклу, а осколки бросила в пруд.
— Тогда делать нечего, — говорит чиновник, — придется Сю-ин отпустить, без улик судить нельзя.