Его оппонента, впрочем, известие об аресте писателя с генеральной линии не сбило.
– При чем он тут вообще? – вопрошал Борюсик горячо, но не слишком логично. – Он ужастики пишет, вот всякие страхи и выдумывает. У самого мозги набекрень, и вас задурил. А Гном-то всамделишный! В общем, голосовать давайте! Кто за то, чтобы на «болотце»?
Они давно постановили решать спорные вопросы голосованием. Правда, доселе споры случались пустячные – на какой пруд пойти купаться, например. Для Пещерника, понятное дело, нет ничего милее, чем залезть в катакомбы. Даня свою позицию определил. Но Борюсик надеялся с помощью девчонок получить большинство.
Проголосовали.
Альзира присоединилась к Борюсику. Женька долго мялась и колебалась. Ей, честно говоря, не хотелось лезть ни в болотную топь, ни под землю. Но в конце концов высказалась за предложение Дани.
Борька вскочил на ноги. Выкрикнул:
– Ну и как хотите! А мы всё равно на остров!
И чуть ли не бегом выскочил за дверь. Альзира нерешительно оглядела собравшихся и молча последовала за ним.
– Прямо сейчас пойдем? – деловито спросил Вася-Пещерник, словно ничего не случилось.
Ответить Даня не успел – в комнату вошла Аделина. Брат удивился ее появлению, в последнее время они почти не общались. Сказала решительно, безапелляционно:
– Я иду с вами. Под землю.
Человек в черной эсэсовской форме сидел, прислонившись к камню и вытянув ноги, – казалось, отдыхал. На появление Алекса он никак не отреагировал.
Тот присмотрелся своим новым зрением, позволяющим видеть всё в кромешной мгле до мельчайших подробностей, и понял: эсэсовец мертв. Не бывает у живых таких лиц – восково-застывших.
Никаких признаков насильственной смерти Алекс не узрел. Как и следов разложения. Немец словно бы умер вчера… На коленях трупа лежал автомат. Рядом валялась катушка – тонкий кабель тянулся от нее вдаль по узкому извилистому туннелю.
Алекс толкнул мертвеца в плечо. Казалось, что тот зашевелится, поднимется на ноги. Смерть, как стало ясно, отнюдь не конец пути. По крайней мере в здешних местах.
Эсэсовец не поднялся. Наоборот, завалился набок. «Шмайссер» звякнул о камень. Алекс с вялым любопытством поднял оружие. Интересно, игрушка осталась в рабочем состоянии?
Автомат взорвался оглушительной очередью. Пули с визгом рикошетили от стен. Затем оружие вернулось к мертвому и неподвижному владельцу. А ходячий мертвец двинулся вдоль кабеля.
Честно говоря, Даня Филимонов рос непослушным мальчишкой. И зачастую нарушал запреты старшей сестры. Но иногда чувствовал: лучше не спорить и послушаться. Сейчас оказался именно такой случай. И Аделина без возражений была принята в участники подземной экспедиции.
Но про найденный в убежище Воронов автомат ППШ, на который Даня имел кое-какие виды, он Аде не сказал. Равно как и про ящик с гранатами-лимонками – эту находку, сделанную вчера мальчишками, не заметил даже писатель, увлеченный просмотром старых бумаг.
Именно с гранатами был связан план Дани, который он не стал излагать никому из друзей. Незамысловатый и простой план: воспользоваться схемами лабиринта, добраться до большого зала с ведущей в глубины шахтой – и забросать ее лимонками. Даня всегда был сторонником простых и конкретных решений для самых запутанных проблем.
Выступить постановили немедленно – снаряжение мальчишек после первой разведки хранилось в доме Филимоновых (Пещерник попросту поленился тащить изрядную ношу в Поповку). Но дело застопорилось из-за Женьки – на утреннее совещание она пришла в коротеньком платьице, для прогулок под землей никак не приспособленном.
– Тогда газуй домой, – скомандовал Даня. – А мы потихоньку к пещере, чтоб время не терять. У входа встретимся. Джинсы одень, кроссовки. И куртку прихвати, а то внизу дубака дашь…
Он искоса глянул на сестру – нет ли у той намерений перехватить лидерство в их компании? Но Ада молчала.
Женька поначалу спешила – ей предстояло пешком пройти поселок, обогнуть фабрику и отшагать половину Спасовки. А потом еще тащиться к входу в катакомбы, тоже не ближний свет… Ну как друзья отправятся в поход, не дождавшись ее?
Но преодолев почти бегом пару сотен метров, Женька призадумалась. И сбавила шаг. Под землю ей не хотелось. Абсолютно. Но болото и Кошачий остров привлекали еще меньше. Может, если не нестись сломя голову, действительно уйдут без нее? Данька явно спешил, да и Пещерник прямо-таки копытом землю рыл от нетерпения… Они же и виноватыми окажутся, что не дождались.
Ничего окончательно решить она не успела. Едва завернула за угол фабричной ограды – дорогу преградила лента, натянутая на временные опоры и раскрашенная бело-красными диагональными полосами. Именно такой окружили их школу нынешней весной, когда какой-то двоечник позвонил и сообщил о заложенной мине…
Вдоль преграды расхаживали мужики в касках, громоздких бронежилетах, с укороченными автоматами. Неподалеку стоял зеленый армейский фургон.
