Криэ смерил Даниэля пытливым взглядом и принялся расстегивать пряжки наруча.
– Вот, возьмите. Эта штука поможет мне сориентироваться при обратном переходе.
– Отлично, мэтр, – оборотень подхватил перевязь с мечами. – Отправляемся.
Барон Тарница был в ярости. Лишиться такого козыря в рукаве! Проклятый чародей! Но, как говорится, не зевай, Тришка, на то и ярмарка. Гадес философски осматривал учиненный магом погром. Барон рвал и метал, по третьему разу перетряхивая свой арсенал грязных ругательств. Из четырех его людей, пострадавших от ментальной атаки, в себя пока пришли лишь двое, и те маялись страшной головной болью. Тарница глухо выругался. За время погони его отряд лишился половины бойцов. Двоих раненых пришлось оставить в Ништяве, одного вчера на дороге порвала эта ублюдочная крылатая псина прежде, чем ее успели изрубить мечами. И вот сегодня еще двое выбыли из строя. Правда, тлела слабая надежда, что до отъезда они придут в себя. Но сейчас господина Йожефа больше волновало не количество человек в отряде, а то, что Криэ оказался телепатом. После учиненного им ментального погрома сомнений в этом уже не возникало, как и в том, что паршивый маг успел прошерстить мозги всех окружающих и выведать необходимую информацию.
– Прискорбно. – Часовщик задумчиво потер подбородок. – А я ведь вас предупреждал, друг мой. Хотя дело могло и выгореть… Увы, Фортуна к вам почему-то не благоволит. Чем вы так умудрились ее разозлить, ума не приложу. Но сия дама отчего-то являет вам в последнее время исключительно свою упитанную заднюю часть. – Он сокрушенно вздохнул. – Посему советую вам седлать коней и отправляться в Гиренку немедля. Мы потеряли слишком много времени из-за возни с Криэ. – Часовщик поплотнее запахнулся в плащ.
Тарница мрачно пересек комнату и хмуро уставился на Гадеса. Господину барону очень хотелось высказать Часовщику все, что он о нем думает, причем думает исключительно трехэтажно и заковыристо. Однако интуиция подсказывала господину Йожефу, что делать этого не стоит.
– Этот проклятый чародей опережает нас! Наверняка он уже успел сообщить беглецам о наших планах! – буркнул Тарница.
– Не говорите глупостей, Йожеф, – поморщился Гадес. – После того, что наш одаренный друг тут учинил, сейчас он способен только лежать пластом и страдать мигренью, а то и вовсе пребывать в глубоком беспамятстве. Хотя полной гарантии, будто так оно и есть, я, конечно, не дам, но это отнюдь не должно сбивать наши планы. А посему советую вам поторопиться, чтобы мы не упустили Эдана еще раз, но теперь уже по вашей вине…
Барон, поймав на себе пронзительный взгляд Гадеса, непроизвольно поежился. Такой взгляд не предвещал ничего хорошего. И Тарница поспешил объявить общий сбор…
Глава 10
В опустившихся на землю августовских сумерках следы, оставляемые в мягкой дорожной пыли четырьмя путниками, сплетались в странный узор-цепочку, вдруг расчетверившуюся в разных отпечатках. Выбравшись из Бярехи, Арьята приняла решение идти в Гиренку, не заходя в Харьковый-град. Из-за того, что они слишком отклонились к югу, город теперь был им не по пути. Пройти сквозь него означало сделать крюк, а времени оставалось в обрез.
– Долго еще? – вяло осведомилась Иленка, едва переставляя ноги. За ней уже давно тянулись не отдельные отпечатки, а две кривоватых борозды.
– Да нет, – бодро откликнулась Арьята. – Сейчас перевалим через холм и увидим огни.
– Если бы кто-то не упился вчера до мракобесьего визга, мы бы уже давно были на месте, – ворчливо заметил Шири.
– А если бы кое-кто не трясся надо мной, словно наседка над выводком, и воспринимал ситуацию проще… – попробовала возразить Иленка.
– Ну, знаешь ли!
Дорога свернула в заросли кленка и бузины. Листва тихонько шелестела, приглушая все остальные звуки. Менестрелька, шедшая впереди, вскрикнула, нелепо взмахнула руками и стала оседать в пыль.
– Арьята! – Эдан кинулся к девчонке, успев подхватить ее и тем самым уберечь от падения. Заклинательница и Поводырь поспешили ему на помощь.
– Шайтан… – выдохнул Шири, рассмотрев, что случилось. Из груди Арьяты торчал арбалетный болт.
Избавив менестрельку от инструмента, Эдан осторожно уложил ее на землю. Иленка опустилась на колени, поддерживая голову и плечи Арьяты. Заросли нервно заколыхались, и на дорогу вывалились четверо мрачных, заросших щетиной быдловатых субъектов. Один из них перезаряжал арбалет, остальные трое сжимали в руках разной паршивости мечи. Шири рванул клинок из ножен, выступая вперед, Эдан тенью встал рядом. Меч в руке юноши чуть подрагивал.
– Так, и что за пташку мы подстрелили? – неприятно протянул один из романтиков большой дороги.
Поводырь ощутил, как накатывает раздражение: столько времени успешно бегать от людей Тарницы и в шаге от цели нарваться на обычных разбойников. Вот закон подлости во всей своей красе нелепых проявлений! Шири спешно оценивал ситуацию, прикидывая, куда бы лучше ударить, но его опередил Эдан. Разглядев типа с арбалетом, юноша с воплем бросился на него… Удар наискось снизу застал арбалетчика врасплох. Растерянно охнув, разбойник бескостной грудой рухнул в пыль. Арбалет с болезненным треньканьем отлетел в сторону.
«Шайтан…» – только и подумал Поводырь, кидаясь на выручку Эдану. Наскочив на арбалетчика, юноша напрочь забыл о его приятелях и едва не нарвался на клинок одного из них. Спас вовремя подоспевший Шири, резким толчком отшвырнув слишком ретивого разбойника в сторону. Следующий противник успел вскользь задеть Поводыря по предплечью, прежде чем тот выбил клинок у него из рук. Неожиданно дерущихся расшвыряло в стороны упругой воздушной волной. Из меча Эдана рванулся сноп света, и посреди дороги, окутанная мертвенным сиянием, появилась демонесса. Не ожидавшие такого поворота разбойники с воплями кинулись прочь, стремительно затерявшись в придорожных зарослях. Жительница Нижнего мира хрипло расхохоталась им вслед.
– Ссславная шшшутка, – посмеиваясь, зашелестела Сисса. – Ты мне нравишшшьссся, – и, потрепав Эдана по щеке, сиреневым дымком всосалась обратно в клинок. Сталь мгновенно впитала в себя темные сгустки крови. Крови?! Юноша удивленно воззрился сначала на меч, затем на распростертого на земле разбойника. Пыль вокруг тела успела напитаться влагой и потемнеть. Эдан пошатнулся и рухнул на четвереньки, содрогаясь от скрутивших его спазмов.
Шири присел рядом на корточки.
– Выпрямись, – приказал он, кладя руку ему на плечо. – Глубоко вдохни и выдохни. Должно отпустить.
Первый вдох дался тяжело, дальше пошло легче.
– Я… его… убил… – сипло выдавил паренек на очередном выдохе.
– Туда ему и дорога, – зло сплюнул Поводырь, – поднимайся! – Он рывком поставил Эдана на ноги. Кровь, струившаяся по предплечью Шири, растекалась по ладони, и на рубашке юноши остался темно-красный след пятерни. Рука у Поводыря начала наливаться колющим холодом и предательски неметь. Это ему совершенно не понравилось.
– Шири… – негромко окликнула его Иленка.
Тот приблизился к ней, и так зная, что увидит. Арьята, вытянувшись, лежала на земле. Голова менестрельки покоилась на коленях заклинательницы. В груди Смерти, подрагивая в такт тяжелому прерывистому дыханию, торчал куцый арбалетный болт, но она находилась в сознании. Что же, от смертельной случайности никто не застрахован, даже Смерть. Правда, она единственная, кто после такой случайности останется в мире живых…
– Арьята… – Эдан неуклюже плюхнулся в пыль возле нее.
– Спокойно, – девчонка болезненно поморщилась. – Я в порядке, кх-кх… – на посеревших губах выступила кровь.
– Daeni, как же так? – укоризненно произнес Шири, склоняясь над своей ведомой. – Ты же мне обещала больше так не делать…
– Только без истерик, ладно? – прохрипела она.
– Ладно, но за остальных не ручаюсь.
Арьята вновь закашлялась, кровь тонкой струйкой потекла по подбородку. Эдан побледнел еще больше, до побеления пальцев сжав кулаки.
– Шири, она умирает, – тихонько произнесла Иленка. Ситуация выглядела до жути абсурдной, но ничего более подходящего заклинательница сказать не смогла.
– Ой, только не нужно очевидных слов, – едва слышно прохрипела менестрелька, даже в таком состоянии умудрившись подпустить в голос изрядную долю ехидства. – Ши, стрелу выдерни… царапается, зараза… дышать больно…
Поводырь молча кивнул и потянулся к болту.
– С ума сошел! – Иленка попыталась перехватить его руку. – Она же кровью изойдет!..
– Не мешай, а… – он сердито взглянул на девушку, чуть поморщившись. Боль от ее прикосновения была секундной, но от этого не менее неприятной. Вдобавок Шири ощутил, что обычно теплые ладошки Иленки сейчас холоднее стали.
…Она превращается в клинок… – эхом отозвались в голове слова Шайритты. – Из-за тебя…
Поводырь потряс головой, избавляясь от кратковременного наваждения.
«Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала нужно помочь daeni», – он ухватил болт у самого тела и резко выдернул. Арьята со всхлипом выгнулась и обмякла. Глаза менестрельки медленно закрылись.
– Она умерла? – глупо спросил Эдан, недоверчиво глядя на неподвижную Арьяту. Темная подсыхающая полоска пересекала остренький подбородок девушки. Иленка вытащила платок и аккуратно стерла кровь с личика менестрельки.
– Умерла, – буркнул Шири, поднимаясь на ноги и отшвыривая окровавленный болт на обочину. – Рана небольшая, чистая. Часа через три-четыре очухается.
– Чего?! – юноша и заклинательница вытаращились на Поводыря, словно на умалишенного.
– А что ей станется? Отлежится, рану зарастит и встанет, – криво усмехнулся он. – Почему вы на меня так уставились? Смерть она или кто?! – взорвался он и добавил уже спокойнее: – На моей памяти ее четыре раза убивали, и ничего – полежит пару часиков, отдохнет и оживет. Все нормально.
Сейчас его куда больше интересовал валявшийся на земле меч. Судя по ощущениям, исходившим от глубокого пореза на предплечье, это был не совсем обычный клинок. И Шири очень хотел, чтобы его подозрения не оправдались. Поводырь поднял меч и пристально осмотрел оружие, принюхиваясь к стали. Вряд ли лезвие отравлено… Здесь другое. Раненая рука налилась холодом от кончиков пальцев до локтя и отказывалась слушаться. Еще минут десять, и дойдет до плеча. Пора убираться отсюда, пока он не свалился посреди дороги. Кто, спрашивается, его тогда потащит? Два бесчувственных тела для оставшихся на ногах задохликов – это перебор. Шири упер рукоять чужого меча в ствол близрастущего кленка и от души рубанул по чужому клинку своим. Подобранный меч раскололся надвое. Сверкнуло, дохнуло холодом, кора и несколько веток покрылись приличным слоем льда, на траве осела изморозь. Искристое нечто с подвыв