Оцепление.
Но на этот раз оцепили не школьный двор, а, похоже, всю Спасовку. Домой не попасть.
Она, впрочем, попыталась. Высмотрела среди камуфляжников человека в серой милицейской форме, устремилась к нему.
Но это оказался не их участковый, хорошо знавший Женьку. Молодой, незнакомый, со злым напряженным лицом. Мент немедленно потребовал документы для подтверждения слов, что она спасовская и идет домой. Документов у нее не было. Подошедший солдатик нагло пялился на ее грудь и намекал: неплохо бы задержать до выяснения. Женька развернулась и торопливо пошагала обратно.
Но сдаваться она не собиралась. Наоборот, так разозлилась на этих дуболомов, что не задумалась о причинах оцепления. Попасть, немедленно попасть домой стало делом принципа. В конце концов, она действительно здешняя, знает все ходы-выходы…
План действий родился почти мгновенно. Зайти со стороны полей – там ленту не растянули и оцепление не выставили, понадеялись на высокую ограду из сетки-рабицы с колючей проволокой поверху.
Зря понадеялись – лазеек в ограде, предназначенной охранять поля от потравы скотиной, хватало с избытком. Большая часть их на виду, но одна вполне подойдет. Там под сеткой проходит канава, отводящая излишки воды с «болотца». И никто не увидит, как она той канавой прошмыгнет…
– Проверьте, всё ли на месте. И распишитесь вот здесь, – сказал дежурный.
На его столе лежали ключи, документы, мобильник, выдернутые из кроссовок шнурки, вынутые из «Бекаса» патроны… И прочие мелочи, оказавшиеся в момент задержания у господина писателя. Рюкзак со спелеоснаряжением стоял у стены, рядом многозарядка – в виде бесформенного свертка из упаковочной бумаги, густо облепленного скотчем. Не иначе как стражи порядка опасались, что Кравцов, получив обратно свою стреляющую собственность, тут же попытается взять их в заложники.
Он разложил имущество по карманам без особых проверок. Расписался. И с рюкзаком за спиной и свертком-ружьем под мышкой поспешил к выходу, даже не вдернув в обувь шнурки. Успеется… Задерживаться в негостеприимном заведении лишние минуты не хотелось.
Возвращенные часы показывали без четверти двенадцать. Освободиться так быстро Кравцов никак не рассчитывал. Дознаватель должен был подъехать для допроса после полудня, да и убедить его в непричастности к убийству Маркевича едва ли удалось бы слишком быстро…
Однако – совершенно неожиданно – Кравцова вызвали из камеры, вернули вещи и освободили. Без допроса, без подписки о невыезде… И без объяснения причин.
Впрочем, долго ломать голову не пришлось.
– Леонид Сергеевич! – окликнул писателя голос из «ниссана», припаркованного возле здания Гатчинского РУВД.
Машина не имела никаких признаков принадлежности к официальным службам, но Кравцов узнал человека в штатском, сидевшего за рулем. Один из оперативников, входивших в свиту подполковника Мельничука в ночь убийства Пашки-Козыря.
– Садитесь, Леонид Сергеевич, – предложил оперативник. – Отвезу вас в «Графскую Славянку». Товарищ подполковник там. И просил вас срочно подъехать.
– Спасибо, насиделся, чуть надолго не сел… – хмуро откликнулся Кравцов, садясь в машину.
Дело несколько прояснилось. Похоже, быстрое освобождение писателя – дело рук Мельничука. Но оперативник на прямо поставленный вопрос отвечать не стал. Как и на другие. Прокомментировал скупо: «На месте всё узнаете». И больше в разговоры не вступал.
Кравцов достал мобильник, пробежался пальцем по клавишам. Несколько непринятых входящих звонков – и почти все от Дани. Понятно… Писатель тут же попытался связаться с пареньком, но теперь уже тот находился вне зоны приема. Черт… Неужели сунулся в подземелье?
Он нажал еще пару клавиш – нет ли текстового сообщения? Одна свежая СМС-ка. Но не от Дани, от Аделины.
КРАВЦОВ, Я ВСПОМНИЛА ВСЁ.
Он попробовал позвонить девушке – и вновь безрезультатно. Вспомнила – и что?.. До чего же не вовремя угодил Кравцов в камеру… Вернее, для кое-кого – очень вовремя.
Тем временем «ниссан» мчался в сторону Спасовки, игнорируя все ограничения скорости. Как ни странно, встретившийся патруль ДПС сей факт тоже проигнорировал. Очевидно, машина имела-таки некие отличительные признаки, незаметные посторонним.
У поворота на Коммунар трасса оказалась перекрыта двумя «Камазами». Вокруг роились вооруженные люди в зеленом камуфляже и всех желающих проехать в Павловск и далее в Питер отправляли в объезд, через Коммунар и Антропшино.
«Ниссан» остановился, взвизгнув тормозами. «Подождите!» – отрывисто бросил оперативник Кравцову. Выскочил из машины, подбежал к камуфляжникам, безошибочно выделив среди них главного. Через минуту один из «Камазов» подался в сторону, освобождая проезд. «Ниссан» резко газанул с места.
– Что случилось? – недоуменно спросил писатель.
– …дец случился!! – с неожиданной злобой рявкнул оперативник. И вновь отказался от дальнейших комментариев